Василий Петров - Прошлое с нами (Книга первая)

• Название: Прошлое с нами (Книга первая)
• Автор: Василий Петров
• Издательство: Политиздат Украины
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1988

В своих мемуарах кандидат военных наук дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант артиллерии В. С. Петров рассказывает о событиях первого и последующих дней минувшей войны на отдельных участках Владимир-Волынского укрепленного района в полосе 5-й армии Юго-Западного фронта. Советские воины подразделений 92-го отдельного артиллерийского дивизиона и других частей, о которых упоминает автор, поставленные в неимоверно тяжелые условия, сражались с непоколебимой стойкостью, отвагой и мужеством, не щадя жизни, движимые стремлением отстоять независимость Родины

---

— Для орудий моей батареи безразлично, откуда они зайдут,— сказал Величко.— Личный состав огневых взводов должен всегда знать свое дело.

Да, разумеется.

— Товарищ лейтенант, воинская присяга нерушима и сохраняет силу при любых обстоятельствах.— Величко понизил голос.— Меня больше беспокоят средства связи... Наши телефонные линии действуют исправно... Можете вести переговоры со всеми штабами... Но стоит объявить тревогу, начинается... капсули в трубках сыреют, контакты окислились, рвутся провода. Будто телефонные аппараты предназначены для стрельбы и телефонисты пользуются ими в рукопашной схватке, как холодным оружием. Нужна четкая, беспрерывная связь, прямая, от старшего к младшему, и в обратном направлении... Штабы частей обязаны доносить дивизионным и уровским инстанциям обстановку, а эти... старшим штабам. Представляете, как неустойчиво управление... Уровские части должны удерживать приграничные позиции, полагаясь только на себя и ни на кого другого.

А пограничники? — Что вы хотите сказать? Пограничники разве не учитываются?

— Вы военный человек,— отвечал Величко нетерпеливо.— Задача пограничных подразделений... охрана границы от нарушителей-одиночек и мелких групп... несение сторожевой службы, не более... Пограничные заставы и отряды меньше или больше пехотного батальона, но они имеют только стрелковое вооружение: комар против носорога. Но, может быть, у пограничников надежнее связь?

— Боевые возможности их ни для кого не секрет, а связь, не знаю...— и, считая вопрос исчерпанным, командир батареи вернулся к инструкции.— Наш дивизион в лучшем положении, чем уровцы, расстояние до границы исчисляется сотнями метров... Им размышлять некогда в случае чего... Так-то, товарищ лейтенант... Лично мне больше доверия внушает связь через нарочных, чем телефонная...

Линия, связывающая командира батареи с огневой позицией, обслуживается техническими средствами и должна работать бесперебойно. Управлять огнем через посыльных невозможно...

— Согласен... Командир дивизиона направил запрос начальнику артиллерии корпуса по поводу этой инструкции... Судя по содержанию, планирование оборонительных мероприятий не закончено. Месяц назад нас привлекали к решениям всех перечисленных задач... силами подразделений, которые существовали только на бумаге... Обстановка на сегодняшний день улучшилась. Мы можем действовать, нужно конкретизировать узловые вопросы и увязать требования инструкции с положениями воинских уставов. Как понимать, скажем, выражение «диверсионные группы»? Я могу определить численность наступающего в секторе стрельбы противника... его намерение... но специализация не мое дело,— лейтенант Величко отодвинул папку.— Продолжайте... Знание этих документов я проверю практически, на каждом этапе с момента объявления боевой тревоги, а завтра... с привлечением огневых взводов,— Величко вышел.

К полудню тень решетки переместилась на середину комнаты. Я занял стол ближе к проходу, намереваясь продолжить занятия. Рядом стоял большой металлический шкаф. На стенках проступала пятнами ржавчина. Техник-интендант, облачившись в клеенчатый фартук в дополнение к черным нарукавникам, открыл дверцу и стал вынимать бумаги. Покончив с разгрузкой шкафа, он появился с кистью в руках. Запахло краской. Техник-интендант ходил к перегородке и обратно к шкафу, вынуждая меня прерывать чтение.

— Сидите... какой вы, право... никого ведь нет,— говорил он всякий раз, поравнявшись с моим столом. Техник-интендант сухонький, с усами ежиком, в чистой, выглаженной одежде, имел три кубика в петлицах. Он — старший. Понятия дисциплины того времени зиждились на букве устава. Всякий, кто без должного уважения относился к букве,— попирал суть заключенных в ней требований. Считалось также, что должностные лица не имеют права пренебрегать правилами субординации, знаками внимания со стороны младшего. Если команда для встречи подана, старший обязан принять рапорт. Всякий раз я поднимался, слушал интенданта, человека, который в моем понимании склонял строевого командира к сделке с его совестью, должно быть, думал прельстить поблажкой. Нет, я твердо знаю, как вести себя в присутствии старшего, и не нуждался в снисхождении со стороны интенданта.

