Анатолий Черняев - Совместный исход. 1976

• Название: Совместный исход. 1976
• Автор: Анатолий Черняев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Позвонил Загладину. Он немного, мне показалось, «засмущался», но потом стал убеждать меня, что так и нужно: «активу, мол, надо знать правду». Я разослал. Но кошки скребли. И, рискуя получить по шее, позвонил Помелову, помощнику Кириленко (он возглавлял делегацию на съезд ФКП), предупредил: мол, резковато, обрати внимание своего шефа. А потом - хотя это был ход против Загладина - сказал Пономареву. Тот взвился: «На кой черт эта информация для бездельников! Какое они к этому отношение имеют?! Мы что - хотим рвать что ли? А если нет, зачем нам такие вещи? Мы сковываем себя, самих себя загоняем в тупик, идеологически закрепляем разногласия, для самих себя (имеет ввиду «верх») делаем их непреодолимыми!» И т.д. «Задержать тираж!»

Б. Н. в этих своих действиях напоминает мне Державина из Дезькиного стихотворения:

Он, старик,..

Что-то молча про себя загадывал.

Был Державин льстец и скаред, И в чинах, но разумом велик. Вот какой Державин был старик!

Брутенц, который с прошлой пятницы стал, наконец, замом, рассказывал мне о том, что было «на даче» в Серебряном бору. Туда выехал бригада: Загладин, Жилин, Пышков, Брутенц и др. Подготовка генеральной речи к конференции КП Европы. Своя компашка. Брутенц в роли белой вороны, но его использовали в качестве объекта для выпивки (в связи с назначением). Были всякие разговоры. Из них Брутенц (я смеялся на это его признание) понял, что отдельская каша варится в рамках «четверки»: составляются реноме, санкционируются характеристики, обговариваются кадровые вопросы, определяется, кто «наш», а кто «не наш». Пошлая компания.

Труднее всего понять Загладина. Может быть, просто совмещение безграничного равнодушия и беспринципного цинизма в отношении людей (любых) с желанием иметь удобную микросреду. Выглядеть «хорошим, своим парнем».

Шапошников мечется. Мое назначение в Ревизионную комиссию глубоко и необратимо уязвило его ., гонит его на необдуманные и гнусные поступки.

Б.Н. чует все это. Но то ли боится сор из избы выносить, то ли видит свою неспособность что-либо изменить.

Один «музыкальный момент» опять же из подготовки Б.Н.'овского доклада. Вчера он меня держал из-за этого до 10 часов вечера, все правил, хотя не так уж много. Наконец, уехал, видно, на дачу. Звонит из машины: «Анатолий Сергеевич, надо потеплее сказать, а то как-то все сухо!»

Я: «О чем? О компартиях?»

Б.Н. (раздраженно): «Да нет же. Ну, я приеду - позвоню по другому телефону. Ну, что вы не понимаете? События всякие».

Я: «Понимаю, Борис Николаевич, будет сделано».

Б.Н.: «Перенасыщать-то не надо. Но надо и в начале и в конце».

Вспомнил об этом потому, что сам сегодня слышал в магазине, а потом еще соседка рассказала. Народ в открытую говорит такое, за что, как выразилась она, будь это при Сталине - пол Москвы бы расстреляли. Минимально: «Бюсты себе ставят, звезды маршальские вешают, будто на войну собрались, а жрать нечего. Довели страну, что крестьяне в городских магазинах за зеленым луком в очереди стоят».

Мне Б. Н. рассказывает, сам весь кипит: «Киссинджер, Форд, всякие сенаторы - чуть что - пожалуйста, интервью. И говорят что попало. И нас гвоздят почем зря. А тут: Громыко дважды предложил, чтоб Брежнев дал интервью. Ведь там напечатают все до последней запятой. Но тот: «Да зачем., да ну их, чего я буду говорить» А ведь при его-то авторитете в мире - любую клевету против нас можно было бы отбить сразу. И т.д.

Я слушаю и думаю: Что ты говоришь, Борис Николаевич?! Будто ты сам не понимаешь, что при том владении словом и мыслью, какое, например, продемонстрировано на совещании, устроенном Черненко, ни о каком интервью не может быть и речи. Да еще - при почти физическом отвращении к любому умственному напряжению. Ведь именно поэтому он старается избегать встреч со знатными визитерами, хотя, казалось бы, это позарез как нужно (например, Кейсон Фонвихан, камбоджийский премьер).

28 мая 76 г.

У Б. Н. новая идея - выступить с дидактической статьей о пролетарском интернационализме. Впрочем, если подход будет аналогичным тому, какой к диктатуре пролетариата, то это только на пользу. Ведь сейчас вообще никто ничего не может понять, чего мы хотим и на чем мы будем стоять, почему мы так уж заинтересованы в пролетарском интернационализме, и вообще, что мы под ним разумеем, если не собственную гегемонию и не поклонение нам (этого ни один разумный человек отстаивать всерьез уже не может).

