Вадим Еловенко - Очищение

• Название: Очищение
• Автор: Вадим Еловенко
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

---

Что случилось дальше, мальчик, сначала не понял. Лошадь Ингрид, словно с подсеченными ногами рухнула и покатилась, подминая хрупкую девушку под собой. С почти остановившимся от страха за нее сердцем, мальчик еще сильнее ударил ногами в бока лошади, подгоняя и заставляя уже полностью выкладываться. Пары минут ему хватило, что бы уже почти добраться до места падения Ингрид. Но заметив нечто странное в густой траве, нечто неправильное, он резко потянул поводья. От боли заржавшая лошадь чуть не скинула его, резко пытаясь, остановится. Арбалет едва не вырвался из рук мальчика. Только чудом никого не поранил оголенный палаш на перевязи.

Ни секунду не медля мальчик согнулся, сунул руку в мешок с арбалетными болтами и вытянул один. Натренированно он уложил болт в ложе и приготовился к стрельбе.

И тогда тот в кого целился мальчик поднялся из травы. А за ним, доводя мальчика до паники, стали подниматься и другие. Страшные… с, обезображенными кровоточащими язвами, лицами и руками. Злые и ненавидящие всех вокруг они поднимались из травы и у мальчика от страха стало скручивать в невыносимом спазме живот. Он жмурился от боли, но не сводил своего оружия с того, кто поднялся первым.

В руках проклятого была здоровая алебарда и на ярком солнце Питер без труда разглядел кровь на ее лезвии. Именно это страшное орудие подрубило на полном скаку ноги лошади. Именно из-за этого страшного как сам черт человека, баронесса скорее всего была мертва.

Мальчик не понимал, что он делает. Будь на его месте кто другой он быть может испугался этой вставшей из травы армии живых мертвецов. Он испугался бы мести тех, кто, обозлено смотря на него, все приближались, поигрывая своим оружием. Но мальчик кажется давно уже не владел ни собой ни собственными желаниями. Пальцы нащупали спусковую скобу и не спеша, потянули ее вверх.

Стрела вонзилась в живот алебардщика и кажется в рану даже затянуло его домотканую рубаху. Он согнулся от непереносимой боли и с удивлением поглядел на оперение болта, торчащее из его тела. А потом он закричал. От боли и жалости к самому себе. Хотя чего было себя жалеть, если жить ему оставалось от силы дня три-четыре.

Крик этот кажется стал сигналом другим заболевшим нападать. И они спешили к побледневшему от страха Питеру, словно через волны ступая сквозь густую траву. Видя, что скоро его достанут пиками и мечами мальчик отогнал лошадь на сотню метров и с отчаянием смотрел на проклятых. Они длинной цепью наступали на него, все больше и больше охватывая мальчика полукругом. Страх его передался и лошади. Кобыла ржала и словно требовала спасаться бегством. Но мальчик не мог. Там в траве, подмятая лошадью, лежала Ингрид. Она быть может и была мертва, но именно в тот момент мальчик решил что теперь он не отступит. Страшный позор того как он оставил собственную мать умирать одну, всплыл в его памяти и он понял что позора оставить еще, и самого последнего на земле человека, которому он не безразличен он не перенесет.

Если бы кто-то, еще в замке попросил бы его зарядить арбалет сидя в седле… он наверное бы не смог, как бы не старался. Но там, в той критической ситуации, словно не он владел его телом. Словно руки и сами знали всю жизнь как это делать, только глубоко скрывали это знание. Поставив упор себе между ног, мальчик судорожно ухватился за рычаг взвода. Маленькие мышцы вздулись и он ладе приподнялся в седле пытаясь взвести убийственную машину. Казалось неудобный рычаг, прорежет ему руки и оставит без пальцев, с какой болью впилась сталь в его кожу. С нечеловеческой силой мальчик потянул его на себя и попытался зацепить за спусковой крюк. Не получилось… почти ставшими бесчувственными пальцы просто упустили рычаг и он встал на место у приклада, а сам арбалет чуть не упал с седла в траву. Руки предательски задрожали отказываясь второй раз повторять попытку. Но Питер заставил себя и со второго раза он взвел свою смертельную машинку.

Если уложить стрелу удалось сравнительно быстро и легко то вот навести арбалет на цель не получалось совсем. Оружие скакало в перенапряженных руках мальчика, а он очень не хотел стрелять наугад. Он просто не был уверен, что сможет снова взвести оружие.

