Иоахим Хоффманн - Немцы и калмыки 1942-1945

• Название: Немцы и калмыки 1942-1945
• Автор: Иоахим Хоффманн
• Жанр: Публицистика
• ISBN: 3-7930-0173-3

Летом 1942 года германские войска пришли в Калмыцкую степь. Этот западномонгольский народ постепенно терял свою автономию при наследниках Петра Великого, а после 1917 года должен был смириться с самым радикальным переустройством своей жизни. Калмыки дружески встретили немцев, ожидая от них избавления от советского режима и исполнения своих национальных надежд. Предлагаемая работа впервые исследует многочисленные меры германских военных властей во время оккупации Калмыкии, становление и участие сражавшегося на германской стороне Калмыцкого Кавалерийского Корпуса, присоединение калмыков к освободительному движению генерала Власова. Даётся краткий обзор судьбы калмыков до последних дней. Рассматриваются факты политической войны, которая отсутствовала в войне против Советского Союза, и одновременно раскрывается неизвестная глава в истории маленького народа, попавшего под колёса советско-германского конфликта. Работа основана на неопубликованных и опубликованных советских документах, на доступной литературе, послевоенных воспоминаниях и устных беседах.

---

Полным абсурдом представляются в данном случае заявления, что «трудящиеся Калмыкии проявили смелость и героизм в борьбе за новую, свободную жизнь».

В жизни имело место обратное, и как вспоминает, например, маршал Г. Жуков в своих мемуарах: «он был ранен в рукопашном бою с белогвардейскими калмыцкими отрядами».)

Этого мнения калмыки не поменяли даже тогда, когда большевики после неудачного наступления на Астрахань тем не менее смогли в январе 1918 года установить свой контроль между Волгой и Доном, Совет депутатов в Калмыцком Базаре признал Советскую власть, a в образе Калмыцкого Исполкома была создана своя советская калмыцкая администрация.

Ленин полагал, что позиция всего буддийского мира Азии по отношению к советскому государству будет ориентироваться на мнение их братьев по вере. Поэтому он предпринял попытку завоевать их доверие и в июле 1919 года направил в адрес «братьев-калмыков» специальные призывы, в которых он напомнил о «рабстве свободолюбивого калмыцкого народа» в Царское время, обещал им религиозную, культурную и экономическую свободу, и говорил об их праве на собственную судьбу. Хотя Ленин и обещал не допустить ущемления прав калмыков со стороны революционных органов и объявил о политической амнистии, его призыв к поддержке Советской власти нашёл очень слабый отзыв.

Тех, кто поверили его обещаниям, было очень мало.

Последнее сопротивление калмыцкого народа было сломлено лишь после кровопролитного восстания в 1926 году.

После победы большевиков в 1920 году калмыки стали объектом советской национальной политики.

В рамках РСФСР в 1920 году возникла Калмыцкая Автономная Область, которая в 1935 году приняла имя и статус Калмыцкой Автономной Советской Социалистической Республики, КАССР.

В этих государственных рамках калмыки пережили грубый процесс полной переделки всей духовной и материальной культуры.

Начатая вскоре советскими властями классовая борьба была сперва направлена против правящих кругов, против национальной аристократии — нойонов и зайсангов, которые в экономическом и социальном плане всё ещё занимали важные позиции, против ламаистского духовенства, против так называемых «кулаков», под которыми всё чаще стали понимать скромных владельцев нескольких голов скота или даже обладателя одной единственной лошади.

Грубая и жестокая коллективизация ввергла в конце-концов весь калмыцкий народ в отчаянное положение.

Поголовье скота, которое в годы НЭПа более или менее восстановилось от потерь во время Гражданской войны, снова катастрофически пострадало.

Как и в других регионах, принудительная коллективизация привела в Калмыкии к резкому обнищанию населения.

В результате этой политики «раскулачивания» и последующем многолетнем голоде погибло большое число калмыков.

Арбаков считает, что за эти годы было сослано в Сибирь и на Север около 10 % калмыков.

Вместе с социальными и хозяйственными репрессиями, от которых пострадало 83 % семей, бушевала политика уничтожения Буддийской религии, которой калмыки были искренне преданы.

С такой же ненавистью проведённая антирелигиозная кампания стала прежде всего началом уничтожения древней калмыцкой народной культуры, поскольку та видела свои корни прежде всего в религии.

Точно так же как несколько позже в Бурятии, с середины двадцатых годов в Калмыкии систематически уничтожались храмы и монастыри.

(В годы принудительной коллективизации все монастыри были не только закрыты, но и разрушены, их имущество, святыни, священные жертвенники и книги уничтожены… Одновременно с закрытием монастырей и храмов, арестом и ссылкой священников, происходила конфискация предметов религиозного культа у частных лиц. Отряды «лёгкой кавалерии» комсомольцев и бригады из членов «Союза воинствующих безбожников» шли из дома в дом и отбирали религиозные вещи.

