Николай Ильин - Гвардейцы в воздухе

• Название: Гвардейцы в воздухе
• Автор: Николай Ильин
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Помимо летной подготовки, проводились занятия по тактике и изучению опыта действий авиации в Монголии и финской кампании. Но самым любимым предметом в полку, не запланированным командованием, были живые рассказы бывалых летчиков.

Особенно любили слушать командиров звеньев Михаила Доброва и Георгия Ромашкова. Трудно поверить, но стеснительный Добров, щеки которого то и дело загорались румянцем, когда говорили о нем, в бою был дерзок.

Однажды, во время финской кампании разорвавшимся снарядом повредило мотор его самолета. Пришлось сесть на льду Финского залива в тридцати километрах юго-западнее Хельсинки. Кругом белым-бело и ни единой души.

Ведомый Доброва Ромашков решил спасти своего командира во что бы то ни стало. Но при посадке ударился лыжами истребителя о ледяные торосы и получил тяжелое ранение. Теперь Добров должен был вызволять из беды ведомого. Но как? Помогла догадка. Распустив парашют, он бережно положил на шелковый купол беспомощного Ромашкова и потащил волоком. Спотыкался, падал, вставал. Шаг за шагом, шаг за шагом и так целые сутки. Северный ветер продувал насквозь. Они оба совсем закоченели, когда показался берег Финского залива. Близко он был, да силы на исходе.

В небе сгустились низкие свинцовые облака, повалил снег.

Тем временем в полку организовали группу поиска. В разные концы вылетели летчики. Одному звену в составе командира полка майора Бобрика, капитана Шарова и старшего лейтенанта Кузнецова посчастливилось отыскать на снегу среди ледяных глыб чернью точки. Два самолета сели. Третий остался в воздухе, чтобы прикрыть товарищей в случае внезапного нападения врага. Потом три машины с пятью людьми на борту благополучно возвратились на свой аэродром...

Раза два в лагерь Тарново прилетали командующий ВВС Западного особого военного округа Герой Советского Союза И. И. Копец и командир истребительной авиадивизии Герой Советского Союза генерал С. А. Черных. Они вместе воевали в Испании, за мужество и отвагу при выполнении интернационального долга оба получили высшие правительственные награды - звание Героя Советского Союза. Золотые нарукавные шевроны, голубые лампасы, а улыбки теплые, добрые. Уединившись в отдельную палатку, Черных и Копец долго о чем-то беседовали с командованием полка.

Среди старшего командного состава росла настороженность. Оперативно-разведывательные сводки штаба Западного особого военного округа становились все тревожнее. Мы были свидетелями почти ежедневных нарушений воздушных границ гитлеровскими самолетами. При перехвате нашими истребителями они не выполняли установленные команды и сигналы, вели себя нагло. Как военные, так и гражданские немецкие самолеты в ясные дни вдруг "теряли ориентировку", "вынужденно" садились на наши военные аэродромы. Часто использовалась

для шпионских целей гражданская воздушная трасса Москва - Берлин, проходившая через основные военные аэродромы нашего округа. Рейсовые самолеты "Люфт-Ганзы" уклонялись в ту или иную сторону от установленной трассы полета "случайно".

По всему чувствовалось, что немцы что-то замышляют. Совершая патрульные полеты вдоль границы, наши летчики наблюдали, как по дорогам Польши двигались гитлеровские войска, танки, автомашины. Однако не хотелось верить, что война у порога.

Неожиданно 21 июня в Белосток вызвали все руководство полка. В связи с началом учения в приграничных военных округах предлагалось рассредоточить до наступления темноты всю имеющуюся в полку материальную часть, обеспечить ее маскировку. Когда в конце дня с совещания в лагерь вернулся командир полка, работа закипела. Все самолеты на аэродроме рассредоточили и замаскировали. Но вопросы связи между подразделениями и командным пунктом полка из-за нехватки времени остались нерешенными.

Опустились июньские сумерки. На смену дневном зною пришла освежающая вечерняя прохлада. Все погрузилось в безмятежную тишину мирной летней ночи. Замерцали в черном небе звезды. Личный состав полка досматривал кинокартину "Волга-Волга", насмеялись до слез. В 23.00 горнист сыграл отбой.

В эту ночь все спали крепко. Только часовые у самолетов, штаба, палаток и складов расхаживали взад и вперед, держа наперевес винтовки. Вокруг царила тишина. Отдыхала природа и люди.

