Александр Панцов - Мао Цзэдун

• Название: Мао Цзэдун
• Автор: Александр Панцов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-235-02983-5

Впервые на книжном рынке России появилось самое полное и объективное издание, написанное о Мао Цзэдуне. Взяв за основу архивы китайской компартии, КПСС и международного коммунистического движения, известный китаевед, доктор исторических наук, профессор Александр Панцов так живо выстраивает картину повествования, что создается иллюзия полного присутствия на месте описываемых событий. Среди огромного количества материалов, использованных в книге, — многотомное личное дело Мао и его досье, несколько тысяч томов личных дел других революционеров Китая, а также записи бесед автора с людьми, знавшими Мао. Большая часть этих материалов публикуется впервые.

Со страниц книги Мао предстает не только политиком, но и живым человеком, со всеми его достоинствами и недостатками. Это уникальное по своей масштабности и информативности издание будет лучшим в ряду книг о «великом кормчем» Поднебесной.

---

Принятие генеральной линии, однако, сопровождалось дальнейшим развитием борьбы внутри партийного руководства. Дискуссия по поводу самой формулировки нового курса достаточно ясно показывает позиции сторон. Первоначальное определение генеральной линии было дано Мао в первых числах июня 1953 года во время ознакомления с проектом доклада секретаря Государственного совета и главы Отдела единого фронта ЦК Ли Вэйханя об отношении партии к капиталистической промышленности и торговле12. 15 июня 1953 года во время обсуждения этого проекта в Политбюро Мао впервые поделился своими соображениями на этот счет13. Вот что он сказал: «Генеральная линия и генеральная задача партии в переходный период состоит в том, чтобы в течение 10–15 лет или немногим больше завершить в основном индустриализацию страны и социалистическое преобразование сельского хозяйства, кустарной промышленности, капиталистической промышленности и торговли» (выделено мной. — А. П.)14. Как видно, он был пока достаточно осторожен, пытаясь, похоже, заручиться формальной поддержкой нового курса со стороны всех членов Политбюро. Он не хотел пугать «умеренных» и, развивая далее свою идею, даже вскользь упомянул о «постепенном» переходе к социализму15. Правда, «ошибки» тех, кто не понял, что произошло изменение характера революции («правый» уклон), он подверг гораздо более серьезной критике, чем «заблуждения» тех, кто «шел слишком быстро» («левый» уклон).

Политбюро поддержало идею Мао, однако «умеренные» (прежде всего Лю Шаоци) попытались ослабить ее революционный импульс, изменив несколько ключевых слов при принятии текста формулировки. 23 июля 1953 года, выступая с докладом на совещании по вопросам финансово-экономической работы, Ли Вэйхань от имени Политбюро предложил следующее определение: «Со времени создания Китайской Народной Республики наша страна вступила в переходный период — время постепенного перехода к социалистическому обществу. Генеральная линия и генеральная задача в переходный период состоят в том, чтобы в течение длительного отрезка времени постепенно в основном осуществить индустриализацию страны и постепенно в основном завершить социалистические преобразования сельского хозяйства, кустарной промышленности, а также капиталистической промышленности и торговли» (выделено мной. — А. П.)16. В новой формулировке не были указаны временные рамки нового курса («в течение 10–15 лет или немногим больше»), а слово «постепенно», повторенное трижды, похоже, несло особую смысловую нагрузку.

К концу совещания по вопросам финансово-экономической работы Мао Цзэдун, однако, предпринял новую попытку радикального изменения экономической политики.

10 августа при обсуждении в Политбюро текста «Заключительного слова», с которым Чжоу Эньлай собирался выступить на совещании и которое содержало формулировку Политбюро, он предложил третью формулу, тщательно избегая слова «постепенно». В то же время он согласился не конкретизировать временные рамки. Хотя остальной текст остался без изменения, общий смысл его изменился. Новая редакция, предложенная Мао, звучала следующим образом: «Период от создания Китайской Народной Республики до завершения в основном социалистических преобразований есть переходный период. Генеральная линия и генеральная задача партии в этот переходный период состоят в том, чтобы в течение довольно длительного отрезка времени осуществить в основном индустриализацию страны и социалистическое преобразование сельского хозяйства, кустарной промышленности, капиталистической промышленности и торговли» (выделено мной. — А. П.)17.

Чжоу Эньлай принял это определение и внес соответствующие исправления в свое «Заключительное слово»18. 8 сентября 1953 года он обнародовал эту формулировку на расширенном заседании Постоянного комитета Всекитайского комитета НПКСК19. Однако другие «умеренные» продолжали маневрировать и в декабре 1953 года представили еще одну редакцию генеральной линии. Они опять добавили слово «постепенно» к глаголу «осуществить» во втором предложении формулы Мао, и в этом виде новое определение генеральной линии вошло в важнейший политический документ — тезисы ЦК КПК для изучения и пропаганды генеральной линии партии в переходный период, озаглавленные «Бороться за мобилизацию всех сил для превращения нашей страны в великое социалистическое государство»20. 10 февраля 1954 года эта окончательная формулировка, призывавшая к «постепенному осуществлению» индустриализации и социалистических преобразований, была утверждена 4-м пленумом Центрального комитета КПК (выделено мной. — А. П.)21.

