Софья Ролдугина - Белая тетрадь

• Название: Белая тетрадь
• Автор: Софья Ролдугина
• Жанр: Фэнтези

Этот мир — колдовской.

Здесь равейны, возлюбленные дочери Изначальных стихий, живут рядом с людьми; шакаи-ар, потомки Древних, ведут охоту за чужими эмоциями и кровью; бродят в толпе неузнанными ведарси — драконы