Сергей Ермаков - Москву ничем не удивишь

• Название: Москву ничем не удивишь
• Автор: Ермаков Сергей Александрович
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-20874-6

В мире шоу-бизнеса дружбы не бывает. А если на карту поставлена жизнь — каждый сам за себя. Известная певица Татьяна решила слетать на отдых к теплому морю. Но вдруг, как девятый вал, обрушились на нее тридцать три несчастья. То дальний родственник, которому приспичило покорять Москву, то популярный радиоведущий, которого обвиняют в убийстве жены, то знаменитый певец, которого за долги грозятся убить. И все думают только о себе, обманывают и предают. А вдобавок разные вооруженные громилы норовят ворваться в квартиру без приглашения и руками помахать. Неужто придется слабой девушке решать чужие проблемы? К счастью, есть у Татьяны любящий папа — отважный морпех и мастер рукопашного боя, по кличке Краб. Вообще-то он добрый, но лучше не будить в нем зверя…

---

— Где они? — холодно допрашивал певца магнат, дергая музыкальное ухо в разные стороны. — Где мне их искать?

— Не знаю, я не знаю… — верещал Алмаз.

Увидев жену и секретаря на пороге палаты, Хорьковский отпустил ухо Алмаза и пояснил свой поступок, вытирая руку о штанину:

— День рождения у певца вот сегодня, мы пришли с доктором его за уши потягать.

Алмаз схватился за свое красное вытянувшееся, как у осла ухо и тихо заскулил. Виктория подошла к мужу, осторожно прикоснулась пальцами к перевязке на голове. Магнат отдернул голову и отступил назад.

— Больно, милый? — сочувственно спросила она.

— Больно, — ответил Хорьковский, — очень больно!

— Может быть, тебе лучше прилечь? — спросила она.

— Не лучше, — ответил он, — мне не лучше, я знаю. Выйдите пока все отсюда, посидите у доктора в кабинете, я сейчас закончу поздравлять певца и к вам спущусь.

— Может быть хватит его поздравлять? — спросила Виктория. — У него итак уже ухо красное. Как он на сцену будет выходить?

— Я попросил всех выйти отсюда!!! — еще раз повторил Хорьковский.

Виктория повернулась на тонких каблучках и пошагала к выходу, за ней доктор, а последним вышел Громберг. Магнат футбольным ударом пнул Алмаза под зад и сказал негромко:

— Мне нужен этот половой гигант Владик сегодня же. Мне нужна певица Татьяна, её отец, мне нужен Матвей Спичкин. Я знаю, что ты знаешь где их искать! И ты мне скажешь, где их искать, иначе я прикажу отвезти тебя в зоопарк и скормить тебя гиенам. Я как раз их спонсирую гиен в зоопарке.

— Я честно не знаю где их найти, — чуть не плача, ответил Алмаз, — если их нет у Татьяны дома, то я и не знаю…

Лицо Хорьковского приобрело выражение каменной статуи, глаза брызнули холодом и Алмаз понял — его точно убьют, если он не напряжет мозги.

— Я знаю, я вспомнил, — торопливо заговорил он, — нужно разыскать Захожина — продюсера Татьяны, он точно знает где находятся все, кого вы ищете. Я знаю адрес Захожина, я вам все расскажу.

Магнат выслушал Алмаза и, похоже, остался доволен его ответом.

— Ладно, сиди пока тут и не вздумай бежать, — приказал он, — хотя тебе вряд ли удастся убежать — везде моя охрана.

Он повернулся, пошел к выходу из палаты, взялся за ручку двери, но не вышел, остановился на пороге, медленно повернул голову через плечо назад и спросил негромко:

— Ты только что видел мою жену Викторию… Ты уверен, что это именно она сидела у Владика на коленях, ты не обознался?

— Да, это была она, — ответил Алмаз, — я не обознался…

Хорьковский с силой толкнул ручку двери, стремительно вышел в коридор и стал спускаться по лестнице, на которой его перехватил секретарь с лицом готовым к поручениям. Магнат привык, что этот человек всегда оказывался рядом, если магнату нужно было ему что-то сказать.

— Мне нужна новая личная охрана, — начал диктовать Хорьковский, — не наши московские, им я уже не верю, они слабаки. Звони в Штаты в наш филиал, пусть пришлют сегодня же американцев из нашего заокеанского офиса, тех самых, морскую пехоту, пусть выберут лучших из лучших. Я должен быть уверен в своей безопасности. И чтоб немедленно же они сели в самолет.

— Будет сделано, — кивнул Громберг и попросил выслушать его тет-а-тет.

Хорьковский остановился в небольшом фойе с фикусами, повернулся к секретарю. Тот вполголоса доложил, что сопоставил некоторые факты, которые выловил в эфире и из этих фактов нарисовалась любопытная картина.

— Что за картина, что ты мне ту образами заговорил?

— Известно, что наших людей убили пассажиры грузовой «Газели», — ответил Громберг, — а через полчаса в соседнем районе грузовая «Газель» загорелась и взорвалась. Мне показалось логичным предположить, что это была одна и та же «Газель».

— В Москве тысячи «Газелей», — ответил магнат, — зачем киллерам поджигать «Газель», если её достаточно просто бросить. Тем более общеизвестно, что при покушениях киллеры используют угнанный транспорт. И что нам это даст, если это будет одна и та же «Газель»? Она же сгорела!

