Ирвин Шоу - Любовь на темной улице (сборник рассказов)

• Название: Любовь на темной улице (сборник рассказов)
• Автор: Ирвин Шоу
• Издательство: Литература, Кристалл
• Жанр: Современная проза
• Год: 2000
• ISBN: 5-306-00040-1

Ирвин Шоу (1913–1984) — видный американский писатель, один из самых популярных авторов нашего времени. Из-под его пера вышли такие известные романы как «Молодые львы» (1948), «Богач, бедняк» (1970), «Ночной портье» (1975) и множество других. Признанный мастер-романист, Ирвин Шоу создал также немало прекрасных образцов «малой прозы». Новеллы его отличаются изяществом стиля и точностью характеристик — психологических и социальных.

Во второй том Полного собрания рассказов вошли ранее не издававшиеся на русском языке сборники «Ставка на мертвого жокея» (1957), «Любовь на темной улице» (1965), «Бог здесь был, но долго не задержался» (1973).

---

Уэбел глубоко вздохнул. «Слишком хорошо, чтобы быть истиной, — с восторгом подумал он. — Конечно, это — грязный трюк, но этот сукин сын сам на него напросился». Уэбел вытащил свою чековую книжку из кармана и бросил ее с легким шлепком на стойку.

— Теренс, старый вы мой друг, — сказал он, — вы сами заговорили о пари. Вы готовы поставить тысячу долларов, чтобы доказать, что Маккул никогда не заканчивал Принстонский университет?

Теренс бросил гневный взгляд на Уэбела. Он был ужасно удивлен, чуть ли не в шоке.

— Ну а какой колледж посещали вы?

— Я — изгой, социально прокаженный, — сказал Уэбел. — Я учился в Лейхайе. Но я выписываю чек на тысячу долларов. Если у вас нет при себе чековой книжки, можете воспользоваться моей. Эдди разобьет пари. Ты готов, Эдди?

— С удовольствием! — согласился Эдди.

Уэбел, достав из кармана авторучку, отвинтил крышку и церемонным жестом занес ее над чековой книжкой.

— Ну, — сказал он в сторону Теренса.

Тот побледнел. Такая необычная поспешность со стороны Уэбела, тон, с которым Эдди поспешил заверить его, бросив фразу — с удовольствием! — действовали ему на нервы. Он уже с меньшей уверенностью взирал на Маккула, и о ходе его мыслей в эту минуту можно было легко догадаться. Он явно чувствовал, что попал в ловушку и дверца вот-вот захлопнется. Маккул совершенно не был похож на выпускника Принстона, ни сном ни духом, и он, Теренс, ни за что на свете не принял бы его за своего брата по учебе, коллегу, а тот факт, что Маккул не смог вспомнить названия ни одного студенческого клуба и не знал даже названия улицы, где они расположены, — Клаб-стрит, и не помнил слова песни «Старый Нассау», по всем признакам говорил о том, что Маккул лжет, и ничто не могло опровергнуть это просто сокрушительное доказательство. Но времена меняются, хозяином Белого дома выбрали демократа, общество постоянно переживало какие-то перемены; к тому же это был низкопробный бар для театрального люда, чуть лучше, чем подобный салон где-нибудь в трущобах, и ему, Теренсу, по сути дела, не нужно было сюда заглядывать, и кто знает, — постоянные посетители могли оказаться кем угодно, даже выпускниками Принстонского университета. Но и тысяча долларов — это куча денег, даже на Мэдисон-авеню.

— Ну, Теренс, — издевательски подтрунивал над ним Уэбел. — Что-то не вижу, чтобы ты заполнял чек.

— Отложите свою авторучку, старик, — сказал Теренс. Ему хотелось, чтобы произнесенные им слова показались всем небрежными, подводящими черту под дискуссией, но голос у него явно дрожал от волнения. — Я не держу пари. Из-за такого никто не станет биться об заклад. — Не обращая никакого внимания на Маккула, он большими шагами прошел мимо Уэбела к стойке, к своей девушке. — Тебе не кажется, что пора выпить еще, дорогая? — громко спросил он.

— Мне кажется, что все в этом баре слышали ваше предложение поставить тысячу долларов, чтобы держать пари по такому пустяковому факту, — сказал Уэбел, решительно настроившись доставить Теренсу как можно больше неприятностей. — Что же заставило вас, Теренс, изменить свое решение?

— Это был лишь речевой оборот, старичок, — не больше, — ответил Теренс. — Еще два «джибсона», прошу тебя, Эдди.

Эдди не сдвинулся с места.

— Мистер, — сказал он. — Я все внимательно выслушал. Вы стали причиной нарушения порядка в моем баре. Вы поставили в неловкое положение нашего старого клиента. Вы предложили пари, а потом пошли на попятный. Теперь вот, как ни в чем не бывало, заказываете два «джибсона». — Эдди говорил так, словно читал литанию со страшным обвинением. — Любой джентльмен, попав в такое положение, как вы в данный момент, поступил бы следующим образом. Или он заполнил бы чек в книжке вот этого джентльмена, — Эдди махнул в сторону Уэбела, словно рефери, представляющий на ринге боксера, — или, — он повысил голос, — принес бы свои извинения.

— Извинения? — удивленно повторил за ним Теренс. — Это перед кем же?

— Перед джентльменом, слово которого вы подвергли сомнению, — объяснил Эдди. — Перед мистером Маккулом.

Теренс посмотрел на Маккула, который увлеченно что-то рисовал уже на третьем меню.

— Ах, перестань, Эдди, — резко сказал Теренс. — Тащи выпивку и давай забудем об этом.

