Николай Исаенко - Вижу противника !

• Название: Вижу противника !
• Автор: Николай Исаенко
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

По радио я приказал старшему лейтенанту атаковать "юнкерсы":

- Они южнее Славянской! Обычно хорошо слышавший радио и весьма исполнительный старший лейтенант ничего не ответил. "Карусель" крутилась по-прежнему.

Я трижды повторил приказ и трижды ничего не услышал в ответ. Между тем время шло, "юнкерсы" делали свое дело, под их бомбами сейчас гибли наши стрелки и артиллеристы, саперы и танкисты, а мы только горючее жгли даром.

Полагая, что у Белова отказал приемник, и не видя никакого иного способа прервать бессмысленное коловращение шести беловских истребителей, я врезался в середину их круга, показал, что требую следовать за собой. Одновременно передал по радио, что может не хватить горючего на обратный путь. На этот раз круг "лаггов" распался, но было поздно: "юнкерсы" успели уйти, оставалось одно - повернуть к дому.

Мы с ведомым пристроились к ставшей в правый пеленг шестерке старшего лейтенанта, заняв место левее и метров на 500 выше нее. Вовремя! Два "мессера", возможно, те самые, что ускользнули от нас в первой атаке, вынырнули откуда-то и устремились к самолетам ударной группы.

Я предупредил Белова о появлении противника, мы с ведомым отогнали гитлеровцев от беловской шестерки раз, отогнали другой, а на третий стали объектом атаки сами. Завязался напряженный воздушный бой между нашей парой и парой фашистских истребителей. Следить за действиями старшего лейтенанта Белова стало некогда, я успел в первые мгновения краем глаза понаблюдать за ведомым, убедился, что действует тот безупречно, и переключил все внимание на самолеты врага. Разумеется, я не сомневался, что летчики ударной группы поддержат меня и моего ведомого.

Решительный отпор обескуражил противника. Впрочем, возможно, фашистские летчики опасались израсходовать в затянувшемся поединке весь бензин, боялись вынужденной посадки, поэтому после одного из многих маневров по вертикали, после очередного залпа наших пушек и пулеметов снова стали карабкаться на высоту, сумели оторваться от преследования и ушли на запад.

Я поискал взглядом шестерку Белова. В пределах видимости не было ни одного самолета. В душу закралось дурное предчувствие.

Посадив самолет на краснодарском аэродроме, я не дорулил до капонира: кончилось горючее. Отодвинув фонарь, торопливо огляделся: может, Белов прилетел, ждет? Нет. Его шестерки на аэродроме не было. Подрулил ведомый. Стянул с головы шлем. Я узнал в летчике сержанта В. Ш. Авалиани, Молодой паренек на занятиях ничем не выделялся, частенько получал замечания, в воздушном бою участвовал впервые, а показал себя смелым, хладнокровным воином! Я был и удивлен, и обрадован, но сильнее радости за Авалиани оставалась тревога за судьбу беловской шестерки.

На КП полка докладывать о вылете пришлось тому самому генералу, которого видел утром. Генерал угрюмо смотрел мне в глаза, требовал подробностей.

Закончив доклад, я упавшим голосом попросил учесть, что на фронте нахожусь второй день, боевого опыта не имею.

- Боевой опыт в данном случае ни при чем,- с досадой сказал генерал.- С какого года вы в авиации? Где учились?

Выслушав ответы, исподлобья взглянул на Орлова, отпустил меня:

- Идите, капитан. Вы больше не нужны.

Я вышел из землянки с таким ощущением, что действительно никому на фронте больше не нужен. Вспомнился капитан Трошин, отправленный с фронта в запасной полк...

Догнавший майор Аритов успокоил: звонили с КП армии, группа Белова села в Нововеличковской для заправки бензином, скоро вернется. Довелось ли старшему лейтенанту вступить в бой с врагом, Аритов не знал.

- Товарищ майор, а кто этот генерал?

Аритов поразился:

- Как? Вы не знаете? Да это же командующий нашей воздушной армией генерал-майор Горюнов!

Подобного сюрприза я не ожидал.

Сергей Кондратьевич Горюнов был в годы Великой Отечественной войны одним из выдающихся авиационных начальников. В Красную Армию вступил юношей еще в 1918 году, сражался с белочехами, белогвардейцами, белополяками. В 1922 году он, коммунист, командир стрелкового батальона, после настойчивых просьб пил переведен в авиацию. Окончив Борисоглебскую авиашколу, Сергей Кондратьевич работал инструктором авиаучилища, командиром звена и эскадрильи, командовал авиабригадой, а затем - ВВС Харьковского военного округа.

Закончив командный факультет Академии имени II. Е. Жуковского и курсы усовершенствования при Академии Генерального штаба РККА, Сергей Кондратьевич получил звание полковника.

