Раиса Аронова - Ночные ведьмы

• Название: Ночные ведьмы
• Автор: Раиса Аронова
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Все ясно, товарищ майор!

Легкий мешок подвешен. Выруливаем на старт. Прошу разрешения на взлет.

- Подожди-и, не взлета-ай! - Кто-то несется к самолету. - Не выпускайте их! Вот бандероль, нужно доставить в Эльтиген!

Ну что ж, можно и бандероль прихватить. Я уже начинаю входить в роль почтальона.

Приятно везти почту. Сколько радости доставим мы сейчас десантникам!

Вот и школа. Приглушив мотор, снижаюсь.

- Ну, штурман, покажи свое мастерство, сбрось почту прямо на крыльцо! шучу я.

- Снизься немного, - просит штурман. Для этого пришлось сделать еще один заход.

- Так держи курс! - слышу по переговорному аппарату. - Бросаю!

И в этот момент раздался оглушительный треск. Гирлянда из разноцветных пуль перекинулась дугой над самолетом.

- Фу ты, черт, напугал-то как... - пробормотала я и стала уходить в море.

- Рая, я забыла сбросить бандероль... - сообщает вдруг штурман виноватым голосом.

Еще сюрприз! Но ничего не поделаешь, придется возвращаться. Неприятно, что и говорить. Я уже устала крутиться над пятачком эльтигенской земли, быть мишенью для врага - ведь на такой высоте можно, как говорится, и палкой сбить наш самолет.

Но все обошлось благополучно. Беру курс на Тамань.

- Оглянись-ка назад, - опять говорит штурман. Идущий за нами ПО-2, казалось, попал в густой рой огненных пчел - красных, зеленых, оранжевых. Такой бешеный огонь открыли по нему с немецких катеров. А мы ничем не можем помочь товарищу. Остается, стиснув зубы, идти своим курсом. Но вот и под нами, словно вынырнув из морской пучины, появился катер и резанул пулеметной очередью. От неожиданности я шарахнулась влево, в сторону Керчи. А оттуда прямо в лоб ударил луч прожектора.

На Эльтиген полк летал много ночей. Десантники стали для нас близкими, дорогими людьми. Они знали, конечно, из кого состояли экипажи наших ПО-2. Сверху, с ночного неба, вместе с продуктами и патронами к ним частенько неслись звонкие девичьи голоса.

- Полундра! Бросаю картошку!

- Держись, хлопцы!

- Молодцы, ребята!

Странно, наверное, было слышать закаленным бойцам, героям Эльтигена, эти "небесные" голоса.

Не могу устоять перед искушением, чтобы не привести несколько строк из книги В. Ф. Гладкова "Десант на Эльтиген":

"...Громкоговорители из вражеских окопов кричали: "Вы обречены на голодную смерть... Вы в блокаде... приходите завтракать... никто вам не поможет".

Нам помогли "ночные ведьмы".

Пусть не рассердятся на меня летчицы из 46-го гвардейского Таманского орденов Красного Знамени и Суворова ночного легкобомбардировочного авиаполка за то, что я вспомнил, как их прозвали фрицы... Немцев они бесили. Для нас, десантников в Эльтигене, они были самыми дорогими родными сестрами. В ноябре они нас спасли от смерти... Мы стали получать с Большой земли, пусть в ограниченном количестве, но все, что нужно: боеприпасы, продукты питания, медикаменты, одежду. Прекрасный пример взаимодействия и взаимовыручки в бою! А то, что рука, оказывавшая помощь, была девичья... ну, каждый фронтовик понимает, что это означало для нас..."

"Девушки-летчицы доставляли нам не только патроны и воблу. Иногда в белый прямоугольник колхозного двора падал с самолета мешок в адрес полевой почты 11316.

Письма... В дни ноябрьской блокады они были для нас дороже хлеба".

"Ночные ведьмы"...

Вот Женя Жигуленко - высокая, светловолосая, с красивыми чертами лица, обладательница приятного голоса и едва заметных веснушек. Или Наташа Меклин, наша полковая поэтесса, тоненькая, похожая благодаря короткой стрижке на мальчика-подростка. Или Таня Макарова, певунья и балагурка, любившая дополнять свой строгий военный костюм какой-нибудь чисто женской деталью либо маленькой брошью, бог знает где добытой, либо живым цветком в петлице, либо лентой в волосах.

Нет, наши девушки, какую ни возьми, не были похожи на ведьм. Тем приятнее знать, что фашисты так окрестили нас. Значит, здорово мы им насолили!

Позже, когда почти весь Крым был освобожден, у меня произошла одна довольно интересная встреча. Я ехала на попутном грузовике в штаб дивизии. По дороге подсел плечистый старшина со свежим шрамом на щеке. Посмотрев на мои авиационные погоны, спросил:

- А вы случайно не из того женского полка, который летал в Эльтиген?

- Из того самого.

- А вы случайно не та летчица, которая тюкнула моего дружка мешком с сухарями и так его напугала, что он долго потом заикался?

