Сводка Информационная - Информационная сводка КЛФ - No 5

• Название: Информационная сводка КЛФ - No 5
• Автор: сводка Информационная
• Жанр: Публицистика

---

Дело к вечеру, скоро Fan Market закроется, и начнется маскарад. Мы уже предвкушаем небывалое зрелище, как вдруг все идет насмарку. Прибегает Толя Парубец и говорит, что у него пропали деньги и документы. Этого еще не хватало, думаем мы. Тут я вынужден сделать небольшое отступление. Сейчас, по прошествии некоторого времени, я все чаще слышу, что будто николаевцы это сами все подстроили, дабы захапать побольше валюты. Ну, не знаю. Тогда у меня даже мысли подобной не возникло. Но, по-моему надо уже совсем совесть потерять, чтоб на такое решиться. К тому же, по недавним сообщениям ньюслеттера Fans Across the World, на этом Уолдконе не только Парубца постигла такая участь. Так что пусть болтают, что хотят, я в это не верю.

Итак, Толя сообщает, что документы и деньги пропали. Мы идем к Information Desk и рассказываем про то, что случилось. Они куда-то звонят. Через минуту появляется сотрудник службы безопасности. Мы еще раз обходим уже закрытый Fan Market, но тщетно. Затем в помещении службы

= 26 =

безопасности с Толи снимают показания - я выступаю в роли переводчика и рекомендуют обратиться в полицию. Что мы и делаем. Там показания снимают еще раз, Толя связывается с нашим посольством в Гааге и договаривается на завтра о встрече.

В Конгресс-Центр возвращаемся уже часам к десяти. Вечер убит и маскарад мы пропустили. Зато попадаем на какое-то шоу в центральном зале. Играет музыка, мигает разноцветный свет, а на сцене творится что-то странное. По ней едва-едва передвигаются девицы, одетые в какие-то экзотические наряды явно космической тематики. Причем у большинства из них юбки настолько заужены книзу, что за один шаг нельзя продвинуться дальше, чем на полступни. Так они и передвигаются по сцене. Мы же сидим и смотрим, чем это кончится, делать-то все равно нечего. Десять минут сидим, двадцать, сорок, а они по сцене все ходят и ходят. Так и не узнали мы, к чему все это, и ушли на Party восполнять отсутствие ужина. Благо, Party сегодня еще есть, в основном рекламные, а нам только это и надо - там все бесплатно. Нагружаемся как следует, в перерывах очередной раз неудачно пытаемся выменять "Смирновскую". Идем в комнату, где печатаются ConFacts, и даем туда обьявление такого типа: "У советского фэна пропали деньги и документы. Мы были бы очень рады, если бы Вы помогли бы нам, придя в Fan Market и купив что-нибудь у нас". Мы нашли это самым оптимальным. Ну не денег же у них просить! И после этого уезжаем в общагу.

Там нас ожидает очередной сюрприз. Правда, мы уже не так удивляемся, как раньше. Комната, где мы оставили свои вещи, абсолютно пуста. В смысле вещей. Да и людей тоже. Находим дежурного. Он тоже несколько удивлен, но виду не подает. Обойдя с ним несколько комнат, в одной из них обнаруживаем все наши вещи, причем сложены они точно так же, как мы их оставляли. Вот это сервис, думаем мы и заваливаемся спать.

27.08.90. Понедельник.

Последний день Уолдкона. Все мероприятия сегодня только до обеда. В четыре Конгресс-Центр закрывается. К нашему изумлению, уже в "раннеутреннем" выпуске ConFacts есть наше объявление. Спешим в Fan Market. Несмотря на то, что много участников конвенции уже уехало, у нашего стола опять становится оживленно. Думаю, во многом благодаря печальному известию. Короче, к обеду николаевцы распродают почти все. Утром Курицу удалось-таки где-то перехватить Гаррисона и договориться с

= 27 =

ним о встрече. Писатель, видимо, спешил и, не спрашивая даже, о чем речь, назначил Лене встречу в баре. Когда же я спрашиваю у радостного Лени, в каком именно баре, выясняется, что неизвестно. Леня в ужасе. Мы галопом обегаем все места в Конгресс-Центре, хоть отдаленно напоминающие бар. Тщетно. Обегаем по второму разу. Вдруг - о чудо! - в глубине одного бара видим кого-то, напоминающего цель наших поисков. Но уж очень боимся ошибиться. Поэтому мы (а тут уже собралась вся советская делегация всем же интересно с живым Гаррисоном поговорить) лишь стоим и пялимся в глубь бара. Наконец Гаррисон, а это был именно он, замечает столь пристальное к себе внимание и делает приветственный жест рукой. Мы чуть ли не с криком ура бросаемся к нему. Леня пытается всех оттеснить и взять на себя роль главного - ведь это все-таки он договаривался о встрече. Гаррисон лишь смеется. Когда Леня объясняет суть дела, Гаррисон говорит, что абсолютно всеми издательскими и правовыми вопросами занимается его агент, а дело писателя - только писать книги. Поэтому он предлагает встретиться с ним и агентом завтра утром на завтраке в его отеле. Приглашает он только двоих. Леня тут же мудро решает, что пойдут он и я. Однако, забавно. Говорим еще минут десять. Многие берут автографы. Андрюха для этой цели протягивает ему небезызвестную банкноту "2 Стругацких", объясняя, что сие значит. Гаррисону нравится. Он чиркает свою подпись прямо над портретом братьев, обводит ее в овал, от которого проводит линии к двум головам. Получается, как будто его подпись - это совместная мысль Стругацких. Все довольны, всем нравится. На этом расходимся.

