Василий Петров - Прошлое с нами (Книга первая)

• Название: Прошлое с нами (Книга первая)
• Автор: Василий Петров
• Издательство: Политиздат Украины
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1988

В своих мемуарах кандидат военных наук дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант артиллерии В. С. Петров рассказывает о событиях первого и последующих дней минувшей войны на отдельных участках Владимир-Волынского укрепленного района в полосе 5-й армии Юго-Западного фронта. Советские воины подразделений 92-го отдельного артиллерийского дивизиона и других частей, о которых упоминает автор, поставленные в неимоверно тяжелые условия, сражались с непоколебимой стойкостью, отвагой и мужеством, не щадя жизни, движимые стремлением отстоять независимость Родины

---

Притих лейтенант Смольков. Того, кого он звал, уже нет в живых. Его настиг недалеко от насыпи осколок мины. Уже раненный, телефонист продолжал ползти по линии. Новая мина оборвала его жизнь.

Телефонисты взводов управления наших батарей, наши верные товарищи! Лица, не знающие воинской службы, ставят вас в один ряд с телефонистами рот и батальонов связи пехоты. Это несправедливо. Мы, артиллеристы, протестуем. Никто не смеет умалять ваши заслуги. Обязанность телефониста взвода управления требовала высочайшей самоотверженности и дисциплины. Пехотинца в цепи поддерживает чувство локтя, орудийный номер связан с расчетом узами коллективизма. Телефонист действовал в одиночку. За бруствером бушуют разрывы, свистят пули, он должен бежать. И никого нет рядом, чтобы разделить страх. Настиг осколок — мало надежды на помощь. Но вас не пугали ни смерть, ни раны. Найти конец оборванного кабеля, соединить стреляющего и умолкнувшие орудия — вот цель, для которой вы, телефонисты, жертвовали жизнью. Вы верили тому, кто управляет огнем.

— «Феникс», ИЗО «Буйвол», двенадцать снарядов, огонь!

Грохот усиливался. В стрельбу включились все 9 батарей, частота выстрелов возрастала с каждой минутой. Началась та стадия, которая во фронтовой терминологии последующих лет называлась артиллерийской контрподготовкой. Какое количество батарей вело огонь по НЗО «Буйвол» и какое — по другим целям? Трудно определить. Но мне казалось, в интенсивности огня наши батареи превосходили немецкие. Видимость в основном секторе 6-й батареи на какое-то время улучшилась. Дым, поднятый разрывами своих снарядов, уходил к озеру. Район ориентира 7, где, как было очевидно, началась немецкая атака, не наблюдаем.

Наступление не получилось. Подразделения 1-го батальона 10-го СП отстреливались. И весьма энергично. Но в автоматическом оружии — этого нельзя не заметить — они уступали противнику. Спутать стрельбу нашей пехоты и немецкой нельзя даже в грохоте, который стоял на пустыре. В -10-м СП всего лишь несколько автоматов ППД. Зато в пулеметах он не уступал 268-му немецкому пехотному полку, хотя личного, состава в 10-м СП насчитывалось меньше в два-три раза. Роты 2-го батальона 268-го ПП, как показал пленный ефрейтор, имели по 110—120, в 1-м батальоне 10-го СП — всего 70 человек.

Немецкий пулемет МГ сочетал качества ручного и станкового. Такого оружия наша пехота не имела. «Максим» тяжел и малопригоден в условиях маневренной войны. Два отдельных вида оружия — ручной пулемет и станковый — создавали ненужные трудности в их содержании и боевом применении. Пулемет — оружие ближнего боя. Основная тяжесть в отражении немецких атак ложилась на дивизионную артиллерию и части усиления. Огнем с закрытых позиций наша артиллерия подавляла огневые средства на всю глубину боевых построений противника, ставила на путях его продвижения заградительные огни, вела контрбатарейную борьбу и борьбу с танками.

6-я батарея израсходовала по НЗО «Буйвол» 48 снарядов, затем 24 и еще столько же. — «Феникс», стой! — распорядился командир дивизиона.— Приступить к подавлению целей в своих секторах.— Командир дивизиона сверил время: десять часов сорок две минуты.

В «своих секторах» стоял дым. Видимость не превышала пятисот метров. Лейтенант Смольков предлагал произвести огневой налет по району ориентира 6. На приусадебных участках, утверждал он, занимала позиции большая группа минометов.

Не исключено, вполне вероятно.

— «Феникс-один», внимание. Цель номер семь, правее ноль пятьдесят, прицел двести сорок, шкалою два, вперед два... назад два... четыре снаряда... беглый огонь.

В течение 12 минут 6-я батарея обстреляла площадь приблизительно 4000 квадратных метров. Расход — 96 осколочно-фугасных гранат.

Я не мог различить своих разрывов и вводить корректуры. В этом и необходимости особой не было.

Грохот мин на пустыре несколько затих. Так считал и лейтенант Смольков. Дым стал рассеиваться. 6-я батарея подавила еще две цели. Управление снова централизовано.

— «Феникс», стой!

Все батареи переносили огонь в секторы 3-го дивизиона.

