Антон Леонтьев - Последний бог

• Название: Последний бог
• Автор: Антон Леонтьев
• Жанр: Детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-28267-8

Вера Вайнгартен, наследница состояния отца-банкира, в десять лет осталась одна, потеряв все, даже собственное имя. Став взрослой, она решила выяснить правду о том, что случилось с ее родителями. И поняла – Трюффо, управляющий отца, обманом завладел состоянием Вайнгартенов и сейчас живет в свое удовольствие. Девушка попыталась отомстить за погибшую семью, она все продумала и почти добралась до тех, кто был причастен к мошенничеству. Но на ее пути встала некая организация, и Вера оказалась перед выбором: стать шпионкой или погибнуть... Она выполнила много опасных поручений и даже встретила свою любовь – Алекса. Вера сознавала, насколько опасна их работа, и все равно смерть любимого стала для нее настоящим шоком. Поэтому девушка сама вызвалась выполнить следующее задание – выйти на след киллера по прозвищу Тор, от руки которого погиб Алекс. Однако как это сделать, если никто и никогда не видел Тора в лицо?

---

Он развернул бланк и прочитал телеграмму от одной из своих сестер: «Сегодня папа умер. Инфаркт. Ты – единственный наследник. Ждем тебя в Берлине».

* * *

Альфред четыре или пять раз прочитал текст телеграммы, прежде чем понял, что имела в виду сестра. Отец скончался и оставил ему все свое состояние, исчисляемое многими десятками, если не сотнями миллионов! Но ведь старик грозился вычеркнуть его из завещания, и Альфред не сомневался, что он давно так и поступил...

Поэтому, тотчас забыв о желании покончить с собой, он отправился звонить в Берлин. Поговорив с сестрой, удостоверился в том, что старик в самом деле не изменил завещания – то ли не успел, то ли не захотел.

– Мы ждем тебя, Альфред, – сказала сестра, – ты нам очень нужен.

И Альфред улыбнулся самому себе. Вот так поворот судьбы! В тот день, когда он едва не покончил с собой (и наверняка сделал бы это, если бы не неисправный револьвер, проданный ему жуликом), из бедного сорокалетнего мужчины с начинающейся лысиной и образовавшимся небольшим животиком он превратился в одного из самых богатых людей Европы.

Альфред явился в шикарный отель, где квартировала Джеральдина, ногой открыл дверь номера – и застал ее на диване с трясущимся старцем.

– Кто это, дорогая? – прошепелявил тот.

Схватив миллионера за шкирку, Альфред выбросил его из номера.

– Фредди, твоя сцена ревности не к месту! – вспылила Джеральдина. – Джимми сделал мне предложение, и я ответила согласием. Мы завтра же летим в Лас-Вегас, чтобы заключить брак.

– Как велико состояние у Джимми? – лениво поинтересовался Альфред.

Тонкие бровки Джеральдины взлетели вверх, и она притворно воскликнула:

– Мне это совершенно безразлично!

– Дорогая, я знаю, что ты хорошая актриса, – заявил Альфред. – И уверен: ты наверняка выяснила всю его подноготную, прежде чем пустила к себе на порог.

– Тридцать миллионов, – нехотя ответила танцовщица.

– Гм, не так уж и много, – усмехнулся Альфред. – Не знаю точной суммы, но мой отец, скончавшийся в Берлине сегодня утром, оставил состояние по крайней мере раз в пять больше. И я – единственный наследник.

Лицо Джеральдины просияло. Она бросилась на шею Альфреду и прощебетала:

– О Фредди, как же я люблю тебя! Ой, извини, прими мои соболезнования в связи со смертью твоего батюшки.

– Ты выйдешь за меня замуж? – спросил Альфред, и ответ танцовщицы, конечно же, положительный, не заставил себя ждать: дряхлый Джимми с его жалкими тридцатью миллионами был тотчас предан забвению.

Прежде чем отправиться в Германию, Альфред и Джеральдина побывали-таки в Лас-Вегасе, где заключили брак. В Берлин они прибыли из Нью-Йорка на цеппелине уже законными мужем и женой. Впервые за многие месяцы Альфред ступил на порог родительского дома – отныне полновластным хозяином.

Соломон готовил сына в наследники, однако после разрыва Альфред полностью забросил занятия банковским делом. Теперь же приходилось многое освежить в памяти. Новый глава финансовой империи решил не отказываться от прежнего образа жизни и предоставил наемным менеджерам возможность заниматься делами. Джеральдина была в упоении – осуществились ее самые дерзкие мечты. Мало того, что ее супруг был мультимиллионером, так она еще и любила его. Во всяком случае, так она думала.

* * *

Последовала череда феерических праздников, шикарных приемов и небывалых путешествий. Новоявленная фрау Вайнгартен без всякого сожаления ушла с подмостков, решив, что теперь она может сконцентрироваться на куда более важном и приятном занятии – трате состояния мужа.

Альфред ничуть не сожалел о кончине отца. Он всего один-единственный раз побывал на его могиле (похороны прошли в отсутствие новобрачных, находившихся на пути в Европу), но не испытал никаких чувств – отец превратился для него в совершенно чужого человека.

