Василий Петров - Прошлое с нами (Книга первая)

• Название: Прошлое с нами (Книга первая)
• Автор: Василий Петров
• Издательство: Политиздат Украины
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1988

В своих мемуарах кандидат военных наук дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант артиллерии В. С. Петров рассказывает о событиях первого и последующих дней минувшей войны на отдельных участках Владимир-Волынского укрепленного района в полосе 5-й армии Юго-Западного фронта. Советские воины подразделений 92-го отдельного артиллерийского дивизиона и других частей, о которых упоминает автор, поставленные в неимоверно тяжелые условия, сражались с непоколебимой стойкостью, отвагой и мужеством, не щадя жизни, движимые стремлением отстоять независимость Родины

---

Застава замедлила шаг, остановилась. Похоже, привал. Люди снимали снаряжение, вещмешки. 3-я батарея готовилась к приему пищи. Наши! Гаранин вскочил на ноги. Поспешно поднялся Поздняков, в одной руке нож, в другой банка консервов.

— Товарищ лейтенант... вы? — кричал издали Поздняков. Командир батареи донес в штаб дивизиона о гибели 1-го огневого взвода и моей. Как утверждали «свидетели», танки окружили позиции.— Не хотелось верить,— продолжал Поздняков возбужденно,— но мои разведчики твердили, что на кургане у Княгининки все погибли... Вас нет и нет, мы сожалели... Вернулся с того света!.. Здорово!.. А говорят, незваный гость хуже татарина,— Поздняков протянул мне открытую банку.

Спрашивали Гаранин, Поздняков обо всем, что происходило дальше у Княгининки. Кто сообщил маршрут, как удалось догнать колонну?.. Ведь шла форсированным шагом, остановилась один-единственный раз у дома лесника.

— Что ждет нас, не знаем,— продолжал Гаранин,— переформирование?.. Домысел... в приказании говорится только одно: отвести в район Сарн... от слухов голова идет кругом. Один хуже другого.

Младшие лейтенанты удручены оборотом, который принимали фронтовые события. Потерян Луцк, немецкие войска после прорыва обороны на смежных флангах 5-й и 6-й армий Юго-Западного фронта вышли к Новограду-Волынскому. В укрепленных районах на линии старой государственной границы оказалось демонтированным все вооружение дотов... остались одни коробки... Вооружение, которое имеется в полевых войсках, мало пригодно для использования в стационарных условиях.

— Немецкая тактика проста, проще пареной репы,— Поздняков покончил с консервами, сложил нож.— Наткнулся на сопротивление не по зубам... пошел по касательной дальше вдоль фронта, ищет слабый участок... С воздуха «юнкерсы», артиллерия, минометы, на флангах танки... Оборона по всем швам... Тут заткнуть бы дыру, да нечем... в воздухе господствует авиация противника... непрерывно бомбит дороги. На себе испытали. Сколько проходит наша пехота?.. Сорок километров в сутки... а моторизованный немец? Где наши механизированные части? На ковельской дороге,— он указал назад,— колонна только двинулась... «юнкерсы» тут как тут, и... никакого избавления. Долбят весь день, с утра до ночи. Путь не близкий. Пока выйдут подкрепления на рубеж развертывания, остаются рожки да ножки... еще до начала атаки.

— Возьмите нашу оборону у Княгининки... «Юнкерсы» все перевернули с ног на голову,— Гаранин закурил.— Громадины эти, «Т-35», великолепно стреляли... Ни за что не пропустили бы немецкие T-III. Но налетели «юнкерсы», и все пошло кувырком.

— Не нахожу себе места. Жена, дети... что с ними? — воскликнул Поздняков.— Скорее бы вернуться на фронт, — Не убивайтесь, Поздняков,— утешил Гаранин,— в тылу нам делать нечего. В Сарны отправлен курьер. Старший лейтенант Шилкин говорил, что эшелоны из Владимира-Волынского идут только через Сарны.

— Судьбу солдата решает случай... естественно,— продолжал Поздняков,— вы знали... я знал... все знали... вот-вот грянет война... командующие не затыкали уши. Только одно учреждение, разведка... не замечала развертывания немецкой армии, которое продолжалось в течение многих месяцев открыто, на глазах польского населения... и наших войск... Расплачиваются за это дети... женщины... Теперь они подвергаются бомбежке, обстрелам, бедствуют, страдают, гибнут... Если у нас действительно существуют свои разведывательные органы, то чем же они занимаются? Почему они не донесли и не убедили командование о близком нападении и почему не началась эвакуация семей хотя бы двадцатого, двадцать первого?

Критическую речь командира взвода управления оборвала команда «по местам». Младшие лейтенанты поспешно поднялись.

В голове колонны я встретил командира батареи. Он направил меня к старшему начальнику, поскольку ставил задачу 1-му огневому взводу представитель штаба. Лейтенант Величко сослался еще на одно соображение. В течение стольких суток он, командир батареи, ничего не знал о участи 1-го огневого взвода и полагал, что он погиб. Он рад моему возвращению. Численность 3-й батареи увеличилась на 12 человек, на столько же увеличилась численность дивизиона. Командир взвода должен сам доложить командиру дивизиона.

— Добрая примета... если сочли воина погибшим, значит останется в живых,— майор Фарафонов приятно удивлен,— кто подвергался риску, тот верит приметам... ничего зазорного... трусливые люди не сознаются... Не многим из нас суждено встретить конец этой войны...

