Вадим Еловенко - Осознание

• Название: Осознание
• Автор: Вадим Еловенко
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Постапокалистический сюжет. Иной мир. Странные сны и не менее странная реальность. Человеческие отношения и осознание человеком себя. Эмпатия ко всему живущему и неприятие живущими факта смерти.

---

Василий посмотрел куда-то вверх в недавно мной лично выкрашенный потолок и сказал:

- Вся наша жизнь… это что-то типа рынка. За все надо платить. Но не деньгами или нервами… А не поверите чем… - он замолчал не в силах кажется подобрать слова. - Черт, даже не знаю, как сказать-то. В общем, надо постоянно выбирать… постоянно. Выбирать людей… выбирать дело, это понятно. Но иногда чем-то приходится жертвовать. И часто принеся в жертву этой жизни свою любовь… буквально отказавшись от нее, расставшись через надрыв души, ты получаешь что-то такое взамен… Или наоборот… обретя свою настоящую любовь можно потерять все остальное. Блин, Настюх, Темка, я пас… я не смогу объяснить… не в том состоянии. Вы не поймете, а главное не поверите… Это реально слишком серьезно, чтобы в нашем обдолбанном состоянии о таком говорить. Там не обмануть. Там не приврать или привесить… что-то очень точное определяет нашу жертву и награду за нее… это не только о любви. Это обо всем. Словно вечный торг. Я отказываюсь от этого, а получаю то… у меня забирают это, но дают что-то другое. И обмен на первый взгляд может показаться неравным, но я давно понял, что он всегда до грамма взвешен. Забрав у тебя все, кто-то там… он даст тебе какое-то великое знание и понимание…

Он еще что-то пытался связно объяснить нам, но потом словно очнувшись, наотрез отказался продолжать этот разговор. Поднялся и ушел в лазарет к своей красавице. Уже поздно ночью, лежа в нашей постели уставшие от ласк, мы пришли к выводу, что полковник то наш, конечно хороший парень, но как-то у него что-то не то с головой. Ну, не может же он серьезно говорить о таких вещах. Обнимая друг друга мы так и не нашли кто и чем из нас пожертвовал обретя друг друга…

Сон двенадцатый:

Я был удивлен, увидев себя самого сидящим в каком-то супер-пупер кабинете в странном мягком и удобном кресле. Передо мной стоял стол с абсолютно мне непонятной техникой. Только что за плоская вертикально стоящая штуковина я не сразу, но осознал. Это был компьютерный монитор. Только я никогда в жизни не видел, что бы электроннолучевые трубки могли бы уместиться в такое невеликое расстояние. Я с интересом нагнулся и посмотрел на экран, на котором смешно прыгал какой-то зайчик.

От моего разглядывания техники меня отвлекло тактичное хмыканье за спиной. Я повернулся резко и увидел стоящего у дверей мужчину в строгом костюме и с интересом разглядывающего меня самого.

Мужчина прошел через кабинет и, обогнув мое кресло, занял место напротив меня перед монитором.

Оставив в сторону прозрачную папку с какими-то бумагами, мужчина склонился немного над столом и стал пристально разглядывать мое лицо.

Заметив его серо-зеленые болотного цвета глаза, я откровенно перетрухнул. «Северянин» пришло мне на ум. В нашей стране цвет глаз был преимущественно карим с различными оттенками вплоть до черного, и любой другой цвет выдавал в человеке либо иностранца, либо смесь. Хотя и рожденные от браков с другими нациями дети в основном рождались с темными глазами. Как говаривал один мой знакомец: «Слишком сильный ген». Передо мной сидел либо северянин, либо удачная помесь.

- А вы кто? - странно выпячивая челюсть, через это довольно продолжительное молчание, спросил мужчина. Я представился и мужчина сказал:

- А как вы сюда попали?

- Не знаю. - Честно признался я.

Словно задумываясь о чем-то своем, мужчина откинулся в кресло и посмотрел в потолок. Он молчал, а я не знал, что мне делать или хотя бы куда деть руки.

- Может вас совесть мучает? - выдвинул странное предположение незнакомец.

- Да нет… не особо. - Сказал я пожимая плечами.

- Тогда дважды странно. Ну, ладно. Пойдемте, я провожу вас обратно. У меня скоро встреча, но не с вами.

Он поднялся, и я с сожалением тоже выбрался из такого удобного для меня кресла. Выйдя в недлинный светлый коридор, мы пошли по нему, минуя массу закрытых дверей.

- А там что? - спросил я нагловато.

- Тоже самое… - ответил мне мужчина без пояснений и даже не обернувшись.