«Наши храмы, святыни были разграблены, сожжены и уничтожены большевиками. Наши жрецы были сосланы в Сибирь, где они все погибли.»

Калмыцкий источник автору 15.5.1971 года. Или: Balinov, The Kalmyk Buddhists)

Вместе с ними погибли оригинальные архитектурные памятники калмыков.

Погибли невосполнимые культурные ценности: книги и рукописи религиозного, философского, медицинского и естественно-научного содержания, тибетские письмена по дереву, легендарная шёлковая роспись «сураши», другие произведения искусства.

По свидетельству известного монголиста профессора Н.Н. Поппе: «Древняя калмыцкая культура была полностью уничтожена. От неё не осталось даже следа.»

Когда позже в Элисте был открыт краеведческий музей, в его антирелигиозном отделе не было ни одного ценного экспоната. Только дешёвая иконка и несколько «бурханчиков» массового производства.

Уничтожение обычного экономического образа жизни, ламаистской религии и национальных сокровищ калмыцкой культуры было для советского режима необходимой предпосылкой для установления нового порядка.

Сюда же нужно отнести и окончательную отмену старой калмыцкой письменности, введённой в 1648 году ламой Зая Пандитом — «Тодо Бичиг», и замену её кириллицей.

Поскольку даже критики советского режима оценивают это событие положительно, нужно учесть, что следствием этого стала перенасыщенность калмыцкого языка русскими и иностранными выражениями, а любой протест стал восприниматься как «местный шовинизм» или «национально-буржуазный уклон».

Даже гениальный памятник калмыцкой литературы «Джангар» получил своё признание только годы спустя после обязательного «переосмысления» уже в советском смысле.

(В отличие от официального советского мнения, профессор Поппе придерживается широко распространённой в монголистике версии, что «Джангар» был создан вскоре после возвращения части калмыков в Азию, т. е. в конце 18-го века.

Эпос «Джангар», который по мнению Поппе и Владимирцева относится к «выдающимся эпосам мировой литературы» и не уступает «по своей красоте и содержанию «Илиаде», «Одиссее», «Сказанию о Нибелунгах» и «Песне о Роланде» пользуется у калмыков огромной популярностью.

Бергманн, который в 1802–1803 г.г. сделал о нём первые свидетельства, называет автора «Джангара» «калмыцким Орфеем», «достойным величайших поэтов древности».)

Советская администрация — ещё более чем Царская — настаивала на переходе калмыков к осёдлой жизни.

Большинство из них жило несколько позже уже не в привычных кибитках, а в глиняных землянках, что однозначно улучшило повседневную гигиену. В центре степи была построена столица Элиста, впрочем, без учёта природных условий, так что, жители, например, долго страдали от недостатка воды.

Более современные общественные здания были резким контрастом окружающей их нищете и вызывали позднее у немцев странные чувства.

Как говорит Агеев, большинство калмыков не приняли жизнь в этом «социалистическом городе», и значительная часть его жителей действительно состояла из русских. В советское время велись стройки в сельских районах. Было построено много перерабатывающих предприятий, из которых в Элисте было 55 мелких и 6 более крупных.

О кочевой жизни в привычном смысле уже не могло быть речи — в 1935 году 72 % калмыков вели осёдлый образ жизни по сравнению с 17 % дореволюционного времени.

Грубое вмешательство в религиозную, культурную и хозяйственную жизнь, и прежде всего разрушение прочных социальных основ вызывали среди населения постоянные возмущения и протесты, которые подавлялись уже силой.

Во времена большой «чистки» массовые аресты не обошли Калмыкию стороной, жертвами их стали видные представители государственных и партийных органов, среди которых оказался даже А.Пюрбеев, председатель Калмыцкого облисполкома и секретарь обкома. Многие известные общественные и культурные деятели, такие как Чапчаев, поэт Амур-Санан, Косиев и другие исчезли, как и все ещё жившие буддийские священники.

«This purge destroyed the entire Kalmyk intelligentsia… As many as 5000 persons were liquidated… The entire priesthood… was liquidated… The national economy was completely ruined».

Arbakov, p. 34.

Беседа автора с майором Арбаковым 25 и 26.10.1971 года.

Чапчаев и Амур-Санан принимали в 1918 году участие в советском съезде Калмыцких депутатов в Калмыцком Базаре.

Как первые представители Коммунистической партии в Калмыкии они встречались с Лениным в 1919 году.

Позже Чапчаев выступил против коллективизации.

Амур-Санан известен как автор автобиографической повести «Мудрёшкин сын», опубликованной в 1925 году, и является самым известным калмыцким писателем того времени … «Незаконно репрессирован, посмертно реабилитирован».

Человеком большого таланта был и Косиев.

В КАССР теперь правили только русские, занимавшие все ключевые посты, или контролировали таковые через своих т. н. «заместителей».