Великую Отечественную войну Горюнов встретил в должности командующего авиацией 18-й армии Южного фронта. В июне 1942 года вступил в командование 5-й воздушной армией.

- Командующий недоволен командиром полка,- понизив голос, доверительно, с сожалением, сказал Аритов.

Я считал, что причина недовольства командующего - наш неудачный вылет: с истребителями врага дрались безрезультатно, бомбардировку южнее Славянской сорвать не сумели, на обратном пути группа распалась. Подвели мы Орлова! Да и сами теперь, наверное, немногого стоим в глазах командующего армией.

Шестерка Белова возвратилась довольно скоро. Встреч с противником она не имела. Старший лейтенант доложил, что после взлета у него отказала рация, моих приказов он не слышал, оборонительную "карусель" построил, чтобы не рисковать жизнью молодых летчиков, а помочь нам с Авалиани во второй схватке не решился, так как на исходе было горючее.

- Ладно, идите отдыхать,- устало сказал майор Орлов.

Я не верил ушам. Допустим, рация у Белова отказала, в чем я сомневался. Но ведь он признался, что прикидывал, хватит ли горючего выручить товарищей!

- Товарищ майор, поведение старшего лейтенанта Белова в бою недопустимо! - сказал я.- Он должен быть строго наказан!

- Послушайте,- по-прежнему устало ответил Орлов, когда я изложил свой взгляд на случившееся,- старший лейтенант выполнял поставленную задачу. По приказу бой с истребителями врага полагалось вести вам. Вы чего хотели бы? Чтобы Белов ввязался в бой, а потом его неопытные пилоты при вынужденной посадке все пять машин угробили?

Я ушел с командного пункта обескураженный. Может, я не прав? Но сколько ни думал о случившемся, признать себя неправым не мог. Выходило, что не прав командир полка, что наши с ним взгляды на воспитание подчиненных резко расходятся.

Боевой опыт, как и жизненный, приобретается по крупицам, со временем, только вот времени для его приобретения на войне всегда в обрез, и платить за боевой опыт приходится дорого: ценой крови, нередко - жизнью товарищей.

Непогожим мартовским утром, полку поставили задачу прикрыть наступающие войска в районе станицы Красноармейской. Из-за низкой облачности и плохой видимости прикрытие решили производить четверками "лаггов". Ведущим первой четверки приказали вылететь 'мне. Ведомым я взял полкового остряка, находчивого сержанта М. Г. Ишоева. Во второй паре ведущим полетел младший лейтенант С. Ф. Фролов, ведомым - сержант В. П. Юдин, крепкие, жизнерадостные парни. Юдин на фронте был новичком, Фролов уже воевал, но недолго. Считать их зрелыми летчиками не приходилось. Я предупредил обоих, чтобы бдительно следили за воздухом, немедленно докладывали об обнаруженном противнике, атаковали первыми.

Разрывы в облачности около Краснодара достигали значительных размеров, верхний край ее проходил на высоте около 1200 метров, но перед станцией Новомышастовской разрывы в облаках почти пропали, а верхний край облачности превысил 2000 метров, и я решил снижаться. Первыми нырнули в появившееся над Новомышастовской "окно" мы с Ишоевым, за нами - Фролов и Юдин. И только выскочили под облака, справа накинулись два Ме-109. Похоже, вражеские "охотники" сумели нас подкараулить.

- "Мессы" справа! - передал я по радио товарищам, резко разворачивая "лагг" в лоб ведущему фашисту.

Миг - и гитлеровцы исчезли, скрылись в облаках: то ли не ожидали, что их заметят и не сумели психологически настроиться на схватку в равных условиях, то ли предпочли избежать боя "на лобовых". По рассказам фронтовиков, бой "на лобовых" гитлеровцы не любили и не выдерживали. Но едва мы легли на прежний курс, "мессы" снова вывалились из облаков и пошли именно и лобовую атаку.

Мой "лагг" и самолет ведущего фашистской пары сближались стремительно. Уверенный, что противник отвернет, я шел на него, ловя "мессер" в перекрестие прицела. С дистанции в 300 метров открыл огонь. Гитлеровец не отвернул и тоже открыл огонь. Невероятно быстро вырос в размерах, возник перед мной кок вражеского винта. Отчетливо различив переплет и стекла фонаря кабины, я напрягся в ожидании удара, не желая свернуть и уступить гитлеровскому ублюдку. Столкновения не произошло: в самый последний момент тот не выдержал, ринулся вверх. Последнее, что успел я различить, вернее, угадать по контуру, было хвостовое колесо "мессера".

Сделав левый разворот, я собрался вновь атаковать врага, но фашистские "охотники", снижаясь, уходили на запад, за линию фронта. За хвостом ведущего тянулся серый шлейф. Очевидно, была повреждена водяная система "мессера".