Егор Иванов - Вместе с Россией (Вместе с Россией - 2)

• Название: Вместе с Россией (Вместе с Россией - 2)
• Автор: Егор Иванов
• Жанр: История

---

- Не стоит благодарности, майор... - прервал излияния старого служаки первый лорд Адмиралтейства. - Что касается флота, имейте в виду, что у русских очень сильны морские инженеры, они компенсируют недостатки своей промышленности весьма прогрессивными, конструктивными решениями. Не недооценивайте их и старайтесь как можно больше почерпнуть у них новых технических идей, британская промышленность сумеет ими воспользоваться во славу "Юнион Джек'а"*.

______________

* Так называется в английском флоте имперский флаг.

Черчилль поднялся с дивана, давая понять, что время беседы истекло. Майор тоже встал, но ему не хотелось уходить от уютного камина и интересного разговора. Нокс допил херес, чтобы потеплело внутри, аккуратно поставил бокал и повернулся к двери. Однако Черчилль задержал его еще на несколько минут.

- А теперь, сэр, все-таки подойдем к карте! - предложил он.

Джентльмены приблизились к огромному полотнищу. Военно-морской Министр действовал сигарой, словно указкой. Казалось, не сигарный дым наполнил просторы Северного моря - задымили трубы крейсеров и броненосцев, линейных кораблей и других посудин, силуэты которых заполняли карту от края до края.

- Я перевел британский флот с угля на нефть не для того, чтобы отдать Германии и России ближневосточные нефтяные богатства, - с угрозой похвалился Черчилль. - От этого наш флот обрел новые скорости и боевые качества, новый радиус действия, ибо быстрее и проще бункероваться нефтью, чем углем.

Посмотрите на Скапа-Флоу*... На карте не хватает места для кораблей, которыми командует адмирал Джеллико. Они все ходят на нефти. Нефть, между прочим, есть и в России, и она тоже годится для нашего флота и промышленности. Это прекрасная, легкая кавказская нефть. Сейчас ею владеют через подставных Нобелей французские Ротшильды, но уже идут переговоры о продаже контрольного пакета акций англо-голландской компании Шелл, где хозяйничает джентльмен из Сити - сэр Генри Детердинг. Ваша третья задача, майор, - обеспечить быстрый переход акций Ротшильдов и Нобелей в портфель сэра Генри. Это не только в высшей степени патриотическая задача. Помогая сэру Детердингу, вы закладываете фундамент своего будущего...

______________

* Главная военно-морская база Великобритании на Оркнейских островах (северо-восточнее Шотландии).

- Сэр, а как насчет "постоянно присутствующей опасности"? - позволил себе пошутить Нокс по поводу всегдашних заявлений министра о германском флоте.

- У гроссадмирала Тирпица слишком мало посуды, - в тон ему ответил Уинстон Черчилль. - Он не рискнет с ней и носа высунуть с Гельголанда*...

______________

* Военно-морская база кайзеровской Германии в юго-восточном углу Северного моря.

Итак, дорогой майор, жду ваших депеш! Ни чешуи, ни хвоста! напутствовал военно-морской министр военного агента традиционной присказкой рыболовов. На этот раз обоим предстояла большая ловля в мутных водах политики.

4. Петербург, январь 1914 года

Видения декабрьского Лондона и Темзы, столь непохожей на заснеженную Неву, еще проносились в памяти майора Нокса, когда к нему подошел французский военный агент маркиз де Ля-Гиш в сопровождении полковника в черном мундире Генерального штаба. Де Ля-Гиш представил коллегу Алексею Соколову, которого он назвал "директором австро-венгерского бюро" генерал-квартирмейстера. Нокс прекрасно знал структуру российского Генерального штаба и слышал еще в Лондоне об удачливом русском разведчике, который ведал Австро-Венгрию и Балканы.

Соколов пожал протянутую руку офицера союзной армии со смешанным чувством необходимости и неудовольствия. Он знал из докладов жандармских офицеров генерал-квартирмейстеру, что британский майор сует свой нос повсюду и при этом не отличается дружелюбием. Вот и сейчас Нокс нашел довольно болезненную для обсуждения в Зимнем дворце тему.

- Не выйдет ли нынче при залпе несчастья, как в девятьсот пятом году? обратился английский офицер к русскому полковнику.

Действительно, на крещенском приеме 1905 года по недосмотру военного начальства в гвардейской конной артиллерии оказались злоумышленники. Они зарядили одно из орудий батареи, стоявшей на Стрелке Васильевского острова, не холостым - для салюта - снарядом, а боевой шрапнелью. Однако прицел был взят неточно, было разбито несколько окон в Зимнем дворце, убит городовой и ранен солдат.

