Андрей Канчельскис - Моя география

• Название: Моя география
• Автор: Андрей Канчельскис
• Издательство: Книжный клуб
• Жанр: Спорт
• Год: 2003

"Эту книгу я назвал "Моя география", и название выбрано отнюдь не случайно. Географию я, как и все мы, конечно же, изучал в школе и, кстати, имел по ней весьма неплохие отметки. Но именно благодаря футболу знакомый с детства предмет наполнился для меня новым содержанием. Кировоград, Харьков, Киев, Донецк, Манчестер, Ливерпуль, Флоренция, Глазго, Саутгемптон - вот она, моя география, изученная не за партой по учебнику, а, что называется, в естественных условиях, где каждый урок начинался на зеленом прямоугольнике поля, не таком уж большом, если смотреть на него с трибуны, но поистине бескрайнем, если окажешься в центре".

Андрей Канчельскис

---

Думаю, не помешали бы и лишние знания по математике, когда уже в Англии мне пришлось столкнуться с такими неведомыми по советской жизни понятиями, как налоги, социальные льготы, кредиты, страховки и тому подобное. В первые месяцы пребывания за границей мне пришлось немало попотеть, осваивая совершенно незнакомые понятия, законы и положения, заполняя кипы непонятных бумаг, хорошо знакомых моим товарищам по команде с ранних лет.

Любимым моим предметом, конечно же, была физкультура. Природа одарила меня атлетическим телосложением, я увлекался гимнастикой, обожая упражнения на турнике, кольцах и брусьях, и полагал, что именно в этом мое призвание. Но футбол, в конце концов, пересилил.

Как и тысячи сверстников по всей стране, да, наверное, и по всему миру, мы каждую свободную минуту использовали для того, чтобы погонять мяч, делились на команды, которым давали громкие названия - «Спартак», «Динамо», «Шахтер», «Торпедо», - и оторвать нас от этого могли только сумерки или громкие крики родителей.

Однажды к нам в школу на урок физкультуры пришел какой-то человек, разбил нас на две команды и предложил поиграть в футбол. А после урока подозвал меня и еще двоих ребят поговорить. Тут-то и оказалось, что это был футбольный тренер. И он пригласил нас к себе на тренировки, сказав, что у нас есть способности!

Как на крыльях, летел я в тот день домой, чтобы сообщить родителям радостную весть. Они тоже обрадовались и сразу согласились отпускать меня на тренировки. Не знаю, верили ли они в тот момент, что из меня выйдет приличный футболист. Но на всякий случай отец предупредил: «Если вдруг не будет получаться - не расстраивайся. Продолжай стараться и работать, быть может, тогда добьешься своего. Ну, а если нет - тоже ничего страшного, в конце концов, не всем дано попасть на вершину. Найдешь себя в чем-нибудь другом».

Но ничего другого мне уже не хотелось. Отныне я жил только футболом и даже во сне обводил соперников, прорывался к воротам, бил, пасовал…

Человеку, открывшему для меня футбол, я буду благодарен до конца своих дней. И имя его никогда не забуду - Валерий Петрович Капинус. Быть может, это покажется вам банальным, но каждая его тренировка была для меня похожа на праздник. Он учил нас не только различным техническим приемам, но и пониманию игры. От него мы узнали, насколько важно чувствовать себя не просто группой игроков, но настоящей командой, единым целым. Он говорил о том, что нужно уметь подчинить свой талант интересам общего дела. Не секрет, что каждый мальчишка всегда мечтает сам забить гол, обвести как можно больше партнеров, проявить себя в качестве дриблера и бомбардира. Но Валерий Петрович сумел заставить нас осознать, что порой точный пас может быть куда важнее и полезнее, чем ловкий финт или сильный удар, и что уважение тренеров, партнеров и зрителей можно заслужить не только и не столько забитым голом, сколько вкладом в общее дело. Пусть во время какой-либо комбинации тебе была отведена не самая главная роль, но если ты все сделал правильно и помог команде добиться успеха, значит, твой вклад ничуть не меньше, чем вклад того, кто нанес последний удар и чья фамилия появилась на табло.

А еще Капинус говорил нам, что только полная самоотдача может сделать нас первоклассными футболистами. Должен признать, что эти слова своего первого тренера я истолковал не совсем верно.

Я просто-напросто махнул рукой на учебу. К двенадцати годам моя изобретательность достигла определенного уровня (хотя на самом деле, что это за изобретательность?), и я стал просить свою сестру Наташу написать учителю записку о том, что я болен. Прогуляв недельку, я на день-другой появлялся в школе, а потом снова обращался с просьбой к сестре, которая мне потакала. Естественно, делалось это в тайне от родителей, которых я затем, чтобы не расстраивать, попросту обманывал, исправляя в дневнике плохие оценки на хорошие. Честно говоря, мне часто бывало стыдно за все эти проделки, но я успокаивал свою совесть тем, что делаю это ради успехов в футболе. А успехи действительно приходили.