Дойдя до одной из предпоследних дверей по правую руку, он открыл ее и приглашающим жестом указал мне входить. Но я не вошел… точнее не вышел.

Улица, с бегущим по ней тихо шуршащими колесами машинками, сразу показалась мне абсолютно чужой. Как и запах. А уж когда по странной, возвышающейся над дорогами и тротуарами конструкции пробежал какой-то недлинный, в несколько вагончиков, поезд я окончательно шарахнулся назад в коридор и сказал мужчине:

- Я не оттуда! Закрыв дверь и посмотрев внимательно на меня, мужчина спросил:

- А откуда тогда вы?

Я попытался вспомнить все, что знал о своей стране и коротко изложить это мужчине.

- Не продолжайте. Я понял… - морщась, сказал он. - Ну, так и что? Разве здесь хуже?

- Ну, уж нет… я хочу домой. К Насте.

- К кому? - не понял мужчина.

- К жене! - сказал я, уже нисколько не смущаясь своего положения и своего местонахождения.

- Понятно. - Кивнул мужчина: - А зря. Ведь, по сути, человеку все равно где жить. Все равно кто у него жена. Все равно даже как он умрет и где. Только вот сами люди не все это понимают…

- Нет, уж. - Сказал я, понимая, что Настя мне не все равно. Да и смерть бывает разная.

- Ну, как хотите. - Сказал мужчина, и ничего больше не говоря, пошел по коридору в кабинет который мы недавно покинули.

- Мне с вами? - спросил я его громко вдогонку.

- Нет. Просто проснитесь. Вас самого, куда надо вернет.

- Что? - не понял я.

- Просыпайтесь, говорю! - крикнул мужчина и, раздраженно махнув рукой, зашел в кабинет и закрыл дверь.

Я стоял, не понимая как можно проснуться, если я не сплю. Но через некоторое время у меня это получилось.

Ранней весной начались побеги. По одному, по двое, по трое. Наверное, не проходило недели, чтобы на утреннем построении нам не докладывали, что кого-то не хватает. Разговаривая с пришедшим в лазарет, якобы по болезни, добровольным помощником я и Сергей недоумевали:

- Куда бегут? Зачем?

Крупный мужчина довольно преклонных лет посмотрел на нас молодых с усмешкой и сказал:

- Не куда, а от чего. От вас, от обязательной работы. На свободу. Заманчиво ведь. - Он мечтательно пожевал губами и признался: - Я бы сам многое отдал, чтобы просто прогуляться сейчас вот по берегу тающей реки. Подышать весенним лесом. А не в пять утра коровник чистить…

Я, вспоминая, что нужно будет новое поле огораживать для будущего выпаса уже порядком исхудавшего скота, предложил помощнику:

- Подберите пять-семь человек, не склонных к побегу, и, за которых вы сами сможете поручиться. Список Сергею Алексеевичу передадите. Вместе с вами, чтобы список был. Будет не пыльная работа, как раз на берегу реки и в лесу. И отдохнете от бараков с коровниками и воздухом надышитесь.

Поблагодарив меня за такое щедрое на его взгляд предложение, он нам попытался дать совет, чтобы снизить количество беглецов:

- Если бы была возможность встречаться с женщинами из той части лагеря… или хотя бы время свободного передвижения было продлено до часов девяти, чтобы хоть у заборов можно было общаться, думаю, это положительно бы сказалось. Весна, сами понимаете… Людям хочется человеческого тепла даже в таких условиях. Сергей с сомнением покачал головой.

- Вряд ли, - честно признался он. - Начальник лагеря наоборот подумает, что это поспособствует накалу обстановки. Помощник в сердцах воскликнул:

- Господи, когда же вы все перестанете считать нас за баранов. Почему вашему Василию Михайловичу просто не поговорить с нами. Все же все понимают. Сделать попытку хотя бы до первого нарушения или побега. Неужели сложно понять, что ради такого мы и сами постараемся, чтобы не было повода отменять… Сергей скептически хмыкнул и повторил:

- Вряд ли… Но единственное, что я обещаю это поговорить с Василием Михайловичем о вашем предложении. Но не он пойдет на такое.

Вечером, собравшись в доме Руслана и его подруги из охранения женского лагеря, мы выполнили обещание и обсудили идею. Странно, но самым активным поддержавшим ее оказался майор комендант.

- У нас нет откровенно уголовного элемента. Даже, если какие-то трения возникнут, не думаю что, это превратится в свалку или станет неподконтрольным. - Спокойный голос Андрея звучал убедительно и, слушая, его Василий только кивал. Видя поддержку начальника лагеря, комендант предложил именно нам подумать об организации более мягкого режима для заключенных.