Василий Петров - Прошлое с нами (Книга первая)

• Название: Прошлое с нами (Книга первая)
• Автор: Василий Петров
• Издательство: Политиздат Украины
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1988

В своих мемуарах кандидат военных наук дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант артиллерии В. С. Петров рассказывает о событиях первого и последующих дней минувшей войны на отдельных участках Владимир-Волынского укрепленного района в полосе 5-й армии Юго-Западного фронта. Советские воины подразделений 92-го отдельного артиллерийского дивизиона и других частей, о которых упоминает автор, поставленные в неимоверно тяжелые условия, сражались с непоколебимой стойкостью, отвагой и мужеством, не щадя жизни, движимые стремлением отстоять независимость Родины

---

Поднявшись на верхнюю ступеньку глубокой немецкой траншеи, я осмотрел местность. Пехотинцы устроили амбразуру из досок. Я спросил командира 5-й роты, где его ИП? Он смотрел на меня с недоумением: «НП там, где я».

Время истекало. С 6-й ротой находился лейтенант Смольков. Я хотел переговорить с ним. Траншея удлиняла, по-видимому, мой путь. Сколько же туда хода? Оказалось, совсем близко. Командиры взводов управления 5-й и 6-й батарей спали за поворотом в той же немецкой траншее.

Есть связь с НП у лейтенанта Смолькова? «Нет». Почему не принимались меры для восстановления? Лейтенант Смольков развел руками.

— Старший лейтенант Азаренко приказал не отходить от командира роты. Не хватает кабеля. Нужна еще катушка. Сержант Митрощенко сидит в полукилометре,— Смольков указал назад,— отсюда ничего не видно. Пока доберешься к телефону...

Где персонал ПНП?

— Персонал? — Смольков усердно тер слезящиеся глаза,— осталось два человека... сержант, телефонист.

А остальные?

— Один разведчик погиб, другой ранен, ранены оба телефониста.

Обратный путь мне показался короче. Знакомые траншей, одна, другая. На открытых участках воронки, обвалованные свежим песком. Вместе со- мной — старший лейтенант Азаренко, лейтенант Васильев, командир 5-й роты 10-го СП, и пехотинец, кажется, исполнявший обязанности, ординарца.

Начали рваться мины. Лейтенант Васильев укрылся воронке. Спустя некоторое время мины загнали туда и Азаренко.

— Эй, как вы там? — раздался голос старшего лейтенанта.— Давайте к нам, места хватит.

Воронка, действительно, вместительная, хотя и осыпалась по краю. По-видимому, оставлена нашим 152-мм снарядом. Оба, Азаренко и пехотинец, дымят самокрутками.

— Так вы, значит, закончили Киевское пехотное училище? — спрашивал Азаренко Васильева.

— Да, в прошлом году...— разговор перешел на предвоенную службу. Пехотинец притоптал окурок. В его роте '24 человека. Несколько дней назад, когда Васильев вступил в командование, было 36. В числе погибших сегодня — два командира взводов. Васильев высказался вполне определенно: «Нужно больше огня, и непременно прикончить минометы».

— Вам подвернулся случай сказать об этом лично командиру дивизии,— обнадежил лейтенанта Азаренко. — Вроде стало тише... ну, что, тронем?

И вот спасительная насыпь, мостовая труба. Азаренко и Васильев, ординарец — все налицо. Позади продолжали рваться мины.

Лейтенант Васильев принялся отряхивать одежду. Вы|тер пилоткой лоб, причесал волосы. У ординарца на дне доношенного вещмешка нашлось невероятно белое полотенце. Васильев с сожалением развернул его, провел по лицу. Потом оглядел свою обувь. Сапожной щетки в вещмешке не было, и лейтенант махнул рукой.

Лейтенант Васильев, отвечая на вопрос генерала, сказал, что прибыл в 10-й СП за несколько дней до начала войны. Роту принял шесть дней назад. Должности командиров взводов занимают сержанты, не имеющие необходимой подготовки. Обязанности замполита выполняет младший командир. Затрудняется управление. В ходе атаки 5-я рота имела задачу захватить четыре крайних дома. Лейтенант Васильев сказал, что сегодня он впервые ступил на землю, отвоеванную у противника. 5-я рота могла выполнить задачу. Большие потери.

Генерал остановил его.

— Товарищ лейтенант, вы пехотинец... гордитесь этим. Настоящая пехотная атака проходит под огнем. Отсюда потери. Командирские должности следует замещать лучшими людьми. Ваше право. Напрашивается вопрос: почему рота выполнила задачу не полностью? Своеволие подчиненных?

— Никак нет, рота остановилась с моего ведома.

— Как так, объясните?

— Посыпались мины... я хотел переждать, сильный огонь... и упустил момент... уже не мог поднять людей, стали закрепляться.

Все молчали. Генерал повернулся к командиру 10-го стрелкового полка. Тот встал. — Лейтенант чистосердечный парень, не валит вину на подчиненных... нужно иметь смелость, чтобы дать правдивую оценку собственному поведению.

