Валерий Белоусов - Раскинулось море широко

• Название: Раскинулось море широко
• Автор: Валерий Белоусов
• Жанр: Альтернативная история

---

… Пробуждение было ужасным… Головка бо-бо, а денежки тю-тю… Это как раз тот случай…

Молодой человек застонал, обхватил себя за перевязанную чистой холстиной голову и сел… на чём-то очень жёстком и неприятно знакомом…

«Я… где? В тюрьме?!»

«Да Господь с Вами, барин… какая же это тюрьма… это Лиговский околоток… холодная…»

«А… а за что? Вестимо за что. Дебош, нарушение общественной нравственности, причинение вреда имуществу третьих лиц…»

«Ой… как башка-то… это кто меня?»

«Да Дунька с Малой Морской… уличная… её как раз кот учил, а Вы встряли… вот она и вступилась… за своего ивана…»

Взыскательный читатель не знает, кто такая уличная и что такое кот?

В Империи Российской все «барышни» разделялись на три основные категории: 1. Бланковые.

Любая барышня, достигшая 21 года, имела право придти в полицейский участок, сдать паспорт и получить билет на право занятия проституцией. Она была обязана посещать (бесплатно) врача в полицейской больнице по прилагаемому графику, не имела права заниматься промыслом, приставая к клиентам в общественных местах, и обслуживать клиентов моложе 18 лет, а ровно господ, находящихся в состоянии опьянения.

Как правило, бланковые находили приют в специальных пансионах… Например, целые области Эстляндии поставляли в Питер барышень, зарабатывавших себе таким образом на приданое.

Указанных барышень их коллеги – «уличные» презирали, называя барабанными шкурами – действительно, каждая барышня находилась на специальном учёте в полиции-освещая по мере сил оперативную обстановку. Цена на услуги отличалась – уровнем пансиона. Начиналась от 50 копеек и доходила до 2 рублей серебром максимум. Кроме того, барышни «раскручивали» гостей на выпивку, апельсины и так далее… короче, берите с собой рубля три – и останется ещё на извозчика. Безопасно, скучно и механистично.

2. Уличные. Тут надо смотреть – какая улица… Одно дело – Лиговка, другая – Сенной рынок. Дешевле, романтичней – и куда опасней… С одной стороны, можете встретить гимназистку румяную, которая копит на коньки-снегурки, а с другой – «кот» этой гимназистки легко зарежет вас в парадном за этот же рубль… от 20 копеек до рубля. В городе Рыбинске – столице бурлаков, с населением 11 тысяч человек – было земскими статистиками зарегистрировано 2800 уличных проституток… которые за два три дня весенней контрактации или за такой же срок осеннего расчёта зарабатывали себе на корову…

А кто такие «коты»? Это молодые (относительно молодые) люди, которые жили за счёт своих «уличных» – сдавая их в наём на оговоренное время и нещадно своих «марух» избивая, в случае обоснованных жалоб клиентов или падения доходности… А марухи – их преданно и искренне за это любили… Если кот еще и подрабатывал – обирая захмелевшего гостя – то он уже переходил в более уважаемый разряд «иванов»…

3. Этуали. Действовали под видом модисток, гувернанток, домохозяек. Опять же – цыганские ансамбли, арфистки, артистки на эпизодических ролях…

Отдельная статья – курсистки… тут только надо прикинутся пламенным борцом-с чем-нибудь – тогда обойдёшься бутылкой вина от Елисеева и пирожком…

Встречи организовывали так называемые свахи. Ну, тут уж смотря у кого какие запросы. Некто мадемуазель Нитуш, (в девичестве Марья Кривоногова), «дошедшая до таковой низости, что насасывала ртом»(с) – получала от сибирских купцов до ста рублей за визит…

Вообще – дело было организовано отменно.

Вот с одной из таких сладких парочек «бывый» казанский студент, тридцати трёх лет, родом из славного города Рыбинска, Валера Петровский, и познакомился… а что он хотел – в трактире «Каторга», на Лиговке, владение нумер 37 – принцессу Грёзу встретить? Так она только на Невском этуалит…

Ох, заврался! – воскликнет Взыскательный читатель… это какой же может быть студент в возрасте Христа? «Вечный!» – ответит автор…

Был, знаете, в русской классической литературе (которая, как известно, более, а гораздо чаще менее правдиво – но всё же отражала «свинцовые мерзости жизни») – такой, хотя и второстепенный, но, как правило, симпатичный персонаж…

(Ретроспекция.