— Вы не получите в этом баре никакой выпивки до тех пор, покуда не сделаете того, что я вам сказал, — стоял на своем Эдди.

— Послушай, Эдди, — сказал, закипая, Теренс. — Это — общественный бар и…

— Теренс, — прервала его девушка, положив, чтобы успокоить его, руку ему на локоть, но в голосе ее чувствовался холод. — Не нужно хамить больше, чем обычно.

— Вот, прислушайтесь к своей девушке, — мрачно посоветовал ему Эдди.

Теренс вытащил одну из двух бутылок из пакета, стоявшего перед ним. Посмотрев на наклейку, скорчил кислую гримасу и опустил бутылку на место. Все молчали.

— Ну, ладно, — небрежно сказал Теренс, — если кто-то из присутствующих принимает такой пустячок всерьез и намеренно раздувает его… — Он долго, сознательно затягивая время, зажигал сигарету, потом подскочил к столику Маккула. Он остановился в безопасной зоне, на расстоянии четырех футов от него. — Между прочим, — сказал он, обращаясь к склонившейся над рисунком голове Маккула, — мне очень жаль, если я невзначай нанес вам оскорбление.

— Что такое? — вскинул голову Маккул, скосив на него взгляд. — Что вы сказали?

Теренс подошел к столику поближе.

— Я сказал, что мне очень жаль, — и лицо его постоянно менялось из-за его трусости, смущения и недоверия, которое он испытывал ко всем всю свою жизнь.

— Скажите ему, что вы берете все свои слова назад, — продолжал беспощадно казнить его Эдди из-за стойки. — Скажите ему, что вы верите ему, что он на самом деле — выпускник Принстонского университета.

— Нечего меня учить и говорить за меня, Эдди, — огрызнулся Теренс, и вдруг голос у него стал таким, как у старой горничной. — Я вполне способен сам, без посторонней помощи, изъясниться.

— Что вы сказали, мистер? — спросил снова Маккул, поднимая на него свои моргающие глаза.

— Я ошибался, — сказал Теренс. — Теперь я убежден, что вы из Принстонского университета.

— На самом деле? — удивленно спросил Маккул.

— Да, убежден! — заорал прямо ему в лицо Теренс, наклонившись еще ближе к нему.

— К черту Принстон! — сказал Маккул. Он схватил обеими руками Теренса за лацканы пиджака, сильно тряхнул его. — И к черту тебя, братец, — он тряхнул его еще раз, посильнее.

Теренс так отчаянно отбивался от крепко держащих его рук Маккула, что чуть было не свалился на пол. Ему помешал прижатый к стене стул Маккула.

Уэбел пошел к ним, но девушка в зеленых чулках его опередила. И это после стольких выпитых «джибсонов», — удивился он ее живости. Она в одно мгновение оказалась рядом с ним. Мелькнула ее нога, и Уэбел не понял, что она сделала. Вдруг Теренс оказался на полу среди сигаретных окурков и лужиц пролитого пива.

— Послушай, Теренс, — мягко сказала девушка, — истинные джентльмены не трогают пьяниц, а я из их среды.

Теренс с ненавистью смотрел на нее снизу. На полу его узкий, безукоризненный костюм казался потрепанным и немодным.

Она помогла Теренсу подняться.

— Ты дала мне подножку, — сказал он обвиняющим тоном.

— Да, дала, Теренс, — спокойно ответила она, отряхивая сор с его костюма.

— Думаю, лучше нам пойти домой, — сказал Теренс, гневно поглядывая на окружающие его лица. — В этом месте пропал весь шарм.

— Но только не для меня, — сказала девушка. — Иди домой. И подари мне когда-нибудь колечко.

Теренс начал вытаскивать из кармана бумажник, но девушка оттолкнула его руку.

— Я сама заплачу, — сказала она улыбаясь, но ее улыбка, казалось, долетала сюда издалека, с Аляски.

Теренс огляделся. Эдди выбивал пробку из стеклянной пивной бутылки, весь поглощенный своим занятием. В четырех футах от него стоял Уэбел с недовольным видом, как человек, которого лишили удовольствия подраться. Парочка в третьей кабинке снова сцепила руки и, как прежде, сидела со своими двумя бутылками пива. Маккул затушевывал левую ножку Брижит Бардо.

— Ну, — сказал Теренс, словно такой звук предшествовал его важному политическому заявлению. Повернувшись, он вышел, громко захлопнув за собой дверь.

Его девушка села на свое место на высоком стуле у стойки, а Уэбел вернулся в свой угол. Наступила короткая тишина. Девушка, сбросив балетные туфли, стащила с себя сначала один чулок, затем другой. Уэбел не смог сдержать своего удивления.

— Ненавижу все эти вещи, — объяснила ему девушка. — Но Теренс постоянно твердит, что ему нравятся цыганки. Вот у него такое представление о цыганках, — зеленые чулки. И к тому же, — она хлебнула из стакана, — не верьте всей этой чепухе о Домингине и его выступлении в Сантандере. Я никогда не была ближе трех тысяч миль от Сантандера и никогда в жизни не видела боя быков. Весь этот вздор я прочитала в журнале. Три года назад летом Теренс побывал в Испании, и он не станет даже смотреть на девушку, если только она не говорит ему о «manoletiras» и о том великом дне, когда Хосе, как его там бишь, выступил в «альтернативе» против Миуры в Виттории. Ole! — Она хрипло рассмеялась. — Все лето в прошлом году я провела в Фар Рокэвей. Девчонки сейчас — дрянь. Знаете, почему они дрянь?