Журнал «Если» - «Если», 2006 № 12

• Название: «Если», 2006 № 12
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: ISSN 1680-645X

Андрей МАТВЕЕВ

ТРЕТИЙ ЗНАК КИБЕРКАЛИПСИСА

Неоматриархат: общество станет поддерживать огонь в бочках, верить в пророческую силу снов и держать сильную половину на черных работах. Мужчины, задумайтесь!

Кристин Кэтрин РАШ

НЫРНУТЬ В КРУШЕНИЕ

Космический дайвинг — это не спорт, не средство обогащения. Это способ прикоснуться к истории человечества.

Николай ГОРНОВ

ФУНКЦИЯ ДУГИНА

Ваша заветная мечта осуществилась? Вспомните о том незаметном труженике, которому вы обязаны своим везением.

Артём БЕЛОГЛАЗОВ

БИМКА

И хотя он без черного уха…

Александр БАЧИЛО, Игорь ТКАЧЕНКО

БЛОГ ВСЕМОГУЩИЙ

День у героя с утра не задался. Мало того, что выгнали с работы и обстреляли, так еще и выпить не дали…

Генри Лайон ОЛДИ

ЛОДОЧНИК

Трудно найти человека в обезлюдевшем мире. Но еще сложнее найти себя.

Олег ОВЧИННИКОВ

ПЕДАНТ

Опытные переговорщики зашли в тупик, не зная, как умилостивить капризного инопланетянина.

Тимофей ОЗЕРОВ

ВОСКРЕШЕНИЕ МЛАДЕНЦЕВ

Несмотря на избитость жанра, хорошие антиутопии в кино еще возможны.

Леонид КАГАНОВ

ЗАПАХ КНИГИ

Экранизации бывают разные — синие, зеленые, красные. Как в цирке. И вообще — во всем кинематографе есть кое-что от цирка, не правда ли?

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Взята новая высота: восемь рецензий в разделе!

Дмитрий ВОЛОДИХИН

ВОТ МОЯ ДЕРЕВНЯ…

Мы ушли из Космоса, чтобы обрести «малую родину»?

ЭКСПЕРТИЗА ТЕМЫ

«Главное всегда остается на Земле» — считают эксперты. Но трактуют этот классический тезис по-разному.

Дмитрий БАЙКАЛОВ

КОЛЛЕКТИВНЫЙ РАЗУМ ПРОТИВ

Уж сколько раз он грозился «завязать» с этой литературой! Да, писательство, видимо, это и в самом деле сильнейший наркотик, с которого нельзя просто так «соскочить». И слава Богу!

РЕЦЕНЗИИ

Каждый должен заниматься своим делом: писатель — писать, рецензент — оценивать написанное, а читатель — читать. А уж мы ему поможем выбрать правильную книгу.

КУРСОР

Толкин, Льюис и Уильямс встретятся снова… «Птицы» Хичкока прилетят вновь… Проза Булгакова прозвучит по-новому.

Сергей ЛУКЬЯНЕНКО

ВСЕ НА ШТУРМ!

Нет таких крепостей, которые писатели-фантасты не могли бы взять!

ПЕРСОНАЛИИ

Когда-то НФ писали физики и инженеры. Теперь все чаще программисты.

ПРИЗ ЧИТАТЕЛЬСКИХ СИМПАТИЙ

Редакция вновь собирает Большое жюри.

---

Лёнька сидел в кресле у окна и, уперев подбородок в кулак, смотрел на улицу. Бим, прохвост этакий, нарушил все его планы. На улице припекало, еще не успевшая надоесть теплынь растекалась по селу убежавшим из кастрюльки тестом; в огородах зрели, наливаясь сладким соком, ягоды, а в бескрайнем июньском небе ярко и празднично горел знойный костер солнца. Девяносто четвертый год ни шатко ни валко двигался в размытое, но наверняка светлое капиталистическое будущее, собираясь через несколько дней перевалить за середину, и Лёнька, без троек закончивший седьмой класс, чувствовал себя вполне взрослым и самостоятельным человеком. Однако родители, да и учителя тоже, почему-то считали иначе. Лёнька с ними не соглашался, но и не спорил. Пусть их. Ведь каждый имеет право и пошалить, и подурачиться, оставаясь при этом тем же взрослым и самостоятельным человеком. А те, кто этого не понимает…

На подоконник вспорхнул белоснежный голубь, скосил на мальчишку красный глаз и с достоинством принялся чистить перышки. На растущей у калитки яблоне затаился старый, разбойного вида кот Василий, который с жадным интересом следил за голубем.

