Петр Ионов - Записки летчика-наблюдателя

• Название: Записки летчика-наблюдателя
• Автор: Петр Ионов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Солнечные, ясные, теплые дни порождали жизнерадостное настроение у людей. С большим подъемом работали все с утра до ночи на аэродроме. А работы было много. Вскоре все было готово. Аэродром просох, и начались полеты.

Летали на разведку в трех направлениях: на запад - в сторону местечка Яшкуль, откуда двигалась к Астрахани белая конница; на юго-запад - вдоль берега Каспия, в сторону города Кизляр, где белые теснили наши части, отходившие с Северного Кавказа; на восток - вдоль берега Каспия, где советским войскам угрожала военная флотилия белых. Кроме того, было сделано несколько разведывательных полетов в южном направлении над морем. Задания по разведке выполнял Фокин с наблюдателем Витьевским на "Сопвиче". В разведывательных полетах с Фокиным участвовал несколько раз также комиссар Шкуро.

В качестве моторного топлива мы использовали пока бензин. На других фронтах в авиационных частях в это время бензина уже не было, и там летали на разных суррогатах топлива. Наш отряд получал бензин благодаря налаженной товарищем Кировым доставке его на лодках с Кавказа.

На Северном Кавказе и в Астраханском крае к весне 1919 года военная обстановка сложилась следующим образом.

11-я и 12-я советские армии, которые вели боевые действия на Северном Кавказе, несли большие потери от эпидемии сыпного тифа и испытывали острый недостаток в боеприпасах. Они вынуждены были еще в конце 1918 года начать отход с Северного Кавказа к Астрахани. Войска Деникина к весне 1919 года захватили весь Северный Кавказ, Кубань, почти всю Донскую область и часть Донецкого бассейна. В марте 1919 года 11-я и 12-я советские армии были расформированы. Из новых формирований и остатков 11-й и 12-й армий были созданы боеспособные части новой 11-й армии, прикрывавшей район Астрахани -примерно в 150 километрах с запада и юго-запада.

С востока Астрахань оборонялась от уральских казаков; фронт там проходил примерно в 100 километрах от города. Располагавшиеся в Астрахани воинские части составляли так называемый "общий резерв города Астрахани". Командование и штаб 11-й советской армии, а также командование и штаб авиации и воздухоплавания 11-й армии находились в Астрахани. В руководстве обороной Астраханского края большая роль принадлежала Сергею Мироновичу Кирову, который был 7 мая назначен членом Революционного Военного Совета 11-й армии, а с 18 июня 1919 года и представителем Революционного Военного Совета Южного фронта.

Северо-западнее 11-й армии проходил фронт 10-й советской армии, которая в течение марта - апреля оттеснила белых от. района Царицына.

Основная задача, которую выполнял наш авиационный отряд, была воздушная разведка противника. Фронт простирался на сотни километров на запад и восток от Волги, где только на отдельных направлениях группировались войска. В этих условиях особенную угрозу представляло внезапное наступление конницы белых на слабо обороняемые участки фронта, и воздушная разведка приобретала поэтому особое значение.

В Каспийском море действовала военная флотилия англичан и военная флотилия белых. Побережье Каспийского моря в районе дельты Волги прикрывала Астрахано-Каспийская советская военная флотилия, которая нуждалась в сведениях воздушной разведки. Флотилия имела свои самолеты, но мало. Поэтому наш отряд иногда работал совместно с морскими летчиками.

* * *

21 апреля 1919 года в безоблачный и теплый день во время обеденного перерыва группа военнослужащих отряда находилась на обширном балконе нашего дома-общежития в городе. Из соседней комнаты слышалось пение под аккомпанемент пианино. Пел Мошков надтреснутым баском свою любимую песню. Сквозь смех, шум и слишком громкие звуки пианино все же отчетливо слышались слова песни:

Как задумал сын жениться, дозволенья стал просить...

Отец сыну не поверял, что на свете есть любовь...

В это время мы услышали рокот мотора. Все начали искать самолет в небе. Вот он. На высоте примерно 2000 метров самолет делал круги над городом. По виду он не был похож на известные нам машины. По размеру был намного больше "Сопвича". Судя по шуму мотора, он был не ротативным, как "РОН", а стационарным.

Сделав несколько кругов над центром города, самолет улетел к железнодорожной станции. Вскоре раздалось подряд несколько глухих разрывов. Сразу стало ясно: самолет противника бомбит находящиеся на станции военные эшелоны.

