Святослав Сахарнов - Там живут одни киты

• Название: Там живут одни киты
• Автор: Святослав Сахарнов
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1966

---

Дима фыркнул.

— Пижоны вы! — сказала Тоська. — Пижоны, не лучше Сергея. Нахватались верхушек и задаётесь.

— А ты дылда! — сказал Борис. — Каланча.

Он помолчал и добавил:

— Киношников видели?.

— В беретах? — спросил Дима. — Вчера? Я видел.

— Каких? — удивилась Тоська.

— Из Хабаровска. К директору приезжали, фрегат «Палладу» снимать будут. На дно полезут. Сергей говорит, им двух водолазов дали.

— Сергей? — спросила Тоська. — Какое ему дело — он ведь уезжает. Ему теперь на всё наплевать.

Борис пожал плечами.

— У них свой автобус и два газика, — сказал он. — Директор с ними часа два говорил. А потом на бухту повёл.

— Ничего они там не увидят, — сказал Дима. — Там глубоко, ил.

— А вдруг они найдут корабль? Зайдут в каюту, а там сундук. С рукописями, — сказала Тоська. — Вот бы посмотреть, мальчики, а? «Палладу» сверху видно?

— Не знаю, — сказал Борис. — Может, и видно. Точное место надо знать.

— А вы узнайте!

— Ладно. Может, сходим сейчас на пирс, а?

Косой Эдик

Короткий пирс на металлических сваях, с деревянным настилом, сверху был похож на букву Т. Ребята обошли скалу. На краю пирса сидел Косой Эдик и сачком водил по воде.

— Здорово, рыбак! — крикнул Борис.

Эдик обернулся и исподлобья посмотрел на ребят.

— Что ловишь?

Эдик лёг на живот, сунул сачок глубоко в воду; прижимая к свае, повёл его вверх. Из сачка шумно, как дождь полилась вода. Эдик вывернул сачок на причал. По настилу со стуком покатились два бурых колючих шара.

— А-а, ёжики! — сказал Борис.

Ежи лежали, подрагивая красными известковыми иглами, С игол на доски срывались крупные капли воды.

Эдик достал из кармана кусок газеты, завернул в него ежей, сунул пакет за пазуху. Бросив сачок на плечо, он пошёл с пирса, шаркая растоптанными башмаками.

— Куда он их понёс? — спросила Тоська.

— В муравейник, — объяснил Борис. — Закопает, иголки обдерёт, будут скелетики. Они знаешь какие красивые!

Тоська поморщилась.

Дойдя до начала пирса, Эдик остановился.

— Живодёр! — крикнула Тоська.

Эдик показал ей язык и полез по узенькой тропинке на сопку.

— Вон там где-то «Паллада» лежит, — Борис показал рукой на середину бухты.

Тоська долго смотрела туда.

— Мальчики, — наконец сказала она, — а ведь, правда, здорово? Целый корабль там лежит. А на него водолаз опускается, опускается… Я читала, как фрегат сюда попал.

«Паллада»

Это произошло осенью 1854 года. Фрегат «Паллада», закончив кругосветное плавание, патрулировал у берегов только что присоединённого к России Приморья.

В Крыму под Севастополем грохотали пушки. Английская, французская, турецкая армии штурмовали Малахов курган.

В Японское море вошла английская эскадра. В её составе были тяжёлые многопушечные корабли. Каждый — в несколько раз сильнее «Паллады». Англичане решили захватить фрегат в плен.

Драться с эскадрой было бессмысленно.

Тогда на «Палладе» собрали совет.

«Корабль сдавать нельзя!» — мнение совета было единодушным.

Нашли глубокий залив. В одной из его бухт поставили на якорь фрегат. Измерили глубину. Под килем оказалось тридцать саженей.

Провиант и пушки свезли на берег. Построили крепость. Когда английские корабли подошли к заливу, команда покинула фрегат. Последние из уходивших открыли в трюмах забортные краны. Холодная солёная вода хлынула внутрь корабля. Фрегат накренился, повалился набок; с грохотом ломая мачтами лёд, скрылся под водой.

Не обнаружив «Паллады», англичане ушли.

Дима сидел на корточках в коридоре и смотрел, как сосед Андрей Павлович возится со старым чемоданом.

— Значит, едет ваш Сергей… — задумчиво сказал Дима. — Я думал, он побоится!

Андрей Павлович повернул зелёный обтрёпанный чемодан «на попа».

— Едет. В Европу, в институт. В Москву. Как думаешь, поступит?

— Не знаю.

Андрей Павлович с хрустом вырвал железный уголок из чемодана.

— Скажите, пожалуйста, — спросил его Дима. — Вы водолаз, вы знаете, где точно лежит «Паллада»?

Андрей Павлович не ответил и начал подгибать уголок кусачками. Потом он стал искать гвозди. Гвоздей не нашлось. Он ходил из комнаты в коридор и обратно, задевая косяки, на ходу вырывая клещами гвозди из стен. Под его тяжёлыми башмаками повизгивал пол.