— Кыш, — прикрикнул на птицу Лёнька и постучал по стеклу. Голубь был тётимашин, она всегда выпускала птиц по утрам. И иногда разрешала присутствовать при этом Лёньке. Погонять голубей на крыше, что может быть заманчивей? Белое оперение напомнило ему светлые Алёнины волосы.

Разумеется, Алёна нравилась Лёньке — чего ради он пообещал бы какой-нибудь расфуфыренной городской девчонке показать Бимку? А вот Алёне пообещал. Он покосился на ходики: часовая стрелка неумолимо подбиралась к двенадцати. Алёна приезжала нечасто и ничего не понимала в сельской жизни. «Ой, кто это?» — хлопала она ресницами, провожая глазами корову. «Ай, что это?» — изумлялась, рассматривая коромысло. Воду на улице Юбилейной провели еще не во все дома, и к водоразборной колонке, что притулилась левее магазина, постоянно шастал народ. Кто с ведрами в руках, а кто с этими самыми коромыслами на плечах.

В ходиках открылось окошечко, из него вылезла толстая глупая кукушка и принялась старательно отсчитывать время. Надо было срочно что-то придумать, как-то извернуться, ведь с минуты на минуту Алёна постучит в дверь, глянет на него, Лёньку, своими серыми глазищами и несмело спросит: «А где?…»

Вот же дернул его леший. Ну зачем, зачем обещал? Да, Бимку можно было увидеть на улице. Выследить, подкараулить и все такое. Но вот беда — издали. И этим все сказано. Разница, она вблизи чувствуется, и чтоб расстояние не больше десяти шагов, практически нос к носу. Вот тогда-то, когда ты понимаешь, что же ты видишь, когда дух захватывает, и ты спрашиваешь тех, кто стоит рядом, — а ты… тоже видишь? Он ведь… Я не сплю? Тогда ты превращаешься в маленького ребенка и снова начинаешь верить в сказки…

Ночью рыжие, белые, полосатые и даже черные кошки совершенно одинаковы, да и днем они одинаковы — кошка и кошка, усатая, мяукает, — если не трутся об ноги, выпрашивая кусочек повкуснее. Так же и собаки, которые неспешно трусят по проселку, помечая встреченные деревья, столбы, кусты и крылечки. Где-то среди мохнатой стаи затесалось их маленькое чудо, тайна, в какую посвящают далеко не каждого приезжего мальчишку. А уж тем более девчонку.

Лёнька самонадеянно решил отступить от традиций, и, как выяснилось, напрасно.

В дверь тихонько поскреблись. Лёнька встал и медленно-медленно, как осторожный купальщик, пробующий каменистое дно, поплелся в прихожую. За ручку он взялся с таким убийственным отчаянием, что ему мог позавидовать любой драматический актер. Без сомнения, ни одному, даже самому великому актеру ни за что на свете не удалось бы изобразить столь глубокую печаль и разочарование в жизни.

Надежды завоевать капризное Алёнино сердечко рушились снежной лавиной, стремительной и беспощадной.

На пороге, стеснительно улыбаясь, топтался Игорь, двоюродный брат Алёны.

— Привет, — он попытался заглянуть Лёньке за спину.

— Привет, — сказал Лёнька. — Че, трактор купил? — и протянул руку.

Игорь смутился, на пожатие ответил вяло.

— Так это, — начал он. — В общем…

— Алёна где? — перебил его Лёня.

— Дома. Понимаешь… В общем, она проговорилась, что ты… ну… хотел показать ей Бимку. А я сказал, что ты все наврал. Теперь можешь бить мне морду. — Игорь зажмурился, сморщился весь и замер в покорном ожидании.

Лёнька стоял, тяжело дыша, и молча смотрел на Игоря. На его тощую шею, клювастый нос с горбинкой, впалую грудь. «И откуда у этого замухрышки такая красивая сестра? — думал Лёнька. — Пусть и двоюродная». В нем закипали гнев и обида, он сжимал и разжимал кулаки, не зная, что делать. Казалось, попадись сейчас под руку кирпич — перешибет с одного удара. В пыль раскрошит. Ведь не Игоря же бить в самом деле? Потом Лёнька вспомнил, что Бимку он так и не изловил и что, приди вместо своего нескладного братишки Алёна… ой-е, пришлось бы сочинять какую-нибудь невероятную, неправдоподобную вовсе историю о том, ПОЧЕМУ ОН НЕ СМОГ… Так получается… получается, Игорь, сам того не желая, спас его от позора? От бесславного и, наверное, уже окончательно поражения?!

