Питер Гамильтон - Дисфункция реальности: Увертюра

• Название: Дисфункция реальности: Увертюра
• Автор: Питер Гамильтон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-011032-4

Перед вами — одна из значительнейших и масштабнейших космических эпопей современности.

Перед вами — «Пришествие Ночи» Питера Ф. Гамильтона.

…Середина третьего тысячелетия.

Человечество колонизировало десятки планет по всей Галактике. Генные инженеры довели до совершенства технику клонирования. Ученые научились создавать разумные межзвездные корабли и разумные «искусственные планеты».

…Середина третьего тысячелетия. Люди разделены на две враждующие федерации — эденистов и адамистов, сторонников и противников новых технологий, но Совет Конфедерации планет еще поддерживает мир в космосе.

Но уже разработан таинственный Нейтронный Алхимик — могущественное сверхоружие, которое в корне изменит баланс сил в Галактике. Оружие, за обладание которым начинают борьбу эденисты и адамисты…

---

— Сейчас я уже тридцати пяти метров в диаметре. В этом месяце частиц было особенно много. Так что подождать осталось всего каких-то тринадцать лет.

— Вечность вдвойне, — отозвалась шестилетняя кроха.

По идее эденизм представлял собой полностью эгалитарное общество. Каждый имел свою долю в его финансовых, технических и промышленных ресурсах, каждый (спасибо телепатической связи) имел право голоса во всеобщем обсуждении любых проблем, как бы становясь тем самым членом всеобщего правительства. Но во всех околосатурнианских хабитатах капитаны космоястребов выделялись в особую ярко выраженную касту любимчиков судьбы. Другие дети относились к ним без всякой враждебности, ведь ни сам разум хабитата, ни взрослые его обитатели не допустили бы этого, а при всеобщей телепатической связи враждебное отношение скрыть было бы невозможно. Но имело место своего рода приспособленчество, — ведь когда-нибудь капитанам предстоит набрать свои экипажи, причем только из тех людей, с которыми они смогут ужиться. И неизбежно образующиеся детские группки обычно формировались именно вокруг будущих капитанов.

К тому времени, как ей исполнилось восемь, Сиринкс стала лучшей пловчихой среди своих сестер и братьев. В этом ей помогали ее длинные и по-паучьи тонкие конечности, дававшие ей в воде неоспоримое преимущество перед остальными. Группа детей, лидером которой она была, большую часть времени проводила в долине, играя у ручьев и озер, либо купаясь, либо строя плоты и каноэ. Примерно в это же время они обнаружили способ уйти из-под постоянного наблюдения Ромулуса, используя свои телепатические возможности для создания в сенсорных клетках, покрывающих все открытое пространство поверхности полипа, ложные изображения.

Когда им исполнилось по девять лет, Сиринкс с тем, чтобы испытать новообретенные возможности, вызвала своего брата Тетиса на соревнование: кто лучше сумеет уйти из-под наблюдения хабитата. Обе команды погрузились на свои хрупкие плоты и заскользили вниз по течению прочь из долины. Сиринкс и ее юная когорта проплыли по течению до большого резервуара с соленой водой, охватывающего кольцом южную оконечность хабитата. Именно здесь, при стометровой глубине воды, их шесты стали бесполезными, и они медленно дрейфовали, наслаждаясь своей шалостью, до тех пор, пока не потемнела осевая световая труба хабитата, и только после этого, наконец, ответили на все более отчаянные вызовы родителей.

— Не следовало этого делать, — мрачно увещевал ее в этот вечер «Энон». — Ведь у вас не было спасательных жилетов.

— Зато мы здорово повеселились и, кроме того, еще и с ветерком прокатились на катере офицера департамента водных ресурсов. Знаешь, как он летел! А кругом ветер, куча брызг и все такое прочее.

— Я должен поговорить с Ромулусом по поводу твоего пониженного чувства моральной ответственности. Наверное, что-то в твоем развитии пошло не так. Сама знаешь, как волновались Афина и Сайнон.

— Ты же знал, что со мной все в порядке, значит, и мать знала это.

— Есть еще и такая вещь, как нормы морали.

— Знаю. Поверь, мне, действительно, жаль, что так получилось. Завтра я буду с мамой и папой как шелковая, обещаю. — Она перекатилась на спину, натягивая пуховое одеяло повыше. Потолок был прозрачным, и сквозь него виднелся пробивающийся из-за облаков едва различимый лунно-серебристый свет осевой трубы хабитата. — Знаешь, я все время воображала, что лечу на тебе, а не плыву на каком-то там дурацком плоту.

— Правда?

— Да. — Когда их мысли будто соприкоснулись губами на всех возможных уровнях сознания, она испытала чувство необычайной близости.

— По-моему, ты просто пытаешься завоевать мою симпатию, — укорил ее «Энон».

— Само собой. Именно это и делает меня мной. Как ты думаешь, неужели я и впрямь такая ужасная?

— Я думаю, что мне будет с тобой легче, когда ты вырастешь и станешь более ответственной.

— Ну, прости меня. Больше не будет никаких побегов на плоту, честно. — Она хихикнула. — И все-таки это было здорово!

