Олег Шушаков - И на вражьей земле мы врага разгромим. 1 книга. На сопках Маньчжурии

• Название: И на вражьей земле мы врага разгромим. 1 книга. На сопках Маньчжурии
• Автор: Олег Шушаков
• Жанр: Альтернативная история

…Жаркое лето тридцать девятого года… Советско-монгольские войска окружили и разгромили крупную группировку японских войск в районе реки Халхин-Гол Преподав самураям кровавый урок и укрепив восточные границы, советское руководство обратило все свое внимание на западные… Так было. А что было бы, если бы войска Забайкальского и Дальневосточного фронтов, воспользовавшись благоприятной военно-политической ситуацией и своим подавляющим преимуществом в живой силе и технике, развили Халхин-Гольский успех и нанесли удар в Маньчжурии и Северо-Восточном Китае? И разгромили Квантунскую армию Японии не осенью сорок пятого, а осенью тридцать девятого?.. А, ведь, все могло случиться именно так…

---

Выходит, ошибался! Ну что ж посмотрим, на что еще годится этот многобашенный красавец, кроме как брусчатку Красной площади полировать! И он без лишних слов скомандовал:

— Вперед!

Взревели двигатели пяти сухопутных линкоров и гигантские машины нехотя двинулись вперед. Экипажи были готовы к бою. Хотя до сих пор Т-35, в отличие от его меньших братьев, в реальном бою участвовать не приходилось.

Майор Погодин внимательно осматривал сектор прямо перед собой, готовый обстрелять из трехдюймовки любую увиденную цель или развернуть башню и помочь своим сорокапяткам. Роте его указания пока не требовались. И, вообще, командирами взводов у него были капитаны, а командирами танков – старшие лейтенанты!

Командир первой (главной) башни младший комвзвода Рутковский прильнул к прицелу. Дот из своего орудия ему, конечно, не уничтожить. Разве что прямым попаданием в амбразуру… Ну, что ж он постарается!.. Радиотелеграфист отделком Юрченко поддерживал устойчивую связь с другими экипажами, но в любой момент, метнувшись, мог подать снаряд в ствол.

Военком роты политрук Стеклов развернул переднюю пушечную башню чуть в сторону и контролировал ситуацию справа. Командир передней пушечной отделком Кобчик грел в руках снаряд, чтобы мгновенно зарядить орудие, если политрук во что-нибудь пальнет.

Воентехник второго ранга Панченко, выбрал ориентир и уверенно вел танк. Обзор у него был невелик, но Панченко привык и мог в любую минуту выполнить команду командира и довернуть своего гиганта в нужную сторону. Реакция у него была отменная. Хотя при такой скорости, к сожалению, большой роли это не играло.

Его зам, старшина Лютиков, повернул переднюю пулеметную башню в бок и контролировал левую сторону. Он понимал, конечно, что пострелять ему сегодня, скорее всего, не удастся, но целеуказание товарищам дать мог и даже был обязан. А, кроме того, за эти трое суток он  с т о л ь к о  наслушался о самурайских смертниках с минами на бамбуковых шестах, что призывать его к бдительности совершенно не требовалось. Впрочем, как и командира задней пулеметной башни отделкома Гуревича, наслушавшегося тех же самых баек, что и Лютиков, и внимательно стригущего взглядом по правой стороне…

Командир задней пушечной башни отделком Иванов, как всегда, был в самом невыгодном положении. Он вывернул башню максимально вправо, но из-за конструктивных особенностей корпуса не мог стрелять вперед круче, чем на пятьдесят два градуса по ходу. Пулемет доставал на несколько градусов правее, но это было уже несущественно. Однако свой вклад (и немалый!) в наблюдение за левой стороной он, само собой, вносит. А при необходимости разнесет любую цель доступную его калибру. А доступно было много чего! И, вообще башня у него такая же, как на "бэтэшке"! Младший механик-водитель отделком Кувшинов стоял рядом с ним, держал снаряд и ждал, когда он понадобится, чтобы немедленно зарядить орудие после выстрела.

С громким рокотом и сизым дымом пять гигантов шеренгой ползли по перепаханному бомбами полю. Следом за ними неспешно двигалась пехота…

А вот и колючка… Столбы заскрежетали по днищу, склоняясь, как трава. Первый ряд, второй, третий… Пять проходов в проволочном заграждении было готово. А танки словно и не заметили препятствия. Впрочем, как и траншею. Они не заметили бы и четырех метровый противотанковый ров, чего уж говорить об этой жалкой борозде.

Дот был уничтожен прямым попаданием тяжелой бомбы и бетонные обломки скрипели под гусеницами танка. Едем дальше! Пехота проверит подземелья сама.