Комната секретной части штаба вентилировалась слабо. Недоставало света. Окна — одно за перегородкой, другое освещало «зал», как значилось на бирке, справа от входной двери. Запах сырости и олифы заставил меня отодвинуть папку.

— Пожалуйста,— с готовностью согласился интендант, когда я спросил разрешения открыть окно, хотите отдохнуть? Разумно. Вы не возражаете, если я закончу красить? — и водил кистью, придерживая лист, куда падали капли.

Из узкого окна сектор обзора ограничен, но было видно, как за речкой крестьяне косили сено, женщины метали стог. Работавшие в поте лица люди вернули меня к инструкции. Что произойдет, если там, где резвился лошачок, вспыхнет облако огня и дыма? Нет, там лягут только одиночные снаряды, те, что отклонятся. Центр эллипса рассеивания — это ясно — монастырь. Последует сигнал тревоги. Нужно бежать в парк... Сцепка, затем — марш. Действовать, сообразуясь с обстановкой... Первоочередная задача старшего на батарее — привести орудия в выжидательный район. Все остальное — потом.

Я уложил листы и собирался возвратить документы интенданту, когда в комнату вошел старший лейтенант Шилкин, сопровождаемый командиром батареи.

Техник-интендант щелкнул каблуками, поспешно снял фартук и стал докладывать помощнику начальника штаба, что в секретной комнате происходят занятия согласно расписанию. Старший лейтенант Шилкин подошел к моему столу.

— Объясните порядок действий старшего на батарее после сигнала «боевая тревога»... Так... Зачем тащить колонну в выжидательный район? Так... так... вроде бы верно,—старший лейтенант взглянул на командира батареи.

— Да... теоретически...— лейтенант Величко не желал оставлять подчиненного командира в заблуждении относительно его задач.

— Монастырь, парки, район села Зимно... в пределах досягаемости огня немецкой артиллерии... С начала боевых действий они подвергнутся обстрелу,— продолжал старший лейтенант Шилкин. — Вам приходилось видеть разрывы снаряда вблизи?

Я вспомнил эпизод, произошедший на Ново-Московском полигоне в прошлом году во время зачетных боевых стрельб курсантов выпускного курса. Из-за ошибки стреляющего при подготовке исходных данных 152-мм снаряд лег в сотне шагов от наблюдательного пункта.

— В сотне шагов от наблюдательного пункта? — заинтересовался лейтенант Величко.— Вас то где застал разрыв... в траншее? И что же? Каково впечатление?

Трудно передать. На меня обрушился непередаваемо жуткий вой с каким-то лязгом и присвистом. Разрыв всколыхнул под ногами землю. Помню выражение лиц курсантов в ячейке. Только майор Предтеченский — старший преподаватель стрельбы, командир батареи в годы прошлой мировой войны — сохранил подобающую артиллеристу-фронтовику невозмутимость.

Помощник начальника штаба с усмешкой спросил командира батареи:

— Вы находите... случай... заслуживает внимания?

— Нет, разумеется...

Чрезвычайное происшествие годичной давности на Ново-Московском артиллерийском полигоне не интересовало старшего лейтенанта Шилкина. Он думал о завтрашнем дне.

— Орудийные номера заняты только своим делом, наводчик он или водитель тягача... Но старший на батарее помимо своих, чисто функциональных обязанностей должен управлять поведением подчиненных ему людей,— глядя в раскрытую папку, говорил помощник начштаба.— Нападение, если оно произойдет, по всей вероятности, начнется огневыми налетами немецкой артиллерии... Представьте себе людей среди разрывов... скорее в парк... бежать, не оглядываться... ваше место впереди... вместе... рядом с отставшими... не размышлять, не медлить,— старший лейтенант перевернул титульный лист и умолк.

«Не размышлять... впереди... рядом с отставшими,— думал я.— Одновременно в разных точках пространства?..»

— Вы не понимаете: управлять поведением пятидесяти человек... это значит не упускать того, что происходит,— начал объяснять лейтенант Величко.

— Пространство... понятие в некотором роде условное... С точки зрения боевой задачи вы должны обеспечить последовательность действий... важен конечный итог. Привести огневые взводы в парк и дальше, в выжидательный район. А уж как там вы сочтете... бежать ли цепью, гуськом ли, россыпью... не имеет решительно никакого значения. Я понятно говорю, товарищ лейтенант?

Да, вполне.

— В таком случае...— помощник начальника штаба поднялся с табурета. Тут вошел техник-интендант с ведомостью. Принялся считать листы в папке.

— Товарищ старший лейтенант... держу я в руках эту инструкцию, да ведь... это война. Как же так?