Когда мне было 14, я играл за команду нашей школы, не зная, что за игрой наблюдал Николай Михайлович Кольцов. Известный в прошлом защитник киевского «Динамо», один из тех, кто в 1961 году впервые в истории клуба выиграл чемпионат СССР, он в то время работал тренером в Харьковском спортинтернате. После матча он пригласил меня и моего друга Игоря Макогона на пробы в Харьков.

Маме эта идея не понравилась - ей не хотелось отпускать меня так далеко от дома. Да и Капинус был против, поскольку хотел, чтобы я на следующий год поступил в спортшколу в Киеве. Но решающее слово оказалось за отцом: он убедил маму, и та нехотя согласилась.

Отбор должен был состояться 1 августа, и незадолго до этого дня мы с папой сели в рейсовый автобус и отправились в долгое, 10-часовое путешествие. По дороге отец рассказывал мне о местах, которые мы проезжали, ведь ему, водителю-дальнобойщику, часто доводилось ездить в Харьков. Теперь он сожалел, что раньше никогда не брал меня в свои поездки.

Как жаль, что отец не смог порадоваться моим успехам в большом футболе! Ведь он так мечтал о них, но, увы, не дожил даже до первых моих побед. Он умер от сердечного приступа, когда мне было всего 16.

Отбор проходил в несколько этапов и продолжался почти три недели. Мы сдавали беговые нормативы - на 30, 60 и 400 метров, демонстрировали различные технические приемы и, конечно, проводили игры. За это время из сотни претендентов осталось всего 20. Мы оба - Игорь и я - попали в число счастливчиков. На пару недель нас отправили по домам отдохнуть, а затем мы вновь вернулись, чтобы приступить к занятиям.

Привыкать к новой жизни вдали от дома и друзей было нелегко, но только первое время. Вскоре я привык и к самостоятельности, и к ответственности за собственные поступки. Как и следовало ожидать, в нашей среде юных спортсменов нередко вспыхивали ссоры, но мне, как правило, удавалось держаться в стороне. Я не искал проблем, а просто хотел жить спокойно и мирно. Получалось это, впрочем, не всегда, и, если кто-то все же посягал на мою независимость, я старался дать ему достойный отпор.

А еще мне снова пришлось взяться за учебу, ведь в программу нашего обучения помимо футбола входили и все общеобразовательные предметы. Наташи, которая писала бы записки о моей болезни, рядом не было, да и вообще возможности увильнуть от уроков не представлялось. Ведь наши тренеры входили в школьный педсовет и требовали от нас хорошей успеваемости. Объясняли нам это предельно просто: тот факт, что мы попали в интернат, вовсе не гарантировал нам будущее спортсменов мирового класса. А значит, каждый должен был получить хорошее среднее образование, чтобы в случае неудачи в спорте найти себе другое место в жизни.

Контролировать нашу успеваемость было очень просто, ведь здесь уже никого нельзя было обмануть, исправив оценку в дневнике. Получив двойку, ученик на тренировке должен был перед всей командой объяснить, в чем причина. И если оказывалось, что причина крылась не в недостатке способностей, а в недостатке усердия, неминуемо наступала расплата в виде пробежки на 30 метров 30 раз подряд.

Ко мне подобные наказания не применялись: я был так благодарен Кольцову и так хотел его порадовать, что проявлял максимум старания не только на поле, но и в классе. Втянувшись в учебу, я стал получать удовольствие от некоторых предметов, больше всего любил историю, географию и литературу. И не боялся, как раньше, быть вызванным к доске, а напротив, часто тянул руку. Уж не знаю, есть ли в этом какая-то взаимосвязь, но успехи в школе и в игре приходили ко мне параллельно, и вскоре я стал считаться одним из лучших футболистов в нашем интернате.

Мы начали играть в чемпионате Украины в своей возрастной группе. Лига была разделена на зоны - по 10 команд в каждой. По две лучшие попадали в финальный турнир, который проходил в Киеве, где и определялся чемпион. Нам, к сожалению, ни разу не удавалось пробиться в финальную пульку. И еще мы участвовали в чемпионате среди спортинтернатов. Таких в Советском Союзе было 24, из них три - в Москве и пять - на Украине.

Конечно, за нашими успехами пристально следили в «Металлисте» - местной команде мастеров. И когда я был в 10-м классе, готовясь закончить обучение, меня и еще троих ребят пригласили на предсезонный сбор «Металлиста». Мы провели несколько недель в Ялте и Сочи, и я даже получил место в дублирующем составе и сыграл пару матчей против других команд, также проводивших свои сборы в Крыму.

По возвращении из Сочи «Металлист» обещал связаться со мной. Звонка из клуба я мог бы ждать до сих пор. Но там, видимо, не задумывались о том, что футболисты - тоже люди, готовые уважать тех, кто уважает их. Увы, такое отношение, кажется, не изжито и до сих пор, по крайней мере, мне не раз еще приходилось сталкиваться с полным пренебрежением к игрокам со стороны тренеров и руководителей. Не хочу делать обобщений - подобное иногда встречается и за границей, в профессиональном футболе, но на моей родине это, судя по всему, считается в порядке вещей.