А где-то сзади урчали тягачи, выволакивая из орудийных окопов тяжелые гаубицы. Артиллеристы побатарейно вытягивались в колонну и, не торопясь, меняли позиции. Работа в глубине УРа для них еще найдется, в этом никто не сомневался…

Командир двадцать шестой стрелковой дивизии полковник Федоров, в полосе наступления которого шли тяжелые танки майора Погодина, был доволен. Пока за него воевали другие. Летчики, артиллеристы, танкисты… Нет, он понимал, конечно, что все еще впереди. Но, все равно! Сознание неукротимого могущества пропитывало его душу, когда со своего НП он наблюдал за разворачивающимися на его глазах событиями! Вот так и надо прорывать линию обороны противника! Малой кровью, могучим ударом!

К концу дня, дивизия Федорова вклинилась в укрепрайон на глубину пятнадцати километров. Пришлось пострелять и танкистам, и артиллеристам. Далеко не все доты были уничтожены. А главное, уцелело довольно много самураев. Похоже, во время бомбежки они отсиделись в глубоких бункерах, которые не могли взять даже тонные бомбы. И оружие у них имелось… Даже пушки.

Но, как говорится, Бог миловал! Лишь один раз они получили снаряд в лобовой лист. Но он отрикошетировал, не нанеся никаких повреждений! Дмитрий засек вспышку. Рутковский тоже ее увидел. Стеклову подсказали. И сосредоточенным огнем уничтожили противотанковое орудие, стоявшее на открытой позиции.

"На БТ я бы тебя гусеницами быстрее сделал, чем снарядом!" — подумал Дмитрий.

Но в этот день постреляли не только пушечные башни. Лютиков с Гуревичем тоже внесли в свою лепту в удар по врагу. По их докладам каждый подстрелил, как минимум, по два смертника с бамбуковыми шестами. Или даже по три…

"Может, шестов у них и не было. Я не разглядел!" — подумал Дмитрий, но на всякий случай объявил обоим благодарность.

Когда стало смеркаться, он приказал роте остановиться и сосредоточиться. А потом запросил по радио у командира дивизии по стрелковому взводу на каждый танк, в охранение. Что ему было, естественно, обещано. И предоставлено еще до темноты.

Стрелки майору Погодину требовались не для караульной службы. С этим они и сами справятся. Они ему были нужны для прочесывания близлежащих окрестностей и ночного поиска. Когда пехота доложила о том, что в округе чисто, в чем, на самом деле, он и не сомневался, майор приказал разделить все пять взводов на три смены, по отделению в каждой. Одна смена отдыхает, вторая занимает свой сектор круговой обороны, а третья патрулирует по маршруту. Маршруты он указал каждому взводному на местности.

Если стрелки и остались недовольны его командирским решением, то свои мысли держали при себе. Спорить с майором Героем Советского Союза никто не решился.

Майор Погодин окончил академию и, вообще, был тертый калач. Ему сюрпризы были не нужны. Он прекрасно помнил, что самураи всегда славились не только своим коварством, но и умением вести ночной бой. 

8. Когда страна быть прикажет героем… Приморский фронт, конец августа 1939 г.

…Командарм второго ранга Конев выдвинул передовой НП вперед, в полосу наступления своего фронта. Собственно это был не столько передовой НП, сколько подвижный, потому что представлял собой два специальных броневагона прицепленные к бронепоезду. Впереди и позади на расстоянии нескольких километров, двигались еще два бронепоезда. А между ними курсировало по мотоброневагону. Конев в Гражданскую войну был военкомом бронепоезда и с тех пор полюбил этот вид транспорта. В любом случае, это был наиболее удобный способ передвижения в данных условиях. Удобный, в смысле наличия мощной радиостанции, достаточной площади для размещения походного штаба и высокой степени охраны и обороны.

К исходу первой недели наступления основные бои, как и предполагал комфронта, разгорелись за этот самый город Муданьцзянь, или, как там его переиначили бойцы. Член Военного совета (ему политотдел регулярно докладывает) вчера рассказывал, как красноармейцы коверкают китайские слова и названия, так штабные чуть животы не надорвали от смеха…

К этому времени с помощью авиации, артиллерии, танков и такой-то матери, УРы они одолели. И продвинулись вперед на расстояние от пятидесяти до ста километров. Благодаря разумному применению частей усиления пехота больших потерь не понесла. В смысле, понесла меньше, чем могла бы при их отсутствии.

Но войны без потерь не бывает. Как ни берегли общевойсковые командиры, приданные им тяжелые танки, семь штук самураям удалось подорвать. Живыми человеко-минами… Смертниками… У самураев оказывается их целые сотни. Регулярные, заранее подготовленные подразделения самоубийц. Которые охотятся за танками, отдельными автомобилями, и даже за отдельными людьми. В основном за командным составом! Вычисляют по форме и фуражке, подбегают и подрываются!

Эту ихнюю восточную, самурайскую философию Конев не понимал, и понимать не хотел! Конечно, воин может погибнуть при выполнении боевой задачи! Более того, он должен быть к этому готов, потому что профессия у него такая. Такие правила игры! Но заранее сформированные и обученные части оболваненных самоубийц – это уже чересчур! Смертники – это одно. А высокое самопожертвование ради великого дела, гибель за Родину или при спасении товарища в бою – это совсем другое!