Борис Иванов - Джейтест

• Название: Джейтест
• Автор: Борис Иванов
• Издательство: Армада/Альфа-книга
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 1999
• ISBN: 5-7632-1011-5

История Джея — одного из Миров, знакомых читателю по предыдущим книгам серии «Хроники Тридцати Трех Миров», полна темных тайн и загадок, оставшихся в наследство от некогда населявшей ее неземной цивилизации. Но переселенцы с Земли, занятые насущными проблемами освоения нового для них Мира, уделяют этой стороне своего бытия не слишком много внимания. Они не подозревают, что мир этот оказался полигоном, на котором тысячелетиями готовились «коммандос» для беспощадных звездных войн минувших галактических эпох. Полигоном заброшенным, уснувшим, но ждущим своего часа. Герои романа, нашедшие в древних развалинах пульт, приводящий в действие адский тренажер, считают его всего лишь старинной головоломкой. Заблуждение их длится недолго: для того, чтобы выжить самим и спасти свой Мир, им придется пройти до конца цепь запрограммированных неземным разумом испытаний и стать Боевой Пятеркой, готовой для участия в давно закончившемся Сражении. Закончившемся ли?

---

— Квинт послал меня к вам потому, что знал: Ларец сделал вашим Испытанием именно освобождение вашего друга. Раз так, то путь к его спасению заложен в ваших судьбах. Вам надо только найти его. Есть те, кто может помочь вам в этом. Я сделаю так, чтобы вы встретились с этими людьми.

Теперь все они уже ощущали, что котел закипает в далекой глубине планеты. Это было ощущение подкатывающей к сердцу беды. Проводник жестом приказал выключить сонар. Потом добавил тихо, быстрой скороговоркой:

— Уберите... вырубите всю электронику! Там...

Цинь быстро провела ладонью по сенсорам аппаратуры, и экранчик сонара погас. Том погасил оба фонарика. Теперь они не видели лиц друг друга. Течение вслепую несло плот навстречу надвигающемуся из-под дна реки подземному грому.

— Осторожно, — все также тихо и быстро продолжил Проводник. — Не стоит плыть дальше. — Он поднялся, нашаривая весла. — К берегу. Надо причалить, переждать.

— О Господи! — сдавленно прошептал Том. — Там внизу... Огни...

И действительно, внизу, в толще вод творилось нечто невообразимое: непроницаемая, черная гладь становилась прозрачной, словно таяла, исчезала, и река на глазах превращалась в ущелье, в залитый слабым светом звезд и маленьких злых лун Джея провал.

В пропасть.

И далеко, там, где заполненное чуть подрагивающим, призрачным хрусталем ущелье делало поворот, неслись по его дну отсветы каких-то стремительных огней. Неслись торопливо. Все быстрее и быстрее. Словно гигантский экспресс с ярко освещенными окнами набирал скорость. И грохот, гул, вызываемый этим движением, уже затопил мир, вытеснил все остальные звуки, добрался до сердца, мозга, заполнил сознание.

— К берегу, к берегу, — продолжал тихо командовать Проводник.

Теперь за весла взялись все, и плоты заскользили в тень гигантских деревьев, нависших над неторопливой водой.

«Ну и глубина тут, — подумал Том, снова бросая взгляд за борт. — Сотни метров... Река... Слышал, читал, но представить не мог». Сцепка плотов казалась ему каким-то сюрреалистическим ковром-самолетом, парящим над бездной чужого, незнакомого Мира. Мира чьей-то недоброй сказки.

Они зачалились, стали осторожно подтягиваться к берегу, набросив петли тонких канатов на корни чудовищной коряги, и молча, лишь переглядываясь изредка, слушали и смотрели это странное представление, разыгрываемое неведомыми силами в толще вод. Оно длилось недолго — от силы считанные минуты. Гулкий рокот начал стихать, и колдовская череда огней погасла, канула, словно уйдя в глубокий туннель. Стал меняться — тускнеть, гаснуть и становиться прежней темной, неторопливо стремящейся в неизвестность громадой вод, заполнявшей широкое русло реки. И облака начали возвращаться на осеннее небо.

Впрочем, неба они сейчас почти не видели: ветви древесных гигантов, склонившиеся над берегом, скрыли его. Лианы, свешивающиеся с них, нависали над самой водой, порой уходили в нее. Они скользили вокруг, норовили задеть по лицу.

— Что это было? — спросил Том, все еще не пришедший в себя после странного и неожиданного представления.

— Червь... — все также рассеянно ответил Проводник.

Он прислушивался к нависшему над ними Лесу и словно ждал чего-то, ему одному известного.

— Железный Червь, — объяснил он нехотя. — Железный Червь пересек реку. Все хорошо обошлось, но могло иначе произойти. Когда они выходят в русло, то Черви эти часто сворачивают вверх. И тогда по-всякому выходит. Они очень большие. И много чего могут. Сейчас все хорошо закончилось. Но все равно — туда не надо. Сейчас выждем чуть-чуть и повернем в протоку.

Плоты наконец остановили свое движение, песок скрипнул под бревнами, борт первого ткнулся в глинистый обрез берега. Под покровом ветвей, склоненных над головами, было темно, как в пещере. Путники напряженно приглядывались к обступившему их мраку. Кайл осторожно включил фонарик. Проводник достал из нагрудного разреза своей просторной рубахи что-то тускло блеснувшее в приглушенном луче фонарика. Том присмотрелся — это был странный, из зуба какой-то твари выточенный свисток. Проводник поднес его к губам, и словно гибкий детский мизинчик вошел в ухо Тома и аккуратно надавил на барабанную перепонку, не причиняя боли, но лишая слуха. Впрочем, длилось это недолго. Проводник спрятал свисток и снова прислушался к Лесу. Улыбнулся почти невидимой в темноте улыбкой. Должно быть, получил ответ оттуда, из мира ночных шорохов. Потом повернулся к своим спутникам.

