Алекс Баркли - Темный дом

• Название: Темный дом
• Автор: Алекс Баркли
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель, Харвест
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-039634-1, 5-9713-3859-5, 5-9762-1340-5, 978-985-13-9499-5

Жители тихой деревушки на юге Ирландии охвачены ужасом.

Бесследно исчезла молодая девушка, и полиции не удается ни обнаружить ее, ни отыскать тело.

Детектив-американец Джо Лаккези, переехавший туда с семьей, вынужден начать собственное расследование.

Вскоре он приходит к шокирующим выводам.

Исчезновение девушки связано с восемью нераскрытыми убийствами, совершенными десять лет назад…

А маньяка явно покрывает кто-то из местных полицейских.

Кто и почему?!

Джо должен выяснить это — иначе он и его семья станут следующими жертвами преступника…

---

— Дюк Роулинз никогда и ничего не боится.

— Отлично, Дюк. Только действуй спокойнее, понял? Осторожнее, не свались, а то он тебе всю руку располосует. Донни, ты-то как там, в порядке?

— Нормально, — буркнул мальчик.

Дюк отряхнул джинсы, взял протянутую ему дядей кожаную перчатку и натянул ее на руку. Билл положил ему на ладонь кусок сырого мяса, достав его из висевшей у него на боку холщовой сумки. Мальчик сжал его большим и указательным пальцами.

— Ну давай иди, — легонько подтолкнул его Билл. — Вставай под дерево так, чтобы он тебя видел, вытягивай руку — ту, что в перчатке, — поверни ее локтем вверх и жди, когда он на него сядет.

Ждать пришлось не больше пары минут. Соломон взмахнул крыльями и опустился Дюку на руку, одновременно вцепившись клювом в мясо.

— Теперь покажи ему другую руку, пустую, а то он будет думать, что у тебя еще есть мясо, — скомандовал Билл.

Мальчик поднял чуть дрожащую левую руку и раскрыл ладонь.

— А сейчас осторожно берись за путы на его лапах, чтобы не улетел.

Дюк чуть замешкался, ястреб захлопал крыльями, но взлететь не смог — мальчик успел крепко схватить пальцами путы.

— Отлично, Дюк, отлично. А теперь отпусти его. Помнишь, как я это делал?

Мальчик кивнул, отпустил путы и слегка подкинул ястреба. Тот взмахнул крылом и снова опустился на тополь.

Билл направился к врытой в землю наклонной жерди, на которой сидела самка.

— Ну что, Шеба, давай-ка и мы полетаем. — Он отпустил ее, та замахала крыльями, взлетела невысоко и сразу же опустилась на другой тополь. Едва усевшись, она сразу же начала вращать головой из стороны в сторону.

— Вот так они и живут, вечно смотрят туда-сюда, вечно чего-то ждут, — задумчиво произнес Билл, переводя взгляд с Соломона на Шебу.

Вдруг Соломон спрыгнул с ветки, распахнул крылья, снизился и быстро полетел над землей. Мальчики смотрели ему вслед. Затем снова раздался треск крыльев, и Шеба последовала за Соломоном.

— Побежали за ними! — крикнул Билл, махнув мальчикам рукой. — Они явно кого-то увидели.

— А ты как узнал? — спросил Донни.

— По полету. Вырастешь — поймешь, что о ястребе можно многое узнать по его полету, — на бегу скороговоркой ответил Билл.

Они добежали до небольшой открытой поляны, покрытой высохшей травой, и сразу же увидели в центре ее мечущуюся из стороны в сторону куропатку.

— А, так вот за кем они погнались, — сказал Билл. — Ну, теперь ей конец. Они от нее не отстанут, пока не убьют. Одним словом — хищники.

Соломон не успел схватить добычу, куропатка сделала отчаянный рывок к краю поляны, туда, где росло несколько мескитовых деревьев, резко остановилась. Ястреб перелетел через нее, не успев изменить курс, и взлетел на дерево, почти к самой макушке. Но Шеба, летевшая не за куропаткой, а перпендикулярно ей, камнем упала на нее, как только та замерла, и впилась в ее тело. Спустя секунду с ветки сорвался Соломон и рухнул на голову куропатке.

— Ну вот и все. Джекилл и Хайд сделали свою работу. Минуту назад они парили в воздухе, разглядывая мир, а потом — хвать! — и разорвали часть его в клочья. Вон смотрите, как они помогают друг другу. — Билл махнул рукой, показывая на ястребов. — Да, что ни говори, а убивать они умеют.

В баре «Амазонка» Ванда Роулинз считалась звездой. Его завсегдатаи, беззубые пьяницы, никогда не выезжавшие дальше полицейского участка, могли поклясться, что лучше красотки нет даже на самом Бродвее. «Ох, хороша сучка», — приговаривали они, разглядывая Ванду. В таком захолустье, как Стингерс-Крик, на танцовщицу даже такого невысокого класса смотрели как на подарок судьбы. Но через десяток лет, когда груди Ванды обвисли и сморщились, она превратилась в то, что называется «на безрыбье». За десять долларов она могла поработать рукой, за двадцать — неподвижно полежать несколько минут, а за двадцать пять подставить рот. Она никому не отказывала — есть «кокс», так хоть с пятницы до понедельника делай с ней что хочешь. Ее сынишка Дюк равнодушно смотрел на проделки своей мамаши, но только один из ее постоянных поклонников вызывал у него острое чувство страха. Дюку тогда было восемь лет. Рядом с ним Ванда выглядела как столетняя старуха — худущая, кожа да кости, лицо в морщинах.

