Глеб Бобров - Солдатская сага

• Название: Солдатская сага
• Автор: Глеб Бобров
• Издательство: Эксмо
• Жанр: О войне
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-20879-1

Эта книга — о горьком солдатском хлебе. Выжить на жестокой войне, выжить среди озверевших, сбитых в земляческие стаи сослуживцев, выжить в голоде, жажде, грязи, кишащей тифом и гепатитом — это подвиг. А если при этом еще и не сломаться, не превратиться в животное, сохранить душу незамутненной, сострадающей и любящей, да погибнуть с достоинством, до конца выполнив свой воинский долг — разве это не восхождение на крест? Разве есть что святее солдатской доли?

---

Получив громкое и претенциозное название «спецназ», разведчики и жизнь свою начали соответственно. Первым делом построили себе дом — заняли палатку и оружейку химвзвода, потеснив их под крышу к зенитно-ракетному взводу ПВО.

Два разных подразделения в одной палатке — это всегда проблема. Но хуже всего в этой истории было то, что химики, несмотря на нейтральное название взвод химической защиты — были как раз чисто боевым подразделением и к тому же весьма ценным. На вооружении у них стоял экспериментальный огнемет «Шмель», представлявший собой две спаренные трубы одноразового гранатомета, с которым на время проведения операций солдат-химиков по одному или по два придавали к каждой группе. И я не помню случая, чтобы кто-то отказался от такого довеска.

Конечно, в каждой роте были и свои гранатометы, и люди, умеющие с ними обращаться, но была одна загвоздка — не знаю, как сейчас, но в то время к гранатомету РПГ-7 существовал только один вид боеприпаса: практически непригодная для применения против пехоты противотанковая кумулятивная граната. И, как следствие, это оружие нами почти никогда не использовалось. А вот «Шмель» имея ряд недостатков: относительно большой вес (что-то около восемнадцати килограммов), всего два выстрела, необходимость возвращать в полк отработанную трубу (а как же! секретность превыше всего!), тем не менее был незаменим против всех видов огневых точек и вообще в кишлаках, так как поражающим фактором у него был высокотемпературный взрыв.

Мне один раз довелось попасть в домик, куда за несколько часов до этого залетела такая «пчелка». Впечатляет…

После первых же совместных походов на операции мы химиков зауважали. Вооруженные монстрами-огнеметами, солдаты химвзвода были нашей единственной маневренной артиллерией. И вот теперь их выкинули из собственного жилища переселили к тыловичкам-зенитчикам. Кому такое понравится?

На новоиспеченных разведчиков все и так смотрели косо, а тут и вовсе, как только у них появилась своя палатка, в родных подразделениях они уже и не показывались. Еще бы, только-только выбились из молодых, и вдруг на тебе — попали в спецназ, как обеими ногами — в тазик с маргарином.

Следующим шагом было вручение боевого оружия. И вновь в батальоне только руками развели…

Весь разведвзвод получил не используемые у нас АКМС калибра 7,62 и ПБСы к ним — приборы бесшумной стрельбы. Тут надо разъяснить, что означает подобный выбор вооружения.

Специфика боевых действий в нашем регионе заключалась в том, что огонь с обеих противоборствующих сторон велся, как правило, с относительно больших расстояний. По этой причине основной огневой силой пехоты было мощное дальнобойное оружие — пулеметы Калашникова и снайперские винтовки Драгунова. Автоматы же мы называли не иначе как «пукалками» и применяли в основном для ближнего боя, например, в кишлаках. Вооружены ими были либо сержанты и офицеры, либо, в виде личного оружия, те, кто обслуживал тяжелое вооружение — расчеты АГС и 12,7 миллиметровых пулеметов НСВ именуемых у нас «Утесами», а также «спецы» — операторы-наводчики и механики-водители. Официально на вооружении стоял АК- 74 калибра 5,45 имевший прицельную дальность стрельбы в 1000 метров. Ну, это старая советская традиция, у нас на спидометре «Жигулей» тоже по 180 км/ч пишут.

На расстоянии в один километр из этого автомата можно попасть разве что в дирижабль, и то при условии его полной неподвижности. Реально дистанция прицельной стрельбы у него составляла где-то метров пятьсот-шестьсот. На АКМСах, выданных разведвзводу, прицельная дальность еще меньше, но это в обычном режиме, а с надетым на ствол ПБСом и облегченными дозвуковыми боеприпасами максимальное расстояние снижается до 400 метров, а реальное до ста.

Не спорю, для штурма президентского дворца вещь незаменимая, да и вообще — в условиях города лучше не придумаешь, но вот для Памира и Гиндукуша, как ни крути, — слабовато. Это оружие и снаряжение для ближнего боя. И даже более того — для боя в упор. Но, насколько мне известно, в операциях подобного типа участвуют только офицеры и только прошедшие спецподготовку, то есть кадровые профессионалы.