— Не пугайтесь сейчас. Следите за берегом, чтобы оттуда никто не забрался.

Он снова прислушался.

Мягкие толчки прозвучали оттуда — из тьмы Леса. Словно прыжки какого-то очень осторожного и очень быстрого зверя. Потом Том услышал их где-то у себя над головой — в испускающей пряную одурь ночной кроне гигантского дерева. И нечто темное, бесшумное вывалилось из этого мрака на плечо Проводника, потом — на палубу плота, прямо перед Томом, спиной к нему.

— Здравствуй, Мурх, — сказал Проводник.

Тот, кого он назвал Мурхом, не был человеком — нет, он скорее был похож на обезьяну — длиннорукую, заросшую очень длинным и невероятно черным мехом. И напоминал он в то же время странную птицу. Длинные космы этой матово-черной шерсти, свисающие с плеч и предплечий удивительного создания, превращали их в какое-то подобие крыльев. Темнота не позволяла разглядеть ни лица, ни сложения странного гостя. На секунду-другую он оглянулся, наверное окинув взглядом компанию, собравшуюся на плоту. Глаз его разглядеть было невозможно — это были лишь бездонные черные провалы, скрытые в густой поросли.

И тут Проводник заговорил. Заговорил на странном, нечеловеческом языке. Языке Ночи и Леса. Том, да и Кайл тоже сначала даже не поняли, что это именно их спутник издает эти звуки. Похожие то на вздох ветра, то на звук снежного кома, рухнувшего с ветки, то на шелест лесного опада под лапами невидимого зверя, то на всхлип лесного ручья в ночной тишине.

Разговор этот не занял много времени. Проводник кивнул Тому, чтобы тот отвязывал причальный канат. Кайл занял место у руля и выжидательно смотрел на человека Леса. Тот подхватил шест и стал рядом с ним. Вооружилась шестом и Цинь. Лесной гость легко отстегнул притороченный к борту запасной металлопластиковый «кий», раздвинул его и стал помогать отчаливать плоты. Они почти не обменивались словами, пока не вошли в протоку. Но и там — в туннеле-лабиринте, накрытом сошедшимися над полосой темных вод сводами крон прибрежных деревьев, — они лишь перебрасывались короткими, отрывистыми командами и предупреждениями, не позволяя себе расслабиться для отвлеченного разговора ни на минуту. Небо окончательно скрыли облака, и тьма стала абсолютной. А затем пошел дождь.

Наступившее утро заявило о себе довольно поздно: свет затянутого дождевой мглой неба еле пробился к ним через полог ветвей. К счастью, ветви эти защитили плывущих на плотах и от потоков ночного ливня, ставшего на рассвете просто моросью. Они зачалили и замаскировали плоты между гигантскими корнями циклопического дерева, названия которого Том не знал. Впрочем, судя по уверенному поведению Проводника, оно было довольно надежным убежищем, и можно было не ожидать появления из его низко нависшей кроны какого-нибудь особо злобного гада. В этой кроне и исчез Мурх, как только плоты ткнулись в берег, — так же быстро и так же бесшумно, как появился несколько часов назад. Словно его и не было.

* * *

Замаскировать место «дневного ночлега» оказалось делом нелегким — Проводник был привередлив и дотошен. «Не стоит и думать стать невидимками, — говорил он, подтаскивая к стоянке выбранные по каким-то особым приметам ветви и сучья. — Надо сойти за номадов. Они именно так и живут: кочуют по ночам, а днем отсиживаются в лагерях. Надо сделать стоянку похожей на такой лагерь. Норы — надо еще вырыть пару фальшивых нор».

Том заснул в засыпанной кучей листвы низенькой палатке, сморенный душной жарой, затопившей пространство под пологом Леса, и сквозь сон, где-то уже незадолго до наступления его очереди принимать охранную вахту, услышал странные далекие, сквозь толщу коры Джея дошедшие удары. Это была поступь вереницы циклопических воинов, оживших изваяний, колоссов из стали и металлокерамики. Он так и не понял: во сне это было или наяву. Том внутренне напрягся, даже приник к земле, словно древний воин, прислушивающийся к приближению неприятельской конницы, но шаги гигантов не близились, наоборот — уходили вдаль, стихали. Собрав все свои силы, он попытался вынырнуть из бестолкового сна, но сил этих не хватило: омут сладкой одури не отпустил его и снова повел кривыми лабиринтами, в которых то и дело встречались ему странные создания и возникали странные мысли.

Разбудила его Циньмэй, поутру вызвавшаяся отстоять первую вахту и честно с этой задачей справившаяся. Знойный полдень стоял над Лесом. Но сюда — в тень древесного гиганта — лучи Звезды не проникали. Сумеречная духота царила здесь. Том возблагодарил Бога за то, что, в отличие от Большой земли. Внутренние Пространства не пустили на свои просторы завезенный из Метрополии гнус, а здешние мошки и прочая летучая и ползучая мерзость пуще смерти боялись человеческого духа. В земных джунглях — там ему пришлось побывать на тренировочных марш-бросках — на путниках уже не осталось бы живого места.