— Да, но Алмаз, который находился во время пожара в фургоне уцелел, — продолжил гнуть свою линию Громберг, — и согласитесь, странное место для известного певца — фургон грузовой машины. Ладно бы лимузин или джип, а то что Алмаз оказался в таком странном месте уже вызывает подозрение. И он может знать кто находился за рулем машины из которой предположительно выскочили киллеры.

— И что ты думаешь менты до этого не додумались? — спросил Хорьковский.

— Думаю, что додумались, — ответил Громберг, — но у них очень неповоротливая система. От идеи до принятия решения проходит очень много времени — протоколирование, согласование с начальством, совещания, а порой когда дан приказ действовать — уже и действовать поздно.

Магнат призадумался и понял, что его секретарь как всегда прав. Хорьковский повернулся кругом и снова быстрым шагом пошел в палату Алмаза. Певец стоял возле зеркала и разглядывал своё красное ухо, торчащее, словно локатор. Хорьковский подошел к Алмазу и схватил его за второе, здоровое ухо, и повернул так, словно заводил старинные часы с маятником. Алмаз заскулил, рухнул на колени.

— Кто находился в кабине «Газели», которая взорвалась? — спросил магнат. — Почему ты ехал в фургоне, куда тебя везли?

— В кабине был Вдовиченко, начальник службы безопасности господина Насосова, которому я должен денег два миллиона долларов!!! — сразу же сознался Алмаз. — Меня поймали и везли к Насосову!!!

— Это люди Насосова убили моих людей на перекрестке? — спросил магнат, продолжая истязать Алмаза.

— Не знаю, я же ничего не видел, — ответил Алмаз, — я только слышал два выстрела, а потом мы ехали, потом еще один выстрел и машина загорелась!

— Менты тебя допрашивали по этому поводу? — спросил магнат.

— Нет, еще не допрашивали, — ответил Алмаз.

— Будут допрашивать — молчи! — приказал Хорьковский. — Скажешь, что неизвестные люди тебя затащили в фургон, вывезли и пытались сжечь! Понял? А этого Насосова я самолично найду и с него спрошу по полной программе!!! Где его искать?

— Я все расскажу, я вам буду помогать во всем, только отпустите моё ухо!!! — взмолился Алмаз.

Магнат разжал пальцы, Алмаз торопливо отполз в сторону. Оба уха у него стали приблизительно одинаковыми — красненькие такие, как помидоры и большие торчащие в разные стороны.

— Жди меня здесь, «чебурашка», — сказал магнат, — мне нужно поговорить с женой, а после я за тобой вернусь.

Он повернулся и вместе с преданным секретарем вышел из палаты. Алмаз не выдержал — по его лицу покатились слезы. Он вспомнил как мама в Ростове уговаривала его молодого не ехать в Москву, в каменные чужие джунгли, где злые нравы царят, где всякое может случиться. А он не послушался, поехал и вроде как даже достиг огромных успехов — им весь Ростов гордится теперь и вот оно как повернулось с ног на голову — попал Алмаз в самый эпицентр криминальных событий из которого выбраться целым один шанс из миллиона.

****

Матвей Спичкин после своего предложения стравить «медведя с кабаном» — Хорьковского с Насосовым залез обратно в «Лексус» и захлопнул за собой дверь машины. Татьяна завела внедорожник, нажала на газ и тронулась с места, влившись в поток автомобилей на дороге тянущийся к Москве. Спичкин уселся поудобнее и спросил как бы сам у себя:

— А как же я сам теперь буду? Вы забыли все, что ведь с меня подозрения в убийстве Эли так и не сняли. Меня же, если поймают менты, то посадят в тюрьму.

— Не переживай, тебя раньше убьют, чем в тюрьму посадят, — успокоил его Владик.

— А тебя кастрируют, — ответил ему Спичкин.

— Заткнулись оба! — приказал им Краб, повернувшись. — С этой минуты я ввожу строгую воинскую дисциплину в нашем маленьком подразделении. Я командир, вы — солдаты, мой приказ для вас закон! Чтобы выбраться из дерьма, в которое мы с вами дружно влезли, нужны дисциплина и порядок. Иначе мы проиграем. У тебя Владик в армии какое звание было?

— Гвардии ефрейтор, — ответил Владик.

— Отлично, а у тебя? — обратился к Спичкину Краб.

— Я вообще не служил, — ответил Спичкин, — по состоянию здоровья…

— Ха-ха, доходяга, — издал ржачный звук Владик.

— Разговорчики в строю!!! — строго прикрикнул на него Краб. — В таком случае ты Матвей будешь рядовым!

— А я? — спросила Татьяна.

— А ты медсестра! — вставил своё слово неугомонный Владик.

Краб стремительным, едва заметным движением влепил Владику по лбу оплеуху. Тот втянул голову, отодвинулся подальше от Краба и пробурчал:

— У нас в армии за рукоприкладство наказывали…

Но Краб на его жалобу не обратил внимания, а продолжил:

— Татьяна будем моим заместителем по воспитательной работе. Перейдем к делу. До того как я приехал к клубу «Мухомор», где на вас напал Хорьковский, мне удалось выяснить, что в ночь убийства к жене Матвея приходил любовник. А кто такой этот любовник может знать один человек — косметолог Эли по кличке Кика. Мы с Матвеем предполагали, что Кика — это женщина, а оказалось, что он вроде мужчина, но практически женщина.