Майор тщательно выбрит, чистый подворотничок. Как он умудрялся содержать одежду? Гимнастерка, брюки, похоже, только стираны. Он выглядел сегодня так же, как в Ковеле. Командир дивизиона выразил признательность 1-му огневому взводу за службу.

— О поведении людей донесите рапортом. Товарищи командиры, вот вам пример... Вы свободны, товарищ лейтенант.

Стоит непрерывный гул моторов. Навстречу шли артиллерийские подразделения на механической тяге, конные батареи, автомашины, повозки. На юг, в сторону Ровно к фронту. Поток брал начало, по-видимому, в Сарнах. Это крупный железнодорожный узел на краю обширной, лишенной дорог области, которая простирается южнее Припяти от ее истоков до впадения в Днепр.

Со вчерашней ночи не прекращаются грозовые дожди. Почва размокла. Кругом вода. Заторы на каждом шагу. Тяжело груженные ЗИСы идут в объезд, буксуют, садятся один за другим.

3-я батарея выбралась на дорогу с бревенчатым покрытием. Следы недавней бомбежки. Застрявших машин еще больше.

Село Степань. Улица забита машинами, повозками. Дворы и огороды залиты водой, будто наводнение постигло. Люди рассеялись и продвигаются в одиночку.

В Степани колонну встретил курьер. Железнодорожный эшелон с семьями военнослужащих Владимир-Волынского гарнизона проследовал через станцию Сарны на исходе дня 22 июня. Курьер доставил .письма, оставленные на всякий случай у железнодорожного коменданта. В число немногих адресатов попал и Поздняков.

Дальше за Степанью дороги, как таковой, не существовало. Сплошное болото. На поверхности торчат остовы сожженных «юнкерсами» машин. Ни обойти, ни объехать. Кругом вода. 3-я батарея, следуя примеру других, помогала выталкивать застрявшие машины.

Прощание

4 июля поздно ночью у населенного пункта Ост колонна остановилась. Привал. Идет дождь. Над головой глухо шумят вершинами вековые сосны. Люди готовились к ночлегу. Постель — охапка веток — подмокла снизу, но сон, даже в болотной луже,— благо. Воин ставит его выше питья и пищи, забывается жажда, голод. Сон обновлял силы и дух.

5 июля. Полдень.

Низко ползут черные тучи и осыпают лес мелкими брызгами. Нигде ни клочка сухой земли. Вода залила поляну и пузырится в траве, колышет поникшие стебли. Похоже, дождь со вчерашнего дня не прекращался. Подъем.

Под елью собрался командный состав 3-й батареи. Лейтенант Величко с помощью обоих младших лейтенантов пытался раскурить папиросу. Политрук Шапир подгонял по росту плащ-палатку. Старшина строит батарею.

В конце поляны дымит на крюке у ЗИСа двухкотельная кухня. Повар в белом колпаке взобрался на ступеньки с черпаком на изготовку. Старшина повернул для верности два-три раза строй и повел на кухню.

Завтрак закончен. Объявляется готовность к построению. Побатарейно. Лица, назначенные линейными, торопливо ровняют ошкуренные колья, обозначение флангов подразделений.

92-й ОАД поредел. Мало заметно присутствие новой 4-й батареи, созданной из пехотинцев и пограничников, одетых под Ковелем в одежду с артиллерийскими знаками отличия.

— Внимание! Слушай мои команды... дивизион... смирно!.. Равнение на средину,— капитан Корзинин двинулся навстречу командиру дивизиона, разбрызгивая немилосердно лужи.

Строй ответил на приветствие майора Фарафонов а. 1-я, 2-я и 3-я батареи остались на месте, 4-я и 5-я, штабная,— вышли на фланги. Образовался прямоугольник, наподобие каре.

— Товарищи командиры и начальники, товарищи красноармейцы,— заговорил майор Фарафонов,— с сегодняшнего дня девяносто второй отдельный артиллерийский дивизион прекращает свое существование... Личный состав направляется для пополнения подразделений двести тридцать первого корпусного артиллерийского полка. Командиры штаба и батарей, заместители командира дивизиона... в распоряжение начальника артиллерии пятой армии, политсостав... в отдел кадров политуправления.— Майор Фарафонов упомянул обстоятельства своего прибытия на должность. И первый и последующие дни войны, коснулся заключительного этапа боя у села Княгининки.— На протяжении восьми часов вы удерживали позиции под непрерывным огнем. Преградили танкам путь по шоссе на север и не позволили пехоте противника вклиниться в боевые порядки дивизиона, как требовала поставленная задача. Вы продолжали сражаться, несмотря на то что танки зашли в тыл оборонительного рубежа... Личный состав первой, пятой и третьей батарей оставил позиции только после того, как я получил приказание старшего начальника вывести дивизион из боя... товарищи командиры, война предъявила суровые, чрезвычайно суровые требования, может быть, непосильные для многих людей... но вы... воины... добросовестно выполняли обязанности. Я верил вам тогда у фольварка Октавиан, перед открытием огня, и на всем пути до Ковеля... и после... я верю вам и сейчас... вы честно несете службу. Начальники могут положиться на вас... все вы, командиры, начальники, рядовой состав, достойны лучшей похвалы. В рядах 231-го КАП, я не сомневаюсь, вы приумножите свои заслуги...