Впервые Дюк застал свою мать в постели с мужчинами, когда ему едва исполнилось четыре года. Сначала он подумал, что ее душат. Так оно и было на самом деле — один из мужчин, здоровый и жирный как хряк, опираясь волосатыми руками о стену, с силой входил в нее, а второй, стоя рядом, сдавливал ее шею красным шарфом, свитым в веревку. Как потом понял Дюк, ей это нравилось. Лицо ее было красным, веки набухли и отяжелели. Тот, что входил в нее, не переставая двигаться и сопеть, повернул к Дюку пьяную физиономию, растянутую в блаженной улыбке. Дюк повернулся и пошел на кухню. Минут через пять туда вошла мать. Из-под незастегнутого халата виднелось дряблое тело.

— Ох, ну и здорово! — восторженно прошептала она. Затем, повернувшись к сыну, нагнулась и заорала в самое его ухо: — А ты чего тут торчишь?! Проваливай давай!

Дюк опрометью выскочил из кухни. После следующего раза, когда он застал мать в постели с очередным «Джоном», от его детской наивности не осталось и следа.

Уэстли Эймс сразу же внушил Дюку страх. Грузный, коротконогий, с постоянно слезящимися глазами и каплей на кончике носа, он ходил сгорбившись, будто просил прощения или что-то вынюхивал. Жена его, маленькая и худенькая, была похожа на мышку. Тихое, бессловесное, забитое существо, она родила Эймсу трех дочерей, таких же бледных и невзрачных, как она сама. Человек слабый, в последние два года тот вел с самим собой изнуряющую битву, не решаясь сделать первый шаг к удовлетворению своих сексуальных фантазий.

Во двор к Ванде Роулинз он крался окольными путями, через заросли и стройки. В кармане у него лежал пакетик с полуграммом «кокса», аккуратно завернутый в бумажку. Он подошел к ее дому и постучал. Вышла Ванда и, опершись о косяк, спросила:

— Привет, Уэстли. Чего хотел? — и поднесла ладонь к глазам, закрываясь от слепящего солнца. В юности она была очень хороша собой — смуглая, с великолепной, словно выточенной фигуркой и красивым лицом со вздернутым озорным носиком и пикантными ямочками на щеках. Сейчас она была полной противоположностью той Ванде, которая десять лет назад могла наповал сразить любого мужчину своей привлекательностью. Она похудела и осунулась, кожа выцвела, местами покрывшись желтыми пятнами, лицо заострилось, взгляд голубых глаз стал пустым. Худые ноги торчали из стоптанных высоких ботинок тонкими хворостинками.

Второй раз Эймс пришел через неделю, в пятницу, и остался до понедельника. За это время он смертельно надоел Ванде, но не сексом, а своим диким занудством. Она едва дождалась того момента, когда Эймс уйдет.

Ванда открыла дверь, провожая его, и в этот момент из-за угла дома выскочил Дюк, чумазый, перепачканный красной и синей краской. Ему было тогда четыре года. Увидев Эймса, Дюк резко остановился.

— А кто это такой красавчик? Какой супермен, вы только посмотрите на него, — осклабился Эймс. Дюк осторожно приблизился к матери и спрятался за ее юбку. Эймс посмотрел на Ванду так, что ее бледные глаза расширились от ужаса. — Поди-ка в дом, малышок, мне нужно кое о чем поболтать с твоей мамочкой, — проскрипел он, повернувшись к Дюку.

Ванда Роулинз стояла на кухне, облокотившись локтями на стол, и, подкрашивая лицо, подпевала доносившемуся из радиоприемника голосу Тони Орландо: «Не думай о себе так, как я думаю о тебе; ему не нужны твои дети, ты никогда не станешь для него частью жизни. Скажи мне, что не веришь в мою любовь, и я уйду. Скажи мне, что я принял тебя за другую».

Она внимательно смотрелась в маленькое зеркало, старательно замазывая краской морщины, совершенно не обращая внимания на жуткие детские крики, доносившиеся из спальни.

Недели через две Дюк шел по школьному двору и вдруг в воротах увидел сутулую фигуру Эймса, который мрачной тенью вырисовывался на фоне заходящего солнца. Дюк замер. Внутри его все похолодело, желудок вдруг свело, к горлу начала поступать тошнота, ноги подкосились, и через секунду он уже лежал на земле, содрогаясь и обдавая все вокруг себя рвотой.

— Вы только посмотрите, какой у нас есть симпатичный Блевонтинчик. — Эймс рассмеялся. Его младшая дочь, пробежав мимо лежавшего на земле Дюка, прыгнула на руки отцу.

* * *

Дюк, улыбаясь, шел от дяди Билла. Он никогда раньше не только не держал, но даже и не видел ястребов вблизи. Дюку нравилось общаться с дядей Биллом, потому что он не разрешал никого обижать или дразнить. «Вот только бедную куропатку жалко. Как ее ястребы круто забили! Бах на нее, шарах ей по башке — и конец», — размышлял Дюк. Еще он думал о людях, которые могут убить. Одного из них он знал. Повернув за угол своего дома, он сразу увидел его. Высокий худощавый молодой мужчина лет тридцати с небольшим, одетый в шикарные лаковые туфли, обтягивающие тело новенькие, с иголочки, рубашку и джинсы, положив руки на бедра, стоял под деревом так прочно, будто врос в землю. Он был почти недвижим, лишь иногда поднимая руки и приглаживая тонкими пальцами жидкие волосы. Его холодные голубые глаза резко контрастировали с мягким, почти мальчишеским лицом. Бегающий цепкий взгляд ловил все, что происходило вокруг. В груди Дюка похолодело, он поежился. Остановившись как вкопанный и склонив голову набок, он принялся разглядывать мужчину. Наглого и бесстрашного, его побаивался почти весь городок.