Например, подсунул мне Корионов верстку статьи для «Правды» о пролетарском интернационализме. Звонарства и цитат - на полосу, а чего мы хотим - ни в строках, ни даже между строк никто не в состоянии вычитать,. думаю, сам Корионов.

Пономарев рассказал мне о своем недовольстве «компанией», которую брал с собой в Берлин на Редкомиссию: Загладиным - за «вольное поведение», слишком уж все сам, а глупостей наделал. Жилиным, Собакиным, Ермонским - за пьянство. Попытаюсь передать его словами: «Они обнаглели до того, что не ходили на заседания. А за столом в присутствии Катушева, подумайте только, - такая обстановка сейчас, но никого ничто не интересует, ни одного вопроса не подняли, ничего не хотели обсуждать, пили. А Жилин теперь с двух рюмок пьянеет, несет околесицу. С Собакиным пикируются. Дешевка - противно слушать. Ну, что это такое! И ни слова - по делу. А дело ведь вы сами понимаете. Из-за их безделья прокол серьезный был: мне не доложили, что французы предлагают включить в Документ «пролетарский интернационализм». Катушев, попросив слова, стал распинаться в пользу «интернациональной солидарности» (прежнее итальянское предложение). Я вынужден был выступить и поддержать французское предложение. Конфуз: Катушев одно, я - другое. И - друг за другом. А Загладин сидит рядом, налился весь краской и вдруг заявляет мне: «Мы делаем грубую политическую ошибку». Я вынужден был потом откровенно сказать ему, что так себя не ведут.»

И в таком духе.

Мне не впервой слушать эти его ламентации. Мне они не очень понятны. С Загладиным он, действительно, уже «не сладит». (Я оказался у Загладина в кабинете, когда товарищ из Общего отдела принес ему на подпись адрес - поздравление «с маршалом» от особо приближенных.

Я, конечно, не стал делиться своими впечатлениями. Но я задал провокационный вопрос: а конференция компартий будет или не будет? Б.Н. пожал плечами. «Вот, говорит, письмо Брежнева Берлингуэру готово. Читали? Почитайте».

Я: Слыхал об этом. Но не уверен, что это правильно. Пусть бы Хоннекер и доводил «бизнес с Берлингуэром до конца». (Во время съезда СЕПГ в Берлине было получено письмо от Берлингуэра с просьбой отложить конференцию, так как в конце июня, сразу после выборов немыслимо этим заниматься и т.д.). В узком кругу с участием Суслова это письмо было обсуждено в ЦК СЕПГ и решено: «нажать на итальянцев». Они, мол, все подыгрывают буржуазным слоям и американцам, всё хотят удлинить дистанцию от комдвижения, пренебрегают интересами других!! Это глупое решение. Чем бы ни руководствовались итальянцы, они сейчас на острие международного коммунизма, разговорился я. Решается, в конце концов, исторический вопрос, поставленный еще при Ленине: - как победить в условиях высокоразвитого и высокоорганизованного капитализма Близко еще никто не подходил к практическому решению этой задачи. ИКП подошла. И, казалось бы, долг всех других коммунистов сделать все, чтобы помочь. и в первую очередь - не помешать итальянцам победить.

Итальянские парламентские выборы 20 июня и эта дурацкая конференция компартий Европы, которую никто не хочет и которая, по серьезному-то если, никому не нужна, - два совершенно не сопоставимых по значению события. Причем, второе может навредить первому, действительно, историческому делу.

Между тем, мы пускаем в ход орудие главного калибра - письмо от Брежнева, который, думаю, не очень-то разбирается в том, что происходит, и в оценке итальянского феномена руководствуется едва ли не обывательскими предубеждениями, замешанными на идеологии «Краткого курса». Но знающие и всевидящие эксперты в лице Загладина-Жилина- Александрова, которые сидят в Ново-Огареве и сочиняют для Брежнева речь на конференции

- подсовывают такую ему акцию!..

Я почти уверен, что Берлингуэр ответит вежливым отказом. Сработает не только объективный интерес - всё отдать победе на выборах, но и соображение из сферы политической хитрости, а вдруг узнают щелкоперы, что было письмо Брежнева, как они уже пронюхали, что есть письмо Берлингуэра Хоннекеру! И скажут: вытянулся перед Москвой во фрунт, вопреки интересам своей партии, пошел на унижение, отменив прежнее свое решение

- добиваться отсрочки конференции, не допустить совпадения во времени этих двух «мероприятий»!

Думаю, что Берлингуэр ответит отказом. И будет конфуз! Брежнев обозлится, а это очень не нужно сейчас для итальянцев, т.е. для МКД! Но обозлится он не только на итальянцев, но и на Пономарева.

Если же Берлингуэр пойдет на конференцию, то уж потребует большую цену - и в Документе, и в своей речи на конференции. И придется утереться, выслушать всё и - ни слова в ответ!