Командир 10-го стрелкового полка, настроенный вначале не очень дружелюбно, сказал в адрес лейтенанта несколько комплиментов.

— Товарищ лейтенант, вы изучили местность на участке вашей роты? Где находятся позиции минометов? — спросил генерал.

— За домами,— и, уточняя, командир роты заявил, что расположение противника с его НП обозревается вполне удовлетворительно.

Раскрыть обман? Я вспомнил амбразуру в немецкой траншее и удержался.

Генерал стал расспрашивать о настроениях личного состава роты.

— Улучшилось настроение,— ответил лейтенант и, помолчав, добавил, что потери не способствуют оптимизму. К тому же усталость, укрытий нет, приказано рыть окопы.

— Работы нельзя прекратить. Людей нужно беречь. А потери...— генерал обвел всех взглядом.— Мне больно говорить об этом, но атаки должны продолжаться. Наша задача... взять Малин. С вечера артиллеристы переместят наблюдательные пункты к переднему краю. И дело пойдет.

Майор Соловьев спросил о результатах осмотра местности. На пустыре и дальше, в расположении 2-го батальона, по моему мнению, нельзя найти пункты, пригодные сколько-нибудь для наблюдения за северной окраиной Малина. Местность лежит гораздо ниже насыпи. — Прежде чем отдать приказание,— заявил майор Соловьев,— считаю долгом доложить о следующем. Командиру батареи необходимо наблюдать не только район цели, но и прилегающую местность. Это важнейшее условие пристрелки. Существует закон рассеивания снарядов. Первый разрыв и в нормальном случае ложится иногда в километре от цели. Необходимо вывести его на линию наблюдения. Стреляющий вводит поправки, одну за другой... три, пять, десять... в то время, когда ведут огонь другие, батареи... не молчит и противник. Чтобы пристрелять пулемет, скажем тот, у разрушенного сарая, командир батареи должен обозревать местность вокруг на два и три километра. Если же обзор сужен, он не найдет своих разрывов, перелетных боковых. Короче говоря, управлять огнем нельзя. Товарищ генерал, я хочу, чтобы огонь моих орудий использовался в интересах наших общих задач. — Двести тридцать первый корпусной артполк должен подавить минометы. Как это сделать? Решайте, вы справитесь, по-моему, если командиры батарей будут вместе с командирами рот,— уже менее категорично закончил генерал. — Я отдам приказание на перемещение НП... Генерал сделал начальнику штаба артиллерии дивизии командиру стрелкового полка несколько замечаний относительно поддержки атаки. Совещание закончилось. Генерал и все, кто был с ним, ушли.

* * *

Чем определяется место командира батареи в боевых порядках пехоты, которую он поддерживал? Наши боевые уставы не давали законченного ответа на все случаи обстановки.

Предполагалось, что командиры различных родов оружия, в первую очередь пехотинцы и артиллеристы, придерживаются общих взглядов, как бывало на тактических учениях. Обязаны, по крайней мере, придерживаться. Разногласия, если они появлялись, не угрожали потерями ни той, ни другой стороне, их устранял посредник без всякой крови.

А на поле боя? Поддерживаемые и поддерживающие поставлены в разные условия. Пехота требовала больше огня, артиллерия даже при всем желании была не в состоянии делать больше того, что позволяли ее возможности.

В последующие годы я много раз участвовал в дебатах по вопросам взаимодействия до начала атаки, в ходе ее и после. Сколько возникало всевозможных недоразумений?..Командиры-пехотинцы не решались критиковать общую организацию и планирование операций, и вину за неудачи, свою собственную и не свою, старались переложить на поддерживающую артиллерию или танки. Перед лицом старших начальников вместо одного ответчика фигурировали два, три.

Принцип взаимодействия роты и батареи в бою — «по-добру-поздорову». Нашли командиры между собой общий язык, договорились — хорошо, не нашли — не будет толку.

* * *

Получено приказание снять передовой НП. Взвод управления готовился к перемещению.

Прибыл лейтенант Смольков. — Не знаю, кто придумал менять НП... Вернемся обратно, вот увидите. Насыпь... великолепный рубеж для наблюдения. Наш кабель в каком состоянии? Сплошные узлы. Проложить по траншеям не хватит, а напрямую. К вечеру ничего не останется. Пехота долго не устоит... и ячейки оставлять жалко,— сетования лейтенанта прервал разведчик-наблюдатель.

— Ориентир пять, вправо двадцать... группа пехоты!

Я вернулся в ячейку, но ничего не увидел. Немецкие пехотинцы исчезли. В последние дни они передвигались на переднем крае несравненно проворнее, чем раньше.

По данным наблюдения, в районе ориентира 5 находился НП немецкого пехотного батальона или полка — цель № 17.

— «Феникс-один», по местам, цель номер семнадцать, батареей, один снаряд, огонь!

На четвертой очереди после прямого попадания стрельба прекратилась.