Я поняла, что передо мной бывалый солдат с Малой земли. Разговорились. Он рассказал мне, с каким нетерпением и надеждой ждали они каждую ночь наши самолеты, с какой любовью говорили о нас десантники.

- Небось страшно было летать? У нас хлопцы между собой так рассуждали: мы, мол, хоть на Малой, но все-таки на земле, где чувствуешь локоть товарища, где можно укрыться от обстрела за высотку, спрятаться в траншею. А вот она, бедняжка, болтается одна в небе у всех на виду, и все, кому не лень, в нее стреляют. А куда она спрячется? За фанеру, что ли?

Машина остановилась. Моему попутчику нужно было сходить. Он с чувством пожал мне руку и попросил передать "огромаднейшую благодарность" всем летчицам женского полка.

- А от кого?

Но грузовик рванул вперед, и я не расслышала фамилии.

Однажды Андрейка и Витька, "принимая" нас после полетов, пришли в смятение - не хватало одной летчицы, Ани Дудиной. Витька осторожно, но с явной тревогой спрашивает:

- А где Анка?

- Она, Витя, на Чушке сидит, - говорит Ира Себрова, - у нее над проливом отвалилась половина мотора и упала в море. Еле дотянула до берега.

Витька поражен. Вот это здорово! Отвалилась половина мотора - и все-таки села! Сегодня для него герой дня, конечно, Аня Дудина.

Когда Дудина вернулась, Витька обнаружил, что у нее поседели три маленьких волоска на щеке, на родинке.

- Анка! - воскликнул он. - Ты же седая стала!

- Хорошо, Витька, что только этим отделалась. А на другое утро не пришла вместе со всеми с аэродрома Ира Себрова. Мы не знали еще, почему она не вернулась с задания, и на сердце лежал тяжелый камень. Витька по нашим лицам сразу заподозрил несчастье. С кем?

Этот немой вопрос мы с болью читали в его взгляде.

- Не смотри, Витя, на меня такими глазами, - едва сдерживая слезы, проговорила наконец Наташа Меклин, близкая подруга Себровой. - Ира не вернулась с задания...

Мальчишка сник, опустил голову и тихо отошел. Забившись в темный угол за плитой, долго не вылезал оттуда.

Мы молча разделись и легли спать.

Внезапно я проснулась от неистового крика Витьки:

- Ира пришла!! Ира пришла!!

Приоткрыв дверь, я увидела в комнате хозяйки живую, невредимую Иру. На шее у нее висел Витька.

- Тише ты, Витька, девчат разбудишь, - успокаивала его Ира.

- Он уже разбудил нас!

Все повскакали с коек и бросились к Себровой.

- Что там у тебя случилось, рассказывай! Опять подбили?

- Ой, дайте отдышаться! - опускаясь на стул, проговорила Ира. - Пить хочется.

Витька пулей выскочил в сенцы и принес большую кружку студеной воды. Все молча смотрели, как Ира жадно пила воду. Потом она сняла шлем, расстегнула широкий кожаный ремень, на котором висел пистолет, и осторожно передала все это в Витькины руки. Тот со счастливой улыбкой обхватил такие драгоценные для каждого мальчишки вещи и уселся возле Иры прямо на пол.

- У нас отказал мотор. Его нам попортили при обстреле над целью, начала рассказывать Себрова. - В общем, мы еле перетянули линию фронта, сели на передовой. Когда я утром посмотрела, где мы сели, у меня шлем на голове поднялся. Кругом воронки, надолбы, траншеи. А совсем рядом подбитый немецкий танк.

- Ты залезала в него? - Витька вскидывает глаза на Иру.

- Нет, только заглянула мельком внутрь... Уму непостижимо, как Ира упустила такую возможность! Вот бы ему, Витьке...

- А как ты через пролив переправлялась? - опять Витькин вопрос.

- На катере. Везли раненых пехотинцев, ну и нас прихватили. Но едва катер отплыл от берега, как налетели два "мессера" и начали обстреливать...

- Страшно было? - Серые Витькины глаза становятся круглыми, большими.

- А как ты думаешь? Конечно.

Витька знает по своему опыту, что это очень страшно. Когда немцы наступали здесь, он вместе со всей семьей сидел в небольшой щели, вырытой на огороде, и с ужасом слушал, как бахали орудия, визжали мины, ухали бомбы. А когда немецкий самолет пролетал низко-низко и стрелял по дороге, по домам и огородам, Витька прятал голову у матери на коленях, внутри у него все дрожало и холодело от ужаса. Мать тихо гладила его по голове и шептала: "Не бойся, сынку, не бойся... Он сейчас улетит..."

Осень на Таманском полуострове - хуже не придумать. Дожди, ветры, туманы. А настроение у летчиц обычно было по погоде. Небо чистое - на душе светло. Погода плохая - и настроение паршивое.

Теперь все чаще приходилось возвращаться с аэродрома, сделав за ночь всего лишь по одному вылету, а то и вообще попусту просидев в кабине самолета в ожидании малейшего просвета.