Автор взял и походя оскорбил Валеру Петровского… тем, что назвал его рыбинским рожаком… поди так и шенкурёнка – урождённого в славном Шенкурске – можно невзначай назвать архангелогородцем – и получить от него по морде лица…

Петровский был мологжанином…

Если запросить в Межуниверсети по программе «Гео – Кууууукишь» спутниковый снимок – то на экране вашего вычислителя, у слияния Волги и Мологи, на берегу Святого озера с одной стороны, и на краю Великого Мха – с другой – увидим мы все три улицы старинного русского городка…

Была Молога когда-то княжеским городом, потом дворцовой слободой, ежегодно поставлявшая к столу Государеву по 3 осетра, по 10 белых рыбиц и по 100 стерлядей…

А когда в многодетной даже по русским меркам семье таможенного чиновника Петровского родился в маленьком домике с мезонином, что на Сорокиной улице, седьмой сын – была Молога уездным городком Ярославской губернии, герб же имела – под медведем с секирой – «показано в лазоревом поле часть земляного валу, он же обделан серебряною каймой, или белым камнем»…

Откуда же таможня в уездном городке – воскликнет Взыскательный читатель, он что, пограничный, что ли? Да, от Мологи до любой границы полгода скачи – не доскачешь… Да только были в ней две ярмарки: 18 января и в Великий Пост на 4-й неделе в среду. Приезжали купцы из Белозёрска с рыбою и особенно со снятками, из Углича, Романова и Борисоглебска, из Рыбной слободы со всяким мелочным и шелковым товаром; а больше крестьяне с хлебом, мясом и деревянною посудой. Недельные небольшие торги бывали по субботним дням. В конце XVIII века главными двигателями торговли в Мологе были хлеб, рыба, меха; в конце XIX века они вовсе не привозились, а торговали товаром красным, бакалейным и изделиями из меди, железа и дерева.

Вот тут и собирали государеву пошлину – заплати и спи себе спокойно, за прилавком… подойдёт добрый человек, покупщик, постучит батожком по лаптю… откинет сиделец ворот романовского полушубка, наверх поднятого, так что только бороду и видно… а под бородой – висит медный жетон на верёвочке – значит, торговать ему невозбранно – таможней велено…

Слава Богу! и нынче дремлет над широкой, в пол-версты Волгой древний русский городок… и смотрится в прозрачные, как слеза, воды Святого озера Афанасьевская тихая обитель… и мирно живут в нём 5 тысяч человек. По Воскресеньям звучат колокола 6 соборов и церквей, открывают свои двери 5 благотворительных учреждений, заходят усердные провинциальные читатели в 3 библиотеки, звенит весёлая трель звонка в 9 учебных заведениях, в том числе в гимнастической школе П. М. Подосенова – одной из первых в России, при которой имеется даже и сцена и партер для постановки спектаклей. Принимают посетителей Казначейство, банк, телеграф, почта, кинематограф, больница на 30 коек, амбулатория, аптека. Работают в городке винокуренный, костомольный, клееваренный и кирпичный заводы, а также завод по производству ягодных экстрактов.

Обычная жизнь – обычного городка…

И с остужающим кровь в жилах ужасом можно представить… как два раза в год, из мёртвых, леденяще-свинцовых вод чудовищного, рукотворного моря, убившего лучшие пастбища России – да что там! Душу русскую утопившем в болотисто-чёрной воде… Молога показывается на свет. Обнажаются мощенные улицы, фундаменты домов, кладбище с надгробиями…

Мёртвый город мёртвых людей…

Слава Богу – не случилось… упасла Богородица землю Русскую от разорения… а помогали ей… впрочем, об этом попозже…

Да, но жить в Мологе губернскому секретарю Петровскому, на 200 рублей годового жалования, от городских прибытков начисляемого, с таковой оравой – было все-таки невместно… а посему, после рождения Валеры, подал он прошение, чтобы – хотя бы позволили ему работать побольше… Начальство гласу вопиющему вняло – и перевело его, недалече, за 20 вёрст ниже по Волге, в славный Рыбинск…

А чем же он был славен?

Напротив нынешнего Рыбинска, упомянутая в летописях уже в 1071 году – при впадении в Волгу Шексны – вело торг поселение Усть-Шексна… И торг тот был велик и знатен, встречались здесь варяжские гости и шемаханские купцы… во всяком случае, под осыпавшемся бережком рядышком лежали древний норвежский оберег и златой восточный дирхем… Богатела и цвела вольная Усть-Шексна, почти полтысячи лет… Пока первые Романовы не стали прибирать к рукам волжскую торговлю… и напротив старинных торговых городков основывать «слободы» – от слова «свобода» – в которых освобождали жителей от уплаты налогов… Так напротив Усть-Шексны возникла слобода Рыбная, напротив Тутаева – Романовская, да мало ли…