Борис Абакумов - Неизвестная война. В небе Северной Кореи

• Название: Неизвестная война. В небе Северной Кореи
• Автор: Борис Абакумов
• Издательство: TOO "Радуга"
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997

Воспоминания советского лётчика-истребителя Бориса Сергеевича Абакумова (1924-1995) о войне в Корее.

---

Итак, мы все в воздухе. Кожедуб с командного пункта руководит боем, нацеливает всех нас на подходящие в район моста бомбардировщики. В общей сложности в налёте участвовало 150 истребителей и 48 «Летающих крепостей». С нашей стороны поднялось в воздух 44 истребителя — всё, что мы имели на аэродроме. И, вот уже первые факелы огромных машин потянули дымные следы к земле. Бой разгорелся на всём маршруте следования бомбардировщиков. Американские истребители, не торопившиеся выручать своих собратьев, носились по внешнему кольцу этой огненной орбиты и ждали удобного момента — кого бы из наших «подхватить» на прицел. С земли наблюдал этот бой наш технический состав. «Зрелище было впечатляющее, — рассказывали они, — бомбардировщики рвутся к мосту, наши МиГи их атакуют, сделав блестящее кольцо вокруг них и вытеснив истребителей противника на внешнюю орбиту, которая с земли казалась окрашенной в тёмный цвет. Самолёты противника имели темно-серый цвет, а наши блестели, как солнечные зайчики».

Моя четвёрка вышла выше строя бомбардировщиков и сразу ринулась в атаку сверху. Я в прицел брал сразу два Б-29 по стороне их ромба. В первой атаке дистанция открытого огня у меня была 1100 метров, выход из атаки — 400 метров, последующие атаки по дистанции были вполовину ближе к цели, даже от струи винтов бомбардировщика переворачивали машину на спину. Я видел, как мои снаряды вспарывали плоскости обеих машин, когда они попадали в один створ под трассу. Бомбардировщики не выдерживают наших атак и сбрасывают многотонные бомбы, не доходя до цели. Вздыбленная земля медленно оседает пыльным облаком, дым достигает 2000 метров. Мы увлеклись боем и вошли в зону зенитного огня нашей артиллерии, самолёты вздрагивали от близких разрывов снарядов. Один из бомбардировщиков резко отворачивает от боевого курса и, отстреливаясь всеми башнями, идёт в сторону нашего аэродрома. Наш аэродром прикрыть некому. Немедленно перевожу свой самолёт в атаку на противника, находящегося в развороте. Сблизился очень близко с бомбардировщиком и вынес точку прицеливания вперёд, закрыв немного цель носом своего самолёта. Дал очередь из всех пушек и сразу же опустил нос самолёта, чтобы видеть цель и трассу — недолёт, метра на три трасса отстала от хвоста Б-50 (модификация Б-29 «Летающей крепости») и пошла в сторону аэродрома. Смотрю, летят снаряды прямо на бетонку. Потом мне рассказывали: «Когда снаряды стали рваться на бетонке, все, кто был в этом районе на земле, бросились к щелям и в укрытия, а потом сделали вывод, пренебрегать укрытием в боевой обстановке не следует». При атаке я прошёл близко за хвостом бомбардировщика. Меня перевернуло на спину струей воздуха от винтов. Я доворачиваю свой истребитель во внутреннюю сторону разворота и перехожу в атаку ещё раз. Ведомого рядом давно не вижу. Взял поправку в прицеливании и выпускаю весь боекомплект из трех пушек в хвост противнику, хвост разваливается на глазах. Экипаж оставляет «Летающую крепость» и спускается на парашютах. Один парашют чуть было не попал под удар моего самолета. Я успех резко отвернуть машину — вверх и в сторону. Бой продолжался. Мелькали истребители перед глазами: где небо, где земля — всё смешалось в этой адской карусели. Боекомплекта у меня больше нет, но из боя выходить нельзя. Передаю на КП: «Орехов нет» (это условно означает, что снаряды кончились). Кожедуб командует: «Из боя не выходить!» Делаю ложные атаки по истребителям непосредственного прикрытия. Вижу, пара «Тандерджетов» пытается зайти в хвост нашей паре МиГов. Я поспешил на помощь своим: зашел тоже в хвост паре противника. Сблизился с ним настолько, что заклёпки можно было на швах считать. Они заметили и стали «вилять» — хотели сбросить меня со своего хвоста. Дистанция для стрельбы вполне подходящая, а мне стрелять нечем. Для успокоения совести перезаряжаю оружие, думаю: «Хоть какой-нибудь „завалявшийся“ снарядик найдётся», — но пушки молчат! Увлёкшись этой немой погоней, я не сразу заметил, что ко мне хвост пристроилась пара «Сейбров». Они в начале моей атаки по «Тандерджетам» находились значительно выше меня, и я на них сначала не обращал внимания. Как вы знаете, у истребителя всё оружие направлено вперед, сзади его нет, сзади истребитель беззащитен. «Сейбры» с дистанции метров 300 открыли огонь по моему МиГу. На каждом самолете у них имелось по шесть крупнокалиберных пулеметов. Это я сразу почувствовал, когда забарабанили пули по поверхности моего МиГа. Я сделал резко полубочку и энергично вывел машину из пикирования на высоте 800–900 метров. «Сейбры», следуя за мной, на выходе из пикирования провалились ниже меня и немного отстали. Мой покалеченный МиГ с сильным правым креном нёся к аэродрому, плоскости была огромная дыра от вырванного корпуса компаса. «Сейбры» пытались меня догнать. Вот и аэродром. Слышу, Кожедуб информирует с КП: «Одиночка! Одиночка! Сзади пара „Сейбров“!» Отвечаю: «Вижу!» и делаю резкий разворот вправо в зону зенитного огня прикрытия аэродрома. «Сейбрам» это не нравится и они отстают. Я благополучно приземлился. Мой техник А. Л. Микрюков осмотрел машину и обнаружил восемь пробоин. Ребята, ещё разгоряченные боем, весело обмениваются впечатлениями, я присоединяюсь к ним и тоже принимаю участие в этом захватывающем разговоре. Фотоплёнку моего фотопулемета при первой же очереди из всех пушек сорвало с перфорации и она в дальнейшем не фиксировала мою стрельбу и дистанцию выхода из атаки. Я был лишен фотоконтроля. Обидно, что такими несовершенными фотопулеметы были снабжены наши машины. Для следующего вылета мне дали самолет И. Н. Кожедуба, его самолет был выкрашен в дымчатый цвет, и к нему с опаской присматривались «Сейбры» в бою, происшедшем во второй половине этого же дня.