Крах на бирже осенью 1929 года не затронул финансовую империю Альфреда Вайнгартена. Более того, кризис только увеличил его состояние, когда в течение нескольких недель он оказался владельцем большого количества недвижимости, которую разорившиеся клиенты были вынуждены предоставить ему в качестве уплаты долгов.

Джеральдина, появившаяся на свет в хижине на Ямайке, стремилась к одному – превратиться в настоящую светскую даму, более того, в законодательницу мод. И она достигла желаемого, ведь муж удовлетворял любой ее каприз.

Весной 1930 года она ощутила первые признаки беременности и девятью месяцами позже произвела на свет здорового темнокожего мальчика, которого нарекли в честь ее отца Джошуа. Германия к тому времени разительно переменилась – мировой финансовый кризис сильно ударил по немецкой экономике, миллионы людей потеряли работу. Все больше и больше бюргеров пленялись речами новоявленного мессии по имени Адольф Гитлер, который обещал решение всех насущных проблем в течение короткого времени и открыто заявлял, что корень зла – инородцы, в первую очередь евреи.

После рождения Джошуа Джеральдина с утроенной силой окунулась в омут удовольствий. Когда в результате банковского кризиса, начавшегося сначала в Австрии и накрывшего позднее и Германию, финансовая империя ее мужа понесла значительные убытки, Джеральдина не сочла необходимым экономить. Она желала, чтобы ее праздники и приемы были самыми экстравагантными в немецкой столице. Что ей вполне удавалось.

Во второй половине 1932 года Джеральдина, к своему большому огорчению, поняла, что беременна во второй раз. Вообще-то она заявила мужу, что не намерена портить фигуру, вынашивая нового отпрыска, но пришлось смириться с неизбежным. Хуже всего, что ребенок должен был появиться только в феврале или марте 1933 года, что означало: свой тридцать пятый день рождения в январе, который должен был стать грандиозным праздником, Джеральдине придется встретить в интересном положении. Женщина сразу возненавидела неродившегося ребенка, который украл у нее возможность блистать на собственном празднике. Зато Альфред был на седьмом небе от счастья и заранее души не чаял во втором сыне, не сомневаясь, что опять родится мальчик.

Политическая и экономическая ситуация в Германии тем временем только ухудшалась – безработных, а вместе с тем и недовольных становилось все больше. Джеральдине однажды на собственном опыте пришлось убедиться в том, что радикальные настроения усиливаются. Она была в лавке модистки, желая сделать новые приобретения, когда туда же ворвались оголтелые молодчики в коричневых рубашках, на рукавах которых имелись красные повязки с изображением странного креста с загнутыми краями. Заметив Джеральдину, они обозвали ее «обезьяной» и «дочерью выродков», и женщина впервые ощутила небывалый страх.

– Убирайся из нашей благословенной Германии! – заорали типы в лицо Джеральдине, боровшейся со слезами. – Такие, как ты, заставляют страдать простой немецкий народ! Вы наживаетесь на его бедах!

Благо подоспела полиция – молодчики исчезли. Дрожа и рыдая, Джеральдина отправилась домой, где поведала мужу об ужасном инциденте.

– А, это так называемые национал-социалисты, – ответил Альфред. – На выборах в рейхстаг нынешним летом они набрали больше тридцати семи процентов голосов, а на повторных выборах в ноябре скатились до тридцати с небольшим... Краснобаи и демагоги! Не обращай на них внимания, их время проходит.

Когда через некоторое время Джеральдина поехала в другую модную лавку, чтобы обсудить покрой платья для своего юбилея, к ней вышел хозяин – почтенный седой господин. Джеральдина часто прибегала к его услугам, и хозяин всегда радушно встречал ее. Однако в тот раз все изменилось – он не улыбался, лицо мужчины выражало крайнюю степень недовольства.

– Фрау Вайнгартен, – произнес он, делая ударение на фамилии Джеральдины, – должен разочаровать вас: я не смогу вам помочь.

– Вы хотите сказать, что не можете справиться с моим заказом? – в удивлении протянула женщина.

Хозяин потеребил серебряную цепочку от часов и ответил:

– Не «не могу», а не хочу! Ваш муж – еврей, а мы не обслуживаем в своей лавке евреев с тех пор, как я вступил в национал-социалистическую немецкую рабочую партию.

Джеральдина заметила на стене портрет странного бледного человека с черной челкой и смешными усиками. Кажется, то и был австриец Гитлер, который недавно получил немецкое гражданство и являлся фюрером этих самых национал-социалистов.

– Но ведь еврей – мой муж, а не я сама! – беспомощно возразила Джеральдина.

– Вы сами – представительница цветной недорасы, – передернулся хозяин, – что еще хуже!

Джеральдина, наговорив хозяину дерзостей, ушла с гордо поднятой головой. В другой лавке ее встретили с распростертыми объятиями: еще бы, ведь она была очень выгодной клиенткой. Однако женщина никак не могла забыть о происшествии. Странно, но несколько приятельниц, которые раньше сочли бы за честь быть приглашенными на прием в дом Вайнгартенов, в ответ на приглашения прислали письма, извещавшие, что они не желают больше поддерживать контакты с семьей, в которой муж является евреем, а жена мулаткой.