Георг Форстер - Путешествие вокруг света

• Название: Путешествие вокруг света
• Автор: Георг Форстер
• Издательство: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1986

Книга Георга Форстера, выдающегося немецкого ученого, просветителя и революционного демократа, представляет собой описание второй кругосветной экспедиции Дж. Кука, в которой автор участвовал в 1772—1775 гг. После этого плавания мифический Южный континент навсегда исчез с географических карт. Зато на них появились важные открытия, совершенные экспедицией в Океании и Южной Атлантике. Форстер — родоначальник жанра научно-художественного описания путешествий. Увлекательный рассказ о природе и населении многих островов Океании, о плавании в тропических и ледовых морях перемежается в книге с глубокими нравственно-философскими размышлениями.

---

Мы провели несколько часов в обществе короля, и его родственники, равно как и знать, всячески старались выказать нам свое дружеское расположение. Беседа, правда, была не связной, зато весьма оживленной. Больше всего смеялись и болтали дамы. Они были в прекрасном настроении и все время поддразнивали друг друга, играли словами; иногда шутки их были действительно забавны.

За весельем время прошло так незаметно, что на корабль мы вернулись уже к заходу солнца. Зато мы хоть отчасти насладились счастливой безмятежностью, что так присуща здешним жителям и стала как бы свойством их натуры. Спокойствие и довольство, простой образ жизни этих славных людей, красота природы, превосходный климат, обилие вкусных, полезных для здоровья плодов — все это было волшебно и наполняло нас радостью за них. Ведь разве не сладостно удовольствие, кое человек с неиспорченным сердцем испытывает, видя ближнего своего счастливым! Без сомнения, это одно из прекраснейших чувств, возвышающее нас над другими тварями.

На следующее утро капитан и мой отец нанесли еще один визит в Парре королю О-Ту. Они застали у него Тоху, командующего флотом, и король сам познакомил их. Капитан пригласил обоих к себе на корабль, и они прибыли еще до полудня. Они осмотрели каждый уголок на палубе и внизу. Особенно был доволен адмирал Тоха, который прежде не бывал ни на одном европейском судне. Он с большим вниманием, чем кто-либо из таитян до него, осмотрел множество новых предметов; особенно его интересовали крепость и величина внутренних балок, а также мачты и снасти. Снасти наши до того понравились ему, что он попросил себе канаты и якорь. Одет он был теперь не лучше, чем другие жители этого счастливого острова, и ввиду присутствия короля был обнажен до бедер. Я даже с трудом его узнал, настолько он не походил на вчерашнего. На сей раз он показался мне толстоватым, что накануне под широким и длинным воинским одеянием было незаметно. Волосы у него были серебристо-седые, а такого приятного, добродушного лица я вообще еще не встречал на этом острове. Король со своим адмиралом оставались у нас до полудня и с большим удовольствием съели все, чем их угощали.

О-Ту был уже не тот робкий, недоверчивый человек, каким был когда-то. Он чувствовал себя у нас как дома и с удовольствием объяснял Тохе наши обычаи. Он показывал ему, как брать соль на мясо и пить вино, сам не задумываясь опустошил для примера стакан и весело шутил со своим адмиралом, уверяя его, что красное вино — это кровь. Тоха отведал нашего грога (смесь водки с водой), но скоро потребовал чистой водки, которую он называл э-ваи но Бретанни, то есть «британская вода», и выпил, не скривившись, полный стакан.

И он, и его таитянское величество были необычайно веселы; казалось, им очень нравится и наш образ жизни, и наша кухня. Они рассказали, что их флот направляется на Эймео, или остров Йорка, против бунтовщиков и их вождя Те-Эри-Табонуи; первая атака будет направлена на округ Мореа. Капитан Кук в шутку предложил сопровождать их со своим кораблем и поддержать высадку огнем пушек. Вначале они посмеялись над этим, как будто очень довольные. Но тут же, поговорив между собой, они переменили тон и сказали, что не желают пользоваться нашей помощью, поскольку намерены выступить против Эймео лишь через пять дней после нашего отплытия. Видимо, не это было истинной причиной, по которой они отклонили наше приглашение, но в любом случае это было весьма умно. Даже наших союзников здесь не могло не смутить наше чрезмерное превосходство. Что говорить, четырехфунтовые орудия «Резолюшн» способны были внушить трепет жителям Эймео, но побежденные приписали бы свое поражение только нашему вмешательству, а победители после нашего отплытия потеряли бы уважение, которое заслужили прежде. Результатом было бы презрение, а этого они не желали.

Назавтра после полудня мой отец и доктор Спаррман в сопровождении одного матроса и одного морского пехотинца сошли на берег, чтобы подняться в горы. За последние дни подвоз продовольствия и других товаров был весьма значительный. Корабль постоянно окружали каноэ, в которых вожди ближних округов сами привозили на продажу своих свиней и другие вещи, чтобы обменять их на красные перья, которые так высоко у них ценились.