Вместе с оружием разведчики получили и соответствующую амуницию. Морозов, дорвавшись до военных штучек, разгулялся не на шутку. Его подопечные получили вместо обычных вещмешков какие-то ранцы (честно скажу обычный туристский рюкзак), каждому был выдан крайне дефицитный «нож разведчика», подбитые стальными кошками вибрамы, а также маскировочные сети, штормовые комбинезоны, плавжилеты (они использовались для ношения магазинов — очень неудобно!) и прочее, прочее, прочее…

Узнав о подробностях происходящего, мы, недолго думая, пристали с расспросами к тогда еще не исчезнувшему Славику Лепилову. Но он в ответ скорчил такую презрительную физиономию, что ни я, ни Зуб больше ему ни одного вопроса не задали.

Оставалось ждать результатов.

* * *

Ждать пришлось недолго. Морозов был сторонником ускоренной подготовки и уже в середине октября вывел свою команду в горы.

Чем в течение всего сентября он занимался с новоиспеченными разведчиками в неурочное время, для нас осталось тайной. А вот в урочное мы имели возможность наблюдать за общефизической и стрелковой подготовкой разведчиков, а также за их двухчасовыми занятиями рукопашным боем. Правда, с последней дисциплиной сразу произошли накладки.

На участке спортгородка, отведенном для этих целей, занимался Славик, причем каждый день. Морозов один раз туда было сунулся, попытался что-то объяснить упорно игнорирующему его Лепилову, сбегал в штаб, но остался, как и следовало ожидать, ни с чем. Пришлось спецназу отрабатывать удары между полосой препятствий и брусьями. И смотреть на то, КАК они это делали, нам, честное слово, было тошно.

Нет, сам старлей был парень хоть куда. Во-первых, рослый, под метр девяносто, атлетически сложенный и хорошо тренированный. Как выяснилось, он имел около десяти разрядов и званий КМС по различным видам спорта. Последним его увлечением, по слухам, было десятиборье. Охотно верю! Если бы не слишком высокий рост, Морозова можно было принять за хорошего гимнаста, — тонкая кость, специфическая осанка, мощный торс при узкой талии и длинных тонких ногах. Внешностью его Бог тоже не обидел. Одним словом — плейбой в камуфляже. Но вот его люди…

На ежеутреннюю физзарядку Морозов стал выгонять их в бронежилетах. Для себя тоже исключений не делал. Ну, это — старо, мы своих доходяг лечили тем же снадобьем. Правда, выборочно, штучно. А здесь сразу все подразделение и ежедневно? Потом Морозов устроил своим подопечным дополнительные кроссы три километра, после обеда. А уж после всего — отдельные спортивные мероприятия, которые именно и включали в себя пресловутый рукопашный бой.

Готовил Морозов их довольно своеобразно — по учебнику. В каждой роте под грифом «Для служебного пользования» хранилось пособие «Рукопашный бой». Делилось оно на три части: первая, вторая и третья категории, так, кажется. Так вот, первая категория называлась: «Общевойсковые подразделения». И именно этот раздел он им и преподавал. Два удара ногой, три рукой, пару захватов, «снятие часового», чуть-чуть работа с оружием — штык-нож, саперная лопатка. Детский лепет для слабоумных — если все это не отработано до должного уровня, то применять невозможно в принципе.

И началась ежедневная комедия. В меру крепкие, измученные, только-только год отслужившие, полностью лишенные какого-либо намека на культуру движений мальчики, по сути — дети, стоя голыми по пояс и дергая жиденькими ручонками, пытались изображать некое подобие прямого удара кулаком в голову. Если говорить честно — жалкое зрелище. Морозов на их фоне выглядел прямо-таки героем.

Гриша один раз не выдержал, подошел к нему и от имени Лепилова пригласил на спарринг. Но Морозов оказался неглупым малым и тут же отказался от всех вариантов, даже от последнего: «Один на один… ночью!», то есть без свидетелей. В штабе его наверняка предупредили, а то бы он при его заносчивости согласился. Представляю, какую комедию перед ним свалял бы Славик.

Последние силы, остававшиеся у солдат после занятий спортом, Морозов выжимал на стрельбах. Там он гонял их до умопомраченья, заставлял чуть ли не в сальто-мортале лупить длинными и короткими очередями по мишеням и консервным банкам. Ну, идиот, и только…

И вот через месяц загоняв своих «спецназовцев», похоже, до смерти, он решил: «Пора! Труба зовет!» И в начале октября в ночь с воскресенья на понедельник повел взвод на реализацию разведданных.

Всю свою жизнь я плохо ориентировался в числах и днях недели, тем более в армии, где выходные от будней отличаются разве лишь дистанцией утреннего кросса, но тот вечер запомнил.

* * *

У нас в 860-м ОМП был один культурный объект — клуб. Располагался он до 1984 года там, где ему и полагалось — на отшибе палаточного городка, между умывальником и полковым туалетом. Весной построили новый клуб — возле офицерских жилых модулей возвели ЦРМ, внутри ангара установили импровизированную сцену, повесили экран и расставили стулья. А старую палатку отдали под жилье клубной команде: киномеханик, художник-оформитель, фотограф — человек пять всего. Там же оборудовали фотостудию, лабораторию и еще что-то.