Во время возникшей паники государь, как говорили, оставался совершенно спокоен, уповая на милость божию. Вечером он лишь отметил в своем дневнике: "Во время салюта очередь шрапнели из одного орудия первой батареи Гвардейской Конно-Артиллерийской бригады попала в Иордань и во дворец. Один полицейский был ранен, осколки были найдены перед дворцом на площади, и знамя Гвардейского экипажа порвано. После завтрака я принимал дипломатический корпус и министров в золотой гостиной. В 4 часа дня я возвратился в Царское Село и гулял".

Охранка так и не смогла раскрыть виновников происшествия, военная жандармерия наказала всех солдат батареи, а государь император после этого случая много лет не присутствовал на водосвятии на Неве. Лишь когда среди населения Санкт-Петербурга пошли толки, что отсутствие царя на Иордани будет причиной тяжких бедствий, а в столице вспыхнула страшная эпидемия холеры, Николай вновь решил принять участие в водосвятии.

Именно на этот инцидент бестактно намекал майор Нокс.

- Будет только русский порох, сэр, не английская шрапнель, - мгновенно нашелся Соколов, твердо глядя в нахальные глаза высокомерного британца. Полковник имел в виду только что подписанный крупный заказ военного министерства на английские снаряды к русским трехдюймовым пушкам. Но получилось гораздо многозначительнее.

Майор Нокс пожевал губами, готовя достойный ответ находчивому московиту, но где-то громко Хлопнули открывающимися дверями, послышался стук жезлов церемониймейстеров о паркет. Обер-церемониймейстер важно проследовал вдоль зала, предваряя высочайший выход. Нокс, так и не найдя ответа, стал протискиваться сквозь толпу к середине зала, чтобы увидеть красочное шествие во всех деталях.

Соколов тоже воспользовался случаем, чтобы в первый раз увидеть всю женскую половину высочайшей семьи за исключением императрицы Александры Федоровны. Царица по причине своих неврастенических наклонностей избегала публично появляться в свете.

Во главе шествия шла вдовствующая императрица Мария Федоровна, мать государя императора. Миниатюрная, стройная и из-за этого казавшаяся значительно моложе своих 67 лет, она величественно выступала в белом атласном платье, отделанном серебряной парчой. Длинный шлейф был оторочен пышным темным соболем. Высокая бриллиантовая диадема искрилась в солнечном свете, падавшем из окон. Тройное жемчужное ожерелье - дар императора Александра II - обвивало шею Марии Федоровны. Нити жемчуга спадали на бриллианты, которыми было вышито платье.

Позади вдовствующей императрицы следовала великая княгиня Мария Павловна - третья дама империи - вдова дяди царя, великого князя Владимира Александровича. Мария Павловна была широко известна в высших сферах как одержимая манией величия и желанием всюду затмевать Александру Федоровну. В своем дворце неподалеку от Зимнего великая княгиня устраивала роскошные балы. В отсутствие в Петербурге вдовствующей императрицы Марии Федоровны Мария Павловна вела себя как самодержица всероссийская. Александра за это платила ей такой же глухою ненавистью, какую вызывала в великой княгине сама.

Соколов обратил внимание, что Мария Павловна была в одеждах того же цвета, что и Мария Федоровна, - в белом с серебром. Великая княгиня готовила к празднику это платье, не зная наперед, как будет одета кузина, и теперь очень мучилась, боясь, что свет подумает, будто она ей подражает.

Далее шли сестры государя великие княгини Ксения и Ольга, великая княгиня Виктория Федоровна, супруга великого князя Кирилла Владимировича. Они были в платьях василькового бархата, к которым очень шли сапфиры с бриллиантами, украшавшие их уши, шеи и запястья.

Затем шествовали две великие княгини-сестры, так называемые "черногорки". Это были дочери короля Черногории Николая, выдавшего своих дочерей Анастасию и Милицу за русских великих князей. За черногорками следовала урожденная русская великая княжна, а теперь принцесса греческая Елена Владимировна - в голубом с золотом платье. Рядом с ней - в светло-розовом бархате - молодая великая княгиня Марина Петровна. За ними по трое шли статс-дамы в оливковых придворных платьях и молодые фрейлины в бархатных платьях рубинового цвета.

Соколов, как и де Ля-Гиш, стоявший подле него, обратил внимание на то, что все платья были освященного традицией "русского" покроя: плотно облегавшие фигуру лифы с большими вырезами и без рукавов, отделанные жемчугами, широкие юбки с треном, накидки, отороченные соболями или бобрами, спадавшие с плеч, тюлевые вуали, прикрепленные к русским кокошникам того же цвета, что и платье.