Эти перья сильно повлияли на отношения женщин с нашими матросами. Счастлив был тот, кто запасся сим драгоценным товаром на островах Дружбы. Его сразу окружали девушки, и он один мог выбирать самых красивых. В тот день мы имели особенно наглядную возможность убедиться, сколь всеобщей и неодолимой является у этого народа страсть к красным перьям. Во время первого нашего пребывания здесь я уже заметил, что жены знатных людей никогда не посещают европейцев. При всей вольности, какую позволяют себе незамужние девушки, замужние на Таити весьма заботятся о своей чистоте и незапятнанности. Однако охота до красных перьев заставила пренебречь и этим различием. Один из вождей решил предложить капитану Куку свою жену, и дама, повинуясь мужу, сделала все, чтобы соблазнить капитана. Она так незаметно, но искусно сумела показать и подать свои прелести, что не всякая знатная европейская дама смогла бы ее тут перещеголять. Подобное предложение, исходившее от человека, который во всем показал себя столь безупречно, навело меня на размышления, нелестные для человечества.

Это был Потатау. Мы удивились, как мог так низко пасть человек, о коем мы были столь высокого мнения, и дали понять ему свое неудовольствие.

Пожалуй, счастье еще, что матросы уже успели выменять на Маркизских островах много красных перьев на другие диковины, прежде чем узнали, как высоко они ценятся на Таити. Если бы они довезли сюда все это богатство, продовольствие, несомненно, так поднялось бы в цене, что нам пришлось бы куда труднее, нежели в первый раз. Самое маленькое перышко уже ценилось гораздо больше, чем бусы или гвоздь, а кусочек материи, покрытый такими перьями, приводил счастливца, приобретшего его, в такой восторг, какой вряд ли мог испытать даже европеец, вдруг заполучивший алмаз «Великий Могол».

Потатау принес на корабль и продал за красные перья свой большой, высотой 5 футов, воинский шлем. Другие последовали его примеру и стали предлагать матросам множество щитов. Еще более удивительно, что туземцы приносили на продажу даже странные погребальные наряды, которые упомянуты в описании первого путешествия капитана Кука и которые тогда они не отдавали ни за какую цену. Наряды были сделаны из самых ценных материалов, какие здесь поставляют земля и море, выделаны с большим усердием и искусством и, естественно, ценились очень высоко. Однако не менее десятка таких погребальных нарядов было куплено разными людьми на борту и привезено в Европу. Один из них капитан Кук подарил Британскому музею, а мой отец имел честь передать такой же наряд Оксфордскому университету, где тот был выставлен в Эшмолеанском музее.

Верхняя часть этого странного одеяния состоит из плоской тонкой дощечки, имеющей форму полумесяца длиной 2 фута и шириной 4—5 дюймов. На ней с помощью кокосовых волокон прочно укреплены 4—5 отборных перламутровых раковин, в краях которых, как и в самой дощечке, проделаны для этого отверстия. Еще более крупные раковины такого же рода, обрамленные голубовато-зелеными голубиными перьями, находятся на каждом конце дощечки, которые, как уже было сказано, загнуты вверх подобно рогам полумесяца. Над серединой дощечки укреплены две большие раковины, образующие круг примерно 6 дюймов в поперечнике, а над ними выступает большой кусок перламутровой раковины, на которой обычно сохранена наружная пурпурная оболочка. Он продолговатой формы, высотой 9—10 дюймов, кверху шире, чем внизу, и, как лучами, окружен веером белых перьев из хвоста фаэтона.

С нижнего конца этой полукруглой дощечки свисает нечто вроде передника. Он состоит из 10—12 параллельно расположенных шнуров, на которые нанизаны маленькие кусочки перламутра, каждый длиной 1,5 дюйма; эти кусочки с двух концов просверлены и соединены друг с другом при помощи кокосовых волокон. Все шнуры имеют одинаковую длину, но из-за полукруглой формы дощечки крайние оказываются выше средних, а раз они не достают так низко, то передник внизу оказывается уже, чем наверху. К концу каждого такого шнура привязана еще нитка с нанизанными на нее раковинами улитки, а иногда и с европейскими бусами; с двух верхних концов дощечки по каждой стороне передника опускается также длинный круглый хвост из зеленых и желтых перьев, что делает все одеяние особенно нарядным. Вся эта странная декорация укрепляется на голове скорбящего с помощью двух крепких шнуров, которые приделываются к двум раковинам посредине дощечки, так что просто свисает вниз. Передник покрывает грудь и нижнюю часть тела, дощечка находится на уровне шеи и плеч, а первая пара раковин приходится как раз напротив лица. В одной из них проделано небольшое отверстие, чтобы скорбящий мог смотреть. Самые крайние раковины вместе с окружающими их длинными перьями поднимаются над головой человека, который носит этот наряд, по меньшей мере на 2 фута.