Юрий Корчевский - Воевода

• Название: Воевода
• Автор: Юрий Корчевский
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9942-0485-6

Мы расстались с Юрием Котловым, нашим современником, на очередном вираже жесткой жизни в средневековой России: спасаясь от преследований недругов, он сменил имя, скрылся подальше от Москвы. Фортуна улыбнулась: высокий покровитель возвышает Юрия до боярина (роман "Боярская честь").

Минуло несколько лет. Об усердии нового боярина Георгия Михайлова при выполнении важных заданий вологодского наместника боярина Плещеева и московских особ при дворе великого князя стало известно государю. Василий III вызывает боярина Михайлова во дворец и назначает воеводой сводного полка поместного ополчения. Меж тем к южным рубежам с огнем и мечом идет войско крымского хана Магмет-Гирея. Умело расставляя опытных ратников и применяя военные хитрости, воевода выполняет боевые задачи малой кровью.

Способного воеводу привечает государь, поручая ему с яртаулом заставу чинить на литовском порубежье. Но не долго мир длился. И снова, теперь уже в сражении под крепостью Опочка, воевода Михайлов на деле применяет суворовскую науку побеждать "не числом, но уменьем" в составе войска князя Ростовского.

Заслуги воеводы высоко оценены государем, пожаловавшим его княжеским званием и землями. Предсказание найденной в подземелье тайной Книги судеб сбывается…

---

Мы с Андреем приблизились первыми. Встали метрах в десяти. Четверо оставшихся стражников остановились за нами. Я обернулся:

— Вы двое — обходите слева, вы — справа.

Стражники съехали с дороги на снежную целину, стали заходить с обеих сторон и окружать группу Морозова. Но те и не думали отступать, хотя дорога сзади была свободной.

Андрей прокричал:

— Разбойный приказ! По велению государя вы задержаны. Сдайте оружие!

Один из морозовских ратников бросил с дерзким хладнокровием:

— Подойди и забери, коли сможешь.

Подал голос и сам Морозов:

— А ведь ты, боярин, мне сразу не понравился! Лжу возводил — де дом покупать приехал. Да в Москве уже все знают, что из Вологды боярин приехал сыск проводить. Интересно только, как ты из трактира незамеченным ушел.

— Ты подойди, я тебе на ушко шепну. Бросай оружие!

— Накось, выкуси!

Боярин показал мне дулю, и все засмеялись. Понятное дело — дразнит, чтобы во гневе я ошибок натворил.

— Андрей, вытаскивай пистолет, целься в ратников, по моей команде — пли.

Мы вскинули пистолеты. Морозов и воины такого явно не ожидали.

— Андрей, готов? Пли!

Я нажал на спуск, рядом громыхнул пистолет Андрея. Воин, в которого целился я, упал. И, к моему удивлению, повалился на шею лошади и боярин Морозов. Сабля из его руки — левой руки! — выпала на землю.

— Андрей, ты в кого стрелял? — опешил я.

— В левого ратника, — растерялся Андрей.

— Растяпа — в боярина попал, а его живым надо было брать!

Стражи из Разбойного приказа тоже времени даром не теряли, и после наших выстрелов окружили единственного оставшегося невредимым ратника. Завидев смертельное ранение хозяина и осознав свое безвыходное положение, он бросил саблю на снег.

Мы с Андреем подъехали к поверженному боярину. Он был ранен пулей в грудь, еще дышал, но я видел, что жить ему осталось недолго.

— Дмитрий, перед Богом вскоре предстанешь. Скажи правду, тебе уже не страшен суд людской — зачем убил Голутвина?

— Он мое… место занял, — просипел с перерывами боярин. — Мне государь… семьсот рублей… жалованья платит… ему двенадцать тысяч серебром… Такие деньжищи… я…

Боярин захрипел:

— Ненавижу… — И испустил дух.

— Ратника связать, боярина привязать к седлу, чтобы не упал. Возвращаемся в Москву.

Убитого ратника обыскали, забрали оружие и скинули на снег. Его лошадь взял в повод один стражник. Сдавшегося страже морозовского воина связали, повод его лошади взял другой стражник. Андрей подхватил повод коня боярина. Потихоньку поехали в столицу.

Начало смеркаться. А в принципе — куда теперь спешить? Убийца мертв — только и сумели, что ратника повязать да слугу. Мало они чего знать могут, крохи только. Не было их при убийстве. Ну — высекут плетьми, допросят да выгонят из Москвы — и все дела. А главный-то, сам убийца, теперь уже не подсуден ни государю, ни Разбойному приказу.

Я досадовал на себя. Ведь можно же было установить слежку за домом боярина, в конце концов — послать гонца за Морозовым, якобы к государю. Не посмел бы ослушаться, приехал. Там бы и повязали.

Городские ворота перед самым носом, буквально в ста метрах, закрыли. Но Андрея это не смутило. Он подъехал, пнул ногой в ворота. Сверху невидимый нам стражник закричал:

— Я тебе щас попинаю, я…

Стражник не договорил. Андрей гаркнул:

— Разбойный приказ! Слово и дело! Отворяй живо!

Ворота со скрипом открылись, и мы въехали в Москву. Состояние мое было удручающим. К горлу подкатил ком горькой досады. Еще бы! Мне быстро удалось найти преступника, он уже был почти в моих руках, и из-за моей ошибки, моего недосмотра, он ушел. Конечно, он поплатился жизнью, но я жаждал не такого результата.

Добрались до Разбойного приказа. Стражники потащили морозовского ратника в подвал, мы же с Андреем поднялись наверх, к Выродову.