Кто мог предполагать, что остались считанные часы до начала войны, что на картах фашистских летчиков проложены маршруты для бомбардировок наших аэродромов, портов, городов, сел, что на многочисленных вражеских аэродромах стоят готовые к вылету армады фашистских самолетов с подвешенными бомбами, а гитлеровские наземные войска уже заняли исходные рубежи всей западной границы СССР?

Подготовка врага не являлась большим секретом для тех, кто служил в западных приграничных военных округах. Но чтобы война началась так скоро и столь вероломно, никто нз ожидал. Уж это-то можно сказать наверняка.

Потери и победы.

Заправив самолеты горючим и боеприпасами, в воздух поднялись двенадцать "мигов" во главе с заместителем командира эскадрильи по политчасти, старшим политруком Анатолием Соколовым.

Набирая высоту, ведущий группы увидел подходившие к аэродрому сначала шесть, а затем еще шесть немецких самолетов. Покачав с крыла на крыло, Соколов повел своих летчиков на врага. Но фашистские самолеты почему-то развернулись и стали удаляться на восток в направлении аэродрома соседнего 124-го истребительного авиаполка. На полном газу "миги" поспешили за вражескими бомбардировщиками. И тут же встретились с новой смешанной группой фашистских бомбардировщиков и истребителей. Она шла ниже наших истребителей, намерение ее было вполне определенное - фашисты держали курс на наш аэродром.

Группа Соколова со снижением, набирая скорость, понеслась навстречу "юнкерсам".

Сломав вражеский строй, открыли огонь. Тонкие, словно осы, "мессершмитты" вступились за Ю-88. С земли хорошо было слышно, как завывали на максимальных оборотах моторы, как резко вспарывали воздух скорострельные пушки и пулеметы. Бой был в разгаре. Если в самом начале ощущалась какая-то неслаженность, нечеткость, скованность молодых летчиков - чувствовал командир, что нервничают ребята, - то скоро летчики успокоились, пришли в себя. И сразу же появился трезвый расчет, уверенность в собственных силах. Тон задавал комиссар эскадрильи Анатолий Соколов. Он успевал повсюду: и помочь оказавшимся в беде товарищам, и отсечь огнем замыкающую пару Ме-109 и завязать с ними бой. Фашисты, видимо, поняли, что имеют дело с опытным летчиком. Наперебой стали яростно атаковать МиГ-3 комиссара со всех сторон. Но старший политрук не испугался их атак. Выбрав удобный момент, энергичным маневром после боевого разворота зашел в хвост Ме-109 и тут же дал очередь из бортового оружия. Через прицел он увидел, как свинцовые струи прошили "мессер". За вражеским истребителем потянулась полоса дыма, вспыхнуло пламя. Огненный хвост становился все длиннее. Самолет со свастикой как-то неловко перевернулся и, опустив нос, в клубах дыма и пламени отвесно пошел к земле, чуть не зацепив крылом свой бомбардировщик. Первый сбитый самолет! Ох, как нужен он был сейчас. Тридцатилетний летчик, обстрелянный в боях с финнами, мог гордиться. Имел все основания на это.

Командир эскадрильи Панов А. Г. высоко ценил профессиональные и боевые качества своего заместителя по политчасти. Деловые служебные отношения дополнялись крепкой личной дружбой между ними. Соколов удачно сочетал в себе высокую требовательность и взыскательность к подчиненным с замечательным чутьем партийного работника. Чуткий и внимательный к людям, он поистине был душой подразделения. Хорошая летная подготовка, инструкторские навыки давали ему возможность глубоко вникать в процесс летного обучения.

Еще в мирное время, в дни полетов, подзывая к себе летчика, говорил: "Ну-ка, садись в самолет, я проверю, как ты выполнишь упражнение". А после полета подолгу и терпеливо беседовал с ним.

Очень часто при составлении плановой таблицы командир эскадрильи обращался к нему: "Анатолий Михайлович, проверь технику пилотирования у летчика Петрова, а с летчиком Гудком слетай в зону, посмотри, как он строит маневр при заходе на стрельбу по конусу".

В боевых условиях он личным примером учил парторга и комсорга эскадрильи, редактора боевого листка, как надо организовывать и проводить целеустремленную, действенную политико-воспитательную работу.

Потеря истребителя, видимо, подействовала на фашистов. Их бомбардировщики поспешно стали сбрасывать бомбы. Те рвались на окраине аэродрома, не принося особого вреда. С этой первой победой пришла к нашим летчикам и уверенность в собственных силах. В первый же день войны это было особенно важно. Просто необходимо.

В следующий боевой вылет младший лейтенант Владимир Цебенко сбил над городом Ломжа фашистский истребитель Ме-109.