— «Паллада» лежит во второй бухте, — наконец сказал он, — за тэобразным пирсом. Мы над ней недавно красный буёк поставили.

Он прошёл в кухню. Там грохнулась на пол табуретка.

— У-ух, ты! — сказал Андрей Павлович и пронёс по коридору к себе в комнату кружку с водой. — Разлил. Поглажу ему брюки. Дима, взгляни, дождя нет?

Дима подошёл к окну.

С моря на залив надвигалась туча. Она доползла до сопок, упёрлась в них и остановилась. Серые нити дождя протянулись до самой земли. За окном потемнело. На стёклах появились белые точки.

— Уже капает! — крикнул Дима. — А где Сергей?

— За билетом пошёл.

Андрей Павлович вышел из своей комнаты, одетый в зелёную парусиновую куртку с капюшоном. На руке был плащ.

— Пойду встречу, — сказал он. — Вот так… Через день — катер, пароход… Быстро вы растёте, ребята!!

Тоська и Дима

Дождь лил целые сутки и перестал только на другой день. Улица раскисла. Дома стояли с мокрыми пятнами на стенах. Заборы почернели. Прохожие осторожно, боясь сорваться в грязь, пробирались по шатким деревянным тротуарам. Выйдя на улицу, Дима встретил Тоську.

— Про «Палладу» узнал? — спросила Тоська.

— Узнал. Там поставлен буёк.

— Пошли посмотрим?

— Сейчас? Сыро.

— Ничего!

Тоська первая спустилась к воде, отвязала лодку, влезла в неё, села на вёсла. Дима прыгнул на корму. Оттолкнулись.

Тоська гребла, поджав губы, натянув на коленки розовое в цветочках платье, забрасывая изо всех сил вёсла.

Шли вдоль берега. Скалы круто обрывались в воду. На базальтовых серых скосах топорщились редкие сосенки.

В разрывах туч показалось солнце. От воды пошёл пар.

Первая бухта. Вторая. Посреди бухты плясал на мелкой волне красный буёк.

Дима подрулил к нему. Буёк стукнулся о борт, заскользил вдоль планширя. Наклонясь, Дима поймал его за кольцо.

— Здесь! — сказал он.

Солнце пригрело. По мокрым вёслам поползли сухие плешинки. Тоська заглянула через борт. В ясной холодной воде клубилась солнечная пыль. Отсвечивая голубым, одна за одной проплыли медузы с белыми крестами на зонтиках.

— Ну, что? — вполголоса спросил Дима.

Тоська не ответила.

— Я ничего не вижу. Вода там, и всё, — сказал Дима.

Лодка качнулась. Тоськин нос приблизился к самой воде.

В тёмной глубине колыхались смутные тени.

— А я вижу. Я вижу корабль! — сказала Тоська.

Тоська и Сергей

— Хочешь, я тебе ежа покажу? — спросил Дима, когда они вернулись с бухты. — Скелетик. Я его на берегу нашёл.

Тоська кивнула.

Они стояли около Диминых окон.

— Пузырь натёрла! — Тоська лизнула ладонь, — Вёсла мокрые.

Дверь в дом была открыта. Вошли в комнату.

— Вот! — сказал Дима и подвёл Тоську к комоду.

— Большой!

Тоська небрежно потрогала пальцем кружевную известковую коробочку. Коробочка была круглая, зеленовато-серая, с дырой посредине.

— Осторожнее, — предупредил Дима. — Она слабая!

— Знаю.

В комнату вошёл Сергей.

— Прошу прощения! — сказал он, увидев Тоську.

Тоська отвернулась.

— Ничего, — сказала она. — Можешь не извиняться, ты никогда не был вежлив.

У Сергея поднялись брови.

— При чем это? — сказал он. — Дима, нам с отцом клей нужен.

— Записку к стене приклеить? — спросила Тоська. — «В этой комнате жил знаменитый…» Ты на кого учиться едешь?

— Чемодан чиним, — сказал Сергей. — Тебе завидно?

Он вышел, хлопнув дверью.

— Чего он обиделся? — удивился Дима.

— Так бывает всегда, когда человек уезжает на Запад, — громко сказала Тоська.

В комнате у соседей что-то грохнуло.

— Когда-нибудь и я соберусь и уеду, — продолжала Тоська. — Поступлю в актрисы.

— Серёжа, я нашёл клей! — крикнул Дима.

Сергей вернулся.

— А ты, верно, поступаешь на литературный? — спросила Тоська.

На скулах у Сергея появились малиновые пятаки.

— И будешь, конечно, писать стихи?.. «Я помню чудное мгновенье…» Это правда, что все поэты носят бороды?

Сергей выхватил из рук Димы пузырёк с клеем и выскочил в дверь.

— Ты что, с ума сошла? — сказал Дима. — Чего к человеку пристала?

— Разве? — спросила Тоська и сделала большие глаза. — Разве я его трогала?

— Тебе-то что? Ну, едет. Кстати, там не поэтов, а учителей готовят… Ты идёшь?