Не теряя более ни минуты, Фокин, Шкуро, Лапса и несколько мотористов помчались на полуторке на аэродром. Отрядный шофер Ваня, вообще большой любитель быстрой езды, на этот раз выжимал из своей машины все, на что она была способна. Приехав на аэродром, мы бросились расшнуровывать палатку, чтобы вывести скорее самолеты, и в первую очередь "быстроходный" "Ньюпор". Но самолет противника уже улетел. Он скрылся в юго-западном направлении. Преследовать его на нашем "Ньюпоре" было явно бесполезно.

Самолет противника нанес незначительный ущерб. На железнодорожной станции от сброшенных бомб сгорели две платформы с сеном, остальные вагоны состава удалось отцепить и отвести. Несколько бомб упало недалеко от железнодорожной станции в поле.

Это был первый налет на Астрахань, и он застал нас, к сожалению, врасплох. В какой-то степени это объяснялось тем, что раньше самолеты противника ни разу не появлялись даже на дальних подступах к Астрахани. Наши летчики, выполнив задания по разведке, обычно отдыхали, и на аэродроме никто не оставался.

Налет самолета противника, естественно, очень встревожил всех нас. Мы понимали, что защитить город от этих налетов обязаны прежде всего мы.

На следующий день товарищ Киров собрал специальное совещание по вопросу противовоздушной обороны Астрахани. На совещании присутствовали и представители от нашего авиационного отряда: командир, комиссар и летчик Лапса.

После совещания для обороны Астрахани от воздушного противника было приспособлено несколько 76-миллиметровых пушек, организованы посты воздушного наблюдения и оповещения, расположенные на подступах к городу. Сообщения о замеченных самолетах с мест, где не было телефонной связи, передавались ракетами и кострами. Сигналом воздушной тревоги для всего населения и гарнизона Астрахани служили два выстрела из пушки, установленной в центре города, в старой астраханской крепости.

В очередную разведку с командиром отряда пришлось лететь мне как летчику-наблюдателю. Мы летели на "Сопвиче". Перед нами стояла задача найти аэродром белых, с которого совершаются налеты на Астрахань; кроме того, мы должны были проверить, нет ли в море, на пути к дельте Волги, неприятельских судов.

Вылетели мы около одиннадцати часов в жаркий безоблачный день. На высоте 700-800 метров сильно болтало, это усложняло полет.

Давно уже скрылась позади Астрахань. Степь, над которой мы летели, не имела каких-либо заметных ориентиров. Только слева от нас блестели, как осколки зеркала, многочисленные озера и заливчики, разбросанные между Бэровскими буграми северо-западного побережья Каспия. То был край изобилия рыбы, водоплавающей птицы. Среди озер и заливчиков я с трудом отыскал село Басинское. За ним, далее к югу, начинался фронт. Мы долетели до села Яндыковского. На дороге из села Яндыковского в Басинское мы заметили до эскадрона конницы противника со взводом артиллерии.

Яндыковское было забито войсками белых. На всех улицах стояли обозы, к заборам были привязаны лошади. Белые накапливали силы на подступах к Астрахани. Аэродрома противника у села Яндыковского не обнаружили. Пролетели еще около 30 километров на юг, но и там не нашли аэродрома. Значит, белые летали с более отдаленного от Астрахани места, вероятно, с аэродрома города Кизляра. Но лететь туда не хватило бы горючего, и мы направились на восток, к морю.

Полет над морем на сухопутном самолете у многих в то время вызывал неприятное чувство: слишком ненадежна была техника.

Правда, нам никто не угрожал обстрелом, тогда как при полете над сушей по самолету стреляли из винтовок и пулеметов все кому не лень - и пехотинцы, и кавалеристы противника, а нередко, по ошибке, и свои. И все же мы чувствовали себя в полете над морем значительно хуже, чем над сушей.

А море, расстилавшееся внизу, блестело, как огромная бескрайняя чаша расплавленного свинца, на поверхности которого сверкали бесчисленные солнечные зайчики. Безграничное бледно-голубое небо сливалось в легкой дымке на далеком горизонте с серебристыми блестками моря. И все казалось неподвижным: и море, и небо, и наш самолет, повисший над свинцовой бездной.

Как внимательно мы ни смотрели, нам не удалось обнаружить каких-либо судов. Томительно медленно тянулось время. Наконец в светлой дымке горизонта показалась береговая полоса, испещренная протоками дельты Волги. Не прошло еще и часа полета, как на горизонте засверкали золотистые купола астраханских церквей.