Но руки пришли в себя и мальчик с третьего раза смог навести оружие на ближайшего бегущего к нему и размахивающего топором чумного. Легко слетела стрела с ложа и так же просто она вошла в грудь этого жаждущего крови. Остальные спешащие к мальчику даже на мгновение не остановились. А он довольный своим успехом и увлеченный каким-то непонятным ему азартом, снова быстро отвел лошадь подальше и, уже без прикрас, можно сказать не думая, взвел арбалет. Мышцы гудели. Пальцы раскалывались от боли, но он это сделал. Снова тщательно прицелившись, он выстрелил и в этот раз его снаряд исчез в густой траве перед бегущими к нему. Выругавшись на лошадь, которая, переминаясь, сбила ему прицел, мальчик снова взвел арбалет и понял что это последний раз. Сил на еще один выстрел ему просто не хватит. Он навел оружие и крикнул, что было сил, чтобы остальные остановились. И они его послушались. Они сначала перешли с бега на шаг, а потом устало замерли, пытаясь отдышаться. Хрип их воспаленных глоток Питер слышал даже сквозь щебет птиц кружащихся над полем.

– У меня полный мешок болтов! – Крикнул он им, коленом поддавая по мешку. – Здесь хватит на всех вас и еще останется! А вы никогда не догоните мою лошадь! Слышите меня!?

Странное молчание воцарилось на поле. Они стояли, глядя с ненавистью на простого мальчика способного не думая убивать взрослых, а он копил силы. Он не надеялся что они послушают его. Но еще одного он собрался отправить на Суд Всевышнего если они не одумаются.

И они одумались. Тихо и грязно ругаясь, они отступали к лесу, даже почти не оглядываясь на него. Осторожно обходя проклятых Питер направил свою лошадь туда, где упала Ингрид.

С трудом, разыскав девушку и ее лошадь, мальчик слез с седла и попытался вытянуть девушку из под тяжеленной туши кобылы. У него не получалось, а лежащая с закрытыми глазами девушка ничем не могла ему помочь. Стараясь не думать о том, что девушка может быть мертва, Питер снова обхватил ее подмышками и потянул на себя, буквально впиваясь каблуками в мягкую землю.

У него получилось. Уложив Ингрид на траву, Питер стал теребить ее, пытаясь привести в чувства. Но что бы не делал мальчик, только голова девушки безвольно моталась по траве, а сама она даже кажется, не дышала. Не зная, что предпринять и все больше охватываемый отчаянием мальчик даже подумал, что у него хватит сил закинуть девушку в седло и так довезти ее до стражи. Но, только взглянув, на высокий круп стоящей рядом лошади и на седло, в которое он сем-то с трудом взбирался, он в отчаянии откинул эту идею.

И перед ним встал совершенно чудовищный выбор. Оставить ее одну, беззащитную в траве и самому скакать искать помощь, или остаться с ней в надежде, что девушка придет в себя.

Но он не слышал ее дыхания, он не видел, чтобы ее грудь вздымалась и опускалась, и все больше и больше впадая в панику мальчик решился. Он взобрался в седло и даже не взял с собой арбалета оставленного рядом с погибшей лошадью. Совершенно позабыв, что конюх говорил о скачках в густой траве, он гнал и гнал свою лошадь к далеким вьющимся дымкам. Он надеялся, что там будут друзья. Он надеялся найти там помощь для Ингрид.

3.

– Она будет жить. – Сказал Андре Норре, вытирая руки о не сильно чистую тряпку, поданную ему одним из стражников. – Перелом руки и бедра. Если не хотите что бы у нее были проблемы, то месяц она должна оставаться в покое. Я вправил кости и закрепил повязку. Единственное что мне надо будет осматривать ее и проверять, как идет срастание. С рукой проще. Там я просто наложил плотную повязку. Хочу вам сказать господа… Это удивительно. Она ни разу не вскрикнула от боли. И у нее нет шока. Она просто сама спокойно стерпела эту боль…

Барон хмуро кивнул и пробормотал что-то на счет его «породы».

– За то, узнав, что вы приказали выпороть плетьми этого… Питера, кажется, она, простите меня барон, расплакалась. Навзрыд.

Фон Эних свирепо взглянул на врача и тот только улыбнулся. Свирепость барона его не пугала ничуть. Но барон, плохо отходящий от той кровавой бани, что они учинили на улицах города, все же нашел в себе силы что-то проговорить уже более спокойно. Ни Андре Норре, ни стража не разобрали, что он сказал. Пройдясь по комнате, в которой он прождал все время пока врач занимался его дочерью, барон, наконец, спросил:

– А Питер что? Он как там вообще?

– Ну, я его еще не осматривал. – Сказал врач и добавил: – Но двадцать пять плетей… думаю, он все так же без сознания как его и унесли с площади.

– Осмотрите его. И остальных наказанных тоже.

– Повешенных осматривать? – с глупой улыбкой спросил врач.