Затих грохот разрывов. Не стало слышно пулеметных очередей. Наступила пауза. Младший лейтенант Безуглый просил четверть часа, чтобы восстановить на ОП порядок, произвести осмотр орудий, убрать гильзы, укупорки и т. п. Наблюдательный пункт в этом нуждается ничуть не меньше. Стенка ячейки со стороны загнутого рельса обвалилась. Убрать грунт? Ячейка потеряет защитные свойства, превратится в яму. Восстановить стенку? Где взять крепежный материал? Так или иначе приборы необходимо переставить и заново отгоризонтировать.

Решено восстанавливать ячейки. Лейтенант Смольков ушел за шпалами к штабелю, на который я наткнулся по пути на НП с пленным.

— «Феникс», атака отражена. Объявить личному составу,— передал телефонист приказание командира дивизиона.

«Феникс-1» сообщил, что артснабженцы подвезли снаряды. Работы младшему лейтенанту Безуглому прибавилось, по меньшей мере, еще на 20 минут.

В 11 часов 40 минут немцы предприняли очередную попытку продвинуться со стороны юго-восточной окраины Maлина. Это за пределами видимости НП 6-й батареи. Слышен треск очередей. Стреляла пехота и, кажется, полковая трехорудийная батарея. Ее шрапнели, очередь за очередью, рвались над крышами домов, значительно выше пристрелочной высоты. Такие разрывы называются журавлями.

— Ориентир четыре... пехота! — крикнул разведчик.

Объективы моей стереотрубы смотрели в сторону озера. Оказывается, наступление противника перекинулось и на сектор 6-й батареи. Немецкие пехотинцы перебежками приближались к траншеям, которые 12-я батарея начала оборудовать еще до смены. Как удалось им преодолеть на глазах наблюдателей около полукилометра?

— «Феникс», стой! НЗО «Буйвол», правее один ноль, прицел меньше двенадцати,— принимал телефонист команду старшего начальника.

Ha направлении «Буйвол» 6-я батарея имела по меньшей мере три пристрелянные цели и без поправок накроет пехоту. Стреляющему не запрещается размышлять, но действовать он обязан неукоснительно, как требовала команда «Буйвол».

— Огонь!

На пустыре опять пламя и дым надвигается, ползет к домам. Усиливался перестук пулеметов. На минуту я увидел атакующих. Легла новая очередь разрывов.

С полудня силы нашей пехоты увеличились. На поле боя выдвинулся еще один — 2-й батальон 10-го СП. Он занимает отдельные участки траншей, частично оборудованных подразделениями 4-го дивизиона. На этом и базировалась вся оборона. Основная масса пехотинцев рассеялась во все стороны и укрывалась в воронках.

Огонь минометов сосредоточен на пустыре. От северного переезда до озера стелется жидкий дым. В подразделениях 10-го СП, насколько я мог судить, закончилась перегруппировка, вызванная прибытием 2-го батальона.

В траншее хода сообщения появился дозорный, привел пехотинца. Следом еще один.

— Товарищ лейтенант, вы из артполка? Немцы наступают... Послал командир батальона... просит открыть огонь.

— Какой батальон? — спросил лейтенант Смольков.

— Второй, командир батальона просил срочно...

— В каком направлении наступают немцы? Откуда? Пехотинец не знал. Не могли ответить на этот вопрос ни лейтенант Смольков, ни разведчик-наблюдатель. Стена дыма на пустыре непроницаема.

Нужно помочь пехоте. 6-я батарея открыла огонь в своем секторе по пристрелянным целям непосредственно за чертой переднего края.

— «Феникс», стой!— команда с НП командира дивизиона. «Феникс» привлекается к ведению массированного огня:

— НЗО «Бизон», огонь!

Разрывы немецких снарядов и мин учащались. Слышится треск очередей.

— Направление атаки... на мостовую трубу,— пришел к выводу Смольков.— Глядите, что в долине делается...

— Ориентир три... пехота,— из своей ячейки доложил разведчик-наблюдатель.

Дым на короткое время рассеялся. Я увидел снова немецких пехотинцев — три, пять. Огород остался позади. Они бежали к траншее, там, кажется, пулемет. Участок 4-й роты. Пулемет не стрелял.

В бинокле знакомая деталь: две воронки перед изгородью, пристрелянная цель № 4.

— «Феникс-один», внимание... цель номер четыре, прицел меньше восемь, батареей четыре снаряда... беглый... огонь!

Ложатся на недолетах осколочно-фугасные гранаты. Три, пять, восемь. Дым расползся, скрыл немецких пехотинцев.

— Товарищ лейтенант,— сообщил разведчик,— наша пехота отходит... ориентир три, вправо десять...

За левой границей сектора 6-й батареи виднелись песчаные пятна. Позиции боевого охранения. Их занимал взвод от 1-го батальона. Похоже, пехотинцы собирались оставить свои окопы. Что ждет их после этого? До ближайшего укрытия не менее 300 шагов.

На схеме целей песчаные пятна — рубеж неподвижного заградительного огня «Вепрь». Данные — я помню — записаны на ОП. Пристрелка не проводилась. Почему? Некогда ломать голову. Что же, подать команду «Вепрь»? Опасно. Перенести огонь от пристрелянной цели, но какой?