В первом бою американцы не достигли успеха. Мы сбили 13 «крепостей» и 6 истребителей противника, примерно до десятка Б-29 получили повреждения. По поступившим впоследствии данным, несколько вражеских самолётов разбились при посадке в районе Сеула. У нас было подбито противником три самолёта, которые приземлились на свой аэродром. Однако американское командование сообщило, что они сбили 35 наших самолет «МИК», так они их называли. За эту ложную информацию оно вскоре было смещено со своих постов.

Во второй половине дня мы опять вылетели по тревоге. Нас нацелили в район, куда подходила большая группа «Сейбров», эшелонированных по высоте и в глубину. Противник, видимо, хотел взять реванш за утренний бой. Встреча с противником произошла на левом развороте нашей группы от моря. Противник использовал для себя выгодный момент — разворот нашей группы и атаковал нас. Ведомая пара — Федя Яковлев и Петя Зыков — на этом развороте у меня куда-то провалились. Смотрю, справа и слева наши потянули на вертикаль, а «Сейбры» — за ними. Ну, думаю, началось! Осмотрелся. Мой ведомый А.П. на месте. Продолжаю левый разворот и вижу, сзади с внешней стороны с небольшим снижением подходит группа «Сейбров» к моей паре, а внизу, подо мной ниже метров на 1000 идёт МиГ-15 без манёвра, и его атакует пара противника, переходя друг к другу змейкой. Ведомый передал мне: «Сзади „Сейбры“». Я отвечаю: «Вижу!» Вдруг, справа ко мне пристраивается третий МиГ. Смотрю по бортовому номеру —это должен быть Зыков — ведомый Феди Яковлева. Что делать? Если самому броситься на помощь МиГу, идущему внизу, то всю группу «Сейбров», находящуюся сзади на моей высоте, потащу за собой, а они на пикировании имеют преимущество в скорости за счёт большого веса своих [самолётов], по отношению к нам, и быстро догонят нас. Я по радио и покачиванием с крыла на крыло приказываю пристроившемуся к нам МиГу идти вниз и прикрыть одиночку. При-щйся к нам сразу же нырнул вниз. «Ну, — думаю, — команду пошел исполнять — всё в порядке!» Смотрю, справа группа «Сейбров» обходит мою пару, и делаю правый поворот на них, а они сразу же уходят вверх, видимо, смутила окраска моего самолёта. Впереди вижу — пара «Сейбров» гоняется за МиГом по вертикали, а сверху поджидает его ещё пара противнико, ходящая «змейкой» относительно друг друга. Получается, что те, которые сидят на хвосте, загоняют МиГ под огонь находящихся вверху. Выскочивший МиГ наверх с потерей скорости сейчас же будет атакован верхней парой противника. Я беру упреждение в прицеливании относительно зрительной скорости перемещения одного из «Сейбров» верхней пары и скорости удаления трассы снарядов от меня, и открываю огонь из двух пушек. Смотрю, трасса снарядов и самолёт противника, находящийся в развороте при переходе «змейки», сближаются в упрежденную точку — и сошлись— трасса снарядов уткнулась в «Сейбр» в районе кабины самолёта. «Сейбр» скользнул на левое крыло и понёсся носом к земле, а остальные за ним. «Опять попал в командира», — подумал я. Обычно, если собъёшь ведомого, то никто его не прикрывает. Одиночка МиГ был спасён. Место падения «Сейбра» в долине реки увидел Лев Иванов, ведущий бой в этом же районе. Я осмотрелся — «Сейбров» близко нет, слева выше вижу, идёт вертикальный бой, мелькают пары одна за другой вперемежку с «Сейбрами». Мой ведомый у меня стоит на месте. Я передаю ему по радиосвязи: «Может, поможем левой группе». Отвечает: «Нет, пошли домой». Я вторично запросил его — он не согласился. Ну, думаю, видно что-то у него случилось, и мы пошли домой. А потом, на земле, выясняется, что у него всё было в порядке. По пути, на пересекающемся курсе вижу, идет ещё один одиночка МиГ. Передаю ему по радиосвязи: «Пристраивайся третьим», — и покачиваю с крыла на крыло. Он молчит. Я тогда решил пристроить его к себе сам и подвернул к нему, а он как шарахнется от моей пары. Пытаюсь догнать его при помощи полной тяги двигателей — не могу. Он удаляется, хотя и самолеты однотипные. Думаю: «Значит не все самолёты одинаковые». И действительно, когда после боёв Феде Грибову и Фукину Васе, нашим лётчика, предложили в Союзе взлететь на «таких же МиГах», но в лётном институте, то эти машины отличались по своему лётному качеству, как небо и земля от наших. Наши товарищи подосадовали, что у нас были не такие хорошие самолеты, а то бы американцам от нас досталось бы ещё больше.