Мао на пленуме отсутствовал. Он находился на отдыхе в Ханчжоу, и всей работой форума руководил Лю Шаоци. Последний, правда, вынужден был выступить с самокритикой, заявив, что ошибался, считая, что «Китай страдает от неразвитости капитализма»22. Таким образом, был достигнут компромисс: Мао принял осторожную формулировку генеральной линии, а «умеренные» в лице Лю принесли «извинения» за свой «правый уклон». Но, как будет видно в дальнейшем, Председатель отнюдь не собирался поддерживать баланс сил. «Новая демократия» отошла в прошлое, и Китай стал продвигаться по пути строительства сталинского социализма. В Москве отнеслись к этому в высшей степени благожелательно.

Со смертью Сталина Мао смог завершить и еще одно важное дело: вывести войска из Кореи. Война на Корейском полуострове явилась колоссальным бременем для его страны, а, как мы помним, Мао пошел на участие в ней лишь для того, чтобы ублажить Сталина. В 1950 году части НОАК под командованием Пэн Дэхуая вмешались в конфликт, несмотря на то, что большинство лидеров КНР высказывались против этого. Не поддерживали планы вторжения и многие военные, в том числе Линь Бяо. Какое-то время, правда, Мао считал, что эта война сможет окончиться победой, если станет, как до того его собственная война в Китае, затяжной. Об этом он писал Сталину, а тот и со своей стороны настаивал: «Форсировать войну в Корее не следует, так как затяжная война, во-первых, даст [так в тексте] возможность китайским войскам обучиться современному бою на поле сражения и, во-вторых, колеблет режим Трумэна в Америке и роняет военный престиж англо-американских войск».

Но время шло, и война оказалась бесперспективной. СССР не оказывал реальной помощи ни китайцам, ни северокорейцам, и Мао все надо было делать самому. Китайская армия истекала кровью, и Мао в конце концов начал думать о том, как бы вывести ее из Кореи.

Однако Сталин не давал «добро» на завершение конфликта. Корейская война в планах кремлевского диктатора занимала большое место. И не столько как сама по себе, сколько как часть нового глобального плана мировой революции. Ведь «великий ученик» Ленина никогда не отказывался от идеи всемирного социалистического переворота. И тут, в начале 50-х, у него вроде бы появился шанс (причем последний) осуществить то, что задумывали большевики еще в начале века. Пол-Европы лежало у его ног. Красный флаг развевался над просторами Китая, Монголии и Северной Кореи. В Индокитае сателлиты Москвы вели войну против французских империалистов, поддерживаемых США, а на Корейском полуострове китайские и северокорейские войска проходили школу современной войны, готовя себя к новым битвам. До победы мировой революции, казалось, было уже недалеко. В феврале 1951 года Сталин через лидеров КПК дал указание индонезийской компартии активизировать борьбу за захват власти вооруженным путем. «Основная задача компартии Индонезии на ближайшее время, — подчеркнул он в телеграмме Лю Шаоци, предназначавшейся для ЦК КПИ, — состоит не в „создании широчайшего единого национального фронта“ против империалистов для „завоевания подлинной независимости“ Индонезии, а в ликвидации феодальной собственности на землю и передаче земли в собственность крестьянам». Мировой пожар разгорался.

Вот почему Сталин и не давал китайцам заключить мир в Корее. И только в 1953 году Мао смог «с честью» выйти из трудного положения: в отличие от Сталина он не был готов провоцировать мировую революцию в начале 50-х годов. И не потому, что вдруг изменил своим левым взглядам. Просто НОАК не могла больше вести слишком дорогую войну. Ким Ир Сен протестовал, но Мао был непреклонен. Маленков и Хрущев также выступали за прекращение конфликта. 27 июля 1953 года представители Северной Кореи и КНР, с одной стороны, и командования войск ООН — с другой, подписали соглашение о прекращении огня.

В этой войне Китай потерял 148 тысяч убитыми. Среди них был и старший сын Мао Аньин — «Герой, достигший берега социализма». С лета 1950 года он работал заместителем секретаря парторганизации на Пекинском главном машиностроительном заводе, но когда началась война в Корее, подал заявление в армию. Вновь, как и во время войны с фашизмом, он рвался на фронт. Возможно, хотел доказать отцу, все еще настороженно к нему относившемуся, что чего-то стоит. Как бы то ни было, но он уехал в Корею, где был зачислен на работу в генштаб так называемой «Китайской добровольческой армии». Главком Пэн Дэхуай старался держать его при себе, но уберечь от гибели так и не смог. 25 ноября 1950 года Аньин погиб в результате налета американской авиации на штаб-квартиру Пэн Дэхуая. Ему было всего двадцать восемь лет. О том, что случилось, Пэн в тот же день написал Мао, но секретарь Председателя Е Цзылун с согласия Чжоу Эньлая скрыл от него телеграмму. И только через несколько дней жестокая правда стала ему известна.