Едва вошли, как по нашим лицам и виду дьяк понял, что случилась неприятность. Андрей сжимал руками шапку, мне давил на горло ворот, было душно.

— Ушел аспид!? — вскричал Выродов, привстав в кресле.

— Почти. Догнали на Коломенской дороге. Сдаваться не хотел, застрелили. Один из его ратников живой, в подвале, все может подтвердить.

— На хрена мне его подтверждения? Завтра иду к государю и доложу, что преступник изобличен и убит при попытке бегства. Он ведь бежал?

— Бежал.

— Ну вот, не погрешу против истины. Идите, отдыхайте. Завтра скажу, каково мнение государя.

Дьяк отер вспотевший лоб, опустился в кресло и, довольный, отвалился к спинке.

Но ни завтра, ни послезавтра дьяк на прием во дворец не попал. Единственно, что он мне

сказал:

— Жди, указания отпустить тебя домой не было. По велению государя приехал сюда — стало быть, никто не вправе тебя из Москвы отпустить, кроме него. Кстати, я уже рассказал все знакомцу твоему.

Я удивился:

— Это кому же?

— Угадай! Шучу! Стряпчему Кучецкому. Встретились во дворце, рассказал я, что супостата ты нашел, да убил при бегстве. Велел он тебе с визитом к нему домой явиться, как государь отпустит.

Мне стало приятно. Чин высокий, а помнит обо мне.

На третий день лишь удалось дьяку повидать государя. Ждал я его возвращения с нетерпением.

— Ну, что государь решил? — даже забыв поприветствовать боярина, спросил я.

Выродов не спеша уселся в кресло.

— Вот уж не замечал у тебя ранее спешки, от Андрея набрался?

— Не томи, боярин.

— То, что убийцу нашел — тем государь доволен. Не думал он, что змея подколодная во дворец вхожа. И кручинился, что боярин Морозов убит. Лично с ним поговорить хотел. Но что случилось, то случилось — назад не вернешь.

— А со мной-то как же?

— Езжай в свою Вологду. Государь благодарит тебя и более в первопрестольной не держит.

— Уф, хорошо-то как! Так я сегодня и съеду.

— Должок за тобой, — прищурился Выродов.

— Нет за мной долгов.

— А стряпчий? Сегодня снова его видел — спрашивал он за тебя.

— Прости, боярин, выскочило из головы на радостях.

Выродов усмехнулся.

— Нет, тебе при дворце служить никак нельзя. Как станешь столоначальником, так и умрешь им.

— Это почему же? — обиделся я.

— Потому! Встречи со стряпчим московские бояре месяцами добиваются — вельми уважаем, и государь к его мнению прислушивается. А тут — Кучецкой сам приглашает, а ты — «запамятовал». Нет, не сделаешь ты карьеры — разве только на бранном поле.

Помедлив секунду, Выродов вдруг взглянул мне прямо в глаза. Его взгляд был острым и пронзительным. Чувствуя, что это наша последняя встреча, московский вельможа, искушенный в тонкостях великосветских отношений и повидавший много на своем хлопотном посту, искренне напутствовал меня и — как знать — быть может, предостерегал от излишней прямолинейности и твердости там, где важнее гибкость.

— Все у тебя есть: ум, сообразительность, грамотен ты. Андрей сказывал — ты так быстро пишешь, как у нас писцы, для кого письмо — всю жизнь хлеб, не могут. Но только нет у тебя способности поднести начальству на блюдечке результат, которого оно ждет. Даже больше скажу — спину лишний раз согнуть не хочешь. А гордыня — грех. Ладно, чего мне тебя учить — сам боярин, люди под тобой. Другой бы, такие слова заслышав, возмутился, но я мыслю — тебя не изменить. Единственно прошу: позову в трудный час — не откажи. Тем, кто к трону на четвереньках ползет, верить до конца нельзя. С тобой в сечу я бы пошел, чтобы рядом рубиться. Знай — повезло и жене твоей, и дружине, что хозяин у них такой. И сына таким же воспитай.

— Спасибо за добрые слова, боярин! Прощай! Будешь в Вологде — мой дом для тебя всегда открыт.

— И тебе удачи и долгие лета.

Я отвесил поклон и вышел. За дверью томился Андрей.

— Ну что, боярин, уезжаешь?

— Уезжаю. Андрюша. Только просьба у меня к тебе напоследок.

— Все исполню, только скажи, — обрадовался возможности быть мне полезным Андрей.

— Ты знаешь, где стряпчий государев Кучецкой живет?

— Да кто же в Москве этого не знает? — удивился Андрей.

— Проводи меня к нему.

Я собрал свою тощую сумку с пожитками, оделся. Возвращаться в Разбойный приказ я уже не собирался.

Мы не спеша шли с Андреем по московским улицам, он показывал на дома: этот — боярина Сабурова, а левее — боярина Репнина, а вот эти хоромы — князя Кутузова. Я чуть не ляпнул: «Того самого, чьи потомки французов били?», но вовремя прикусил язык.

Так, за разговорами, дошли до солидного, но без вычурности, дома из белого пиленого камня.

— Пришли, — невесело заявил Андрей.

— Что нос повесил?

— Люб ты мне, боярин, расставаться жалко.

— И мне тоже. Не заладится что в приказе — перебирайся в Вологду, под мою руку.

— Нет, пока можно — здесь служить буду. Тятенька велел. Вот я — из простых, а ты — боярин, и разница между нами— ого-го! А мне просто с тобой, и есть чему поучиться. Несколько дней всего, а я повзрослел на год.