Скоро церемония закрытия. Народу только где-то ползала. На сцене все те же: Ван Тоорн, четверка Почетных гостей. Все что-то говорят. На сцене появляется мышь, та самая, что была на открытии - символ нынешнего Уолдкона. Мышь ходит туда-сюда все медленней и медленней. Заметно, что она выдыхается, силы ее иссякают, и она тяжко опускается на пол, несколько раз дергается и замирает окончательно. Появляются представители оргкомитета с носилками. Мышь уносят. Вот и все, Уолдкон официально закончился. Вдруг со сцены что-то крикнули, и многие, словно давно этого ожидая, с ликующими воплями бросились из зала. В чем дело? Оказывается, надо срочно очистить Конгресс-Центр от всяких следов конвенции. Основную работу выполняют гоферы. Но, вообще же, сейчас каждый может взять все, что угодно, что висит на стенах, лежит на столах и т.п. При условии, конечно, что это имеет отношение непосредственно к Уолдкону, а не является имуществом Конгресс-Центра. Любопытная традиция, думаю я. Но тут же спохватываюсь: а наши фото! Стремглав бежим с

= 28 =

Андрюхой к Fan Room. Слава богу, успеваем. Спасенные таким образом фотографии отдаем Бриджит по ее просьбе. Бриджит также говорит, что сегодняшним вечером в Bell-Air Hotel состоится заключительная Party, которую проводит оргкомитет конвенции и на которую допускаются только устроители. Пропуском будут являться ленточки определенных категорий. Например, эти - говорит Бриджит и протягивает нам несколько. Это вам, хоть это и незаконно - говорит она - но я вас приглашаю. Мы вовсю благодарим. Тут же появляется Фриц, он скоро уезжает. Мы выходим на улицу, фотографируемся на память и прощаемся. К слову сказать, фото Фриц прислал, и даже не одно.

Весь Конгресс-Центр гудит. Толпы народу носятся по нему, срывая все, что можно, со стен, большую часть из этого кидая в огромные мешки для мусора, уничтожая тем самым последние остатки Уолдкона.

Грустно. Кончился праздник, на который было так нелегко попасть и с которым так не хочется расставаться. Но - делать нечего. Мы в последний раз изнутри окидываем взглядом Конгресс-Центр и уходим.

До вечера гуляем по Гааге, а к девяти возвращаемся в Bell-Air Hotel. Уже издалека слышна музыка, голоса, чувствуется, гуляют вовсю. Прицепив к бэджам ленточки, смело заходим внутрь и поднимаемся на второй этаж. Судя по всему, вечеринка началась довольно давно. Огромный холл заполнен танцующими, стоящими, сидящими, лежащими людьми. Такое ощущение, что народ напоследок решил повеселиться по-крупному. Тут же неизменный Арвид с его обычным: "Как дела?", Бриджит и прочая братия из Fans Across the World, знакомцы из службы безопасности, потребляющие еще так, и много-много других, лица которых кажутся совсем знакомыми, так успели привыкнуть. Бриджит и пр. шумно нас приветствуют. Мы замечаем в дальнем конце Бурю с Тачковым и идем туда. Образуем, так сказать, русский уголок. К нам постоянно подходят знакомые, полузнакомые и совсем незнакомые люди. Мы всех угощаем Original Russian Vodka, пару бутылок коей мы притащили с собой. Нас тоже угощают. Гудеж идет что надо. Последние разговоры, последние обмены адресами и пожелания снова встретиться. Время летит. Немного отвлекшись, я замечаю Андрюху, который стоит, вращает глазами и хочет чего-то сказать. Но, судя по всему, не может. И лишь улыбается. Оказывается, он в компании с каким-то голландцем и югославом квасил по принципу: попробовать всего. В результате его состояние начинает внушать нам опасения - да и время уже довольно позднее, а нам ведь с Леней к девяти утра к Гаррисону ехать.

= 29 =

Поэтому, подхватив Андрюху, раскланиваемся и покидаем сие гостеприимное место, последний островок Уолдкона'90.

Добираемся до "Окенбурга" почти без приключений, несмотря на то, что даже Юра-шофер не смог в той атмосфере удержаться и тоже немного поддал. Лишь один раз после поворота мы вместо обычной проезжей части выскакиваем на трамвайные пути и едем по ним целый квартал. Но трамвай нам не попадается. К счастью. К его.