Сайнон умер, когда детям исполнилось одиннадцать. К тому времени ему было сто шестьдесят восемь. Сиринкс рыдала несколько дней, несмотря на то, что он изо всех сил старался подготовить детей к своему уходу.

— Я всегда буду с вами, — сказал он поникшим ребятишкам, когда они собрались вокруг его постели. Сиринкс и Помона нарвали в саду свежих цветов, чтобы поставить их в вазу около его постели. — Понимаете, у нас — эденистов — личность не исчезает никогда. Я просто стану частью сознания хабитата и всегда буду наблюдать за вами, чтобы знать, кем вы стали. А если вам захочется, то мы всегда сможем поговорить. Так что не печальтесь и не бойтесь. Не нужно бояться смерти, во всяком случае, нам.

— И я хочу увидеть, как ты вырастешь и станешь капитаном, — сказал он Сиринкс, когда они остались наедине. — Поверь, хитрая ты лисичка моя, ты станешь самым лучшим из всех капитанов. — Она неуверенно улыбнулась ему, а затем обхватила руками его исхудавшее тело, ощущая под руками горячую, влажную кожу и слыша в мозгу, как он внутренне морщится, переворачиваясь на другой бок.

В эту ночь они с «Эноном» слушали его воспоминания, пересказываемые им его умирающим мозгом, — череду удивительных образов, запахов и переживаний. Именно тогда она впервые и узнала о его тревоге за «Энона», о той слабой тени сомнения, которое он испытывал по отношению к необычному со-родителю космоястреба. Его тревога висела под потолком темной спальни, подобно одному из фантомов, которых они скармливали рецепторным клеткам хабитата.

— Вот видишь, говорил же я тебе, что никогда тебя не покину! Только не тебя.

Когда в ее голове зазвучал его знакомый мысленный голос, она улыбнулась. Никто никогда не называл ее так, только папочка. До нее доносились какие-то забавные невнятные звуки, как будто тысяча людей одновременно шепотом беседовала друг с другом где-то далеко за его спиной.

Но на следующее утро зрелище того, как его завернутое в белый саван тело выносят из дома, чтобы похоронить на кладбище хабитата, оказалось для нее слишком тяжелым, и она разрыдалась.

— А сколько он будет жить в сознании хабитата? — спросила она Афину после короткой погребальной церемонии.

— Сколько захочет, — медленно ответила Афина. Она никогда не лгала ни одному из детей, но бывали моменты, когда она проклинала себя за подобное благородство. — Большинству людей удается сохранять свою личность в целости в сознании хабитата на протяжении пары столетий, а потом они мало-помалу вливаются в коллективный разум хабитата. Но даже и после этого они не растворяются в нем полностью. Но при всем при том, это гораздо лучше, чем какое-то там небесное спасение, которое сулят своим последователям адамистские религии.

— Расскажи мне о религии, — вечером того же дня попросила Сиринкс разум хабитата. Она сидела в глубине сада, наблюдая за тем, как юркая бронзовая рыбка скользит между камнями на дне поросшего лилиями пруда.

— Это организованная форма поклонения божеству, обычно возникающая в примитивных обществах. Большинство религий воспринимает Бога в виде мужчины, потому что корнями они уходят во времена, когда женской эмансипации еще не существовало — это само по себе является прекрасной иллюстрацией того, насколько запутанными являются религии.

— Но люди и в наши дни поклоняются богам?

— Большинство адамистов сохраняют свою веру, да. В их культуре существует несколько основных религий, самыми крупными из которых являются секты христиан и мусульман. Обе основываются на положении о том, что когда-то в прошлом по Земле ходили святые пророки, и обе сулят ту или иную форму вечного спасения тем, кто исповедует учения этих самых пророков.

— Ага, понятно. Но почему же тогда эденисты не верят в этих богов?

— Наша культура ничего не предписывает людям при условии, что их действия не наносят вреда большинству. Если хочешь, можешь поклоняться любому богу. Основной причиной того, что никто из эденистов не склонен этого делать, является крайне высокая устойчивость наших личностей. Мы можем взглянуть на концепцию Бога и духовности с точки зрения, базирующейся на логике и физике. Такого пристального рассмотрения религия никогда не выдерживает. Наших знаний о квантовой космологии в настоящее время совершенно достаточно, чтобы полностью исключить возможность существования Бога. Вселенная является абсолютно природным явлением, пусть и невероятно сложным. И она не была создана волевым актом какой-то внешней силы.

— Значит, у нас нет душ?

— Концепция души столь же некорректна, что и концепция религии. Языческие жрецы играли на человеческом страхе смерти, убеждая людей в том, что существует загробная жизнь, в которой они будут вознаграждены, если хорошо проживут эту жизнь. Поэтому вера в наличие души также является индивидуальным выбором. Однако, поскольку эденисты продолжают существовать и после смерти в качестве части личности хабитата, никто из них особенно не заинтересован в этом аспекте веры. Эденисты знают, что их существование не прекращается после физической смерти. Мы до какой-то степени вытеснили религию благодаря механике нашей культуры.