— Дурак… ох и дурак, — шептал довольный Лёнька, а Игорь жмурился все крепче, пока наконец не сообразил, что бить его никто не собирается. Тогда он чуть-чуть приоткрыл левый глаз и сквозь сеточку ресниц уставился на хохочущего друга.

«Вот так и сходят с ума, — философски рассудил Игорь. — Сойти с ума от любви, что может быть лучше?» И, размечтавшись, представил себе, что кто-нибудь когда-нибудь потеряет голову из-за него… И это было чертовски приятно.

— Дурак я, Игорь! — не переставал радоваться Лёнька. — А ты молодец. Молодчина! Выручил. Сам-то понял почему? Нет? Ну ладно. Иди. Привет Алёне!

Игорь, деревянно переставляя ноги, спустился с крыльца и зашагал к своему дому. Щека неприятно ныла, будто Лёнька все-таки приложил от души прямым в челюсть. Нет, ничего он не понимал. Совсем.

Лёнька притворил дверь и легко, как порхающая над лугом бабочка, вернулся в комнату. Он уселся в глубокое и уютное, накрытое выцветшим пледом кресло и извлек из подлокотника целый победный марш.

Там, пам, па-пам! — выстукивал он на подлокотнике. Па-пам! Пам!

Нет, нет, Лёнька вовсе не сошел с ума, но теперешняя ситуация представлялась ему в гораздо более выгодном свете. Наврал, ха! Кто сказал, что наврал? Игорь сказал! А может, он сам наврал?

Пам-пам!

Главное — изловить Бимку до вечера. А до вечера далеко, так далеко, что никуда Бимка не денется. Изловится как миленький.

Па-па-па-пам!

С Алёной они познакомились случайно и как-то вскользь. Это уже потом он узнал, что девчонка с восхитительными серыми глазами и золотистыми локонами до плеч — сестра Игоря. И что она старше его на целый год.

Лёнька с мальчишками, как обычно по воскресеньям, купался на озере. В выходные рыбаки сюда не ходили, и можно было вдосталь понырять и поплавать, не рискуя ежеминутно получить по шее. В остальные дни рыбаки в своих неизменных дождевиках, сапогах и с удочками наперевес, как сморчки, вылезшие после дождя, торчали по всему берегу. И жутко ругались на любого, даже самого маленького шкета, осмелившегося подойти к воде ближе, чем на двадцать метров.

Зато в выходные их как ветром сдувало, потому что сюда на пикник выбирались городские. Целая толпа народу. Городские вели себя культурно: не пили, не мусорили — для мусора у них имелись специальные пластиковые мешки. Но поднимали такой шум-гам и так азартно играли в футбол и волейбол, что ни о какой рыбалке не могло быть и речи. В озере городские не купались: то ли плавать не умели, то ли боялись подцепить какую-нибудь заразу, или попросту брезговали не очень-то чистой, поросшей тиной водой.

В первый раз Алёна приехала именно на пикник. С мамой и с папой. Лёнька сразу ее приметил, долго кружил поодаль, раздумывая, как бы ловчее подойти и этак непринужденно сказать: салют. Ну, или что-то подобное. Вдруг к его ногам подкатился вылетевший с волейбольной площадки мячик. За ним и побежала эта симпатичная девчонка. Лёнька вручил ей мяч и бросил пару ничего не значащих слов, а она предложила ему сыграть вместо Славика, у которого разболелся живот.

После они успели немного пройтись по берегу.

— Надолго к нам? — спросил он.

— Нет, на день. Лето длинное, буду приезжать иногда. У меня здесь родственники.

— А тебя как зовут?

— Это важно?

— Да.

Она искоса посмотрела на него, улыбнулась загадочно.

— Алёной.

— Меня — Лёнькой. То есть… Леонидом. Такой спартанский царь был, погиб при Фермопилах.

— Где это? — она очаровательно сморщила носик. — Подожди, подожди, не отвечай. Я знаю. Вспомню только. В Риме! Там рабы подняли восстание, а Спартак его подавлял. Ну, вместе с Леонидом, конечно… — увидев, как у мальчишки вытянулось лицо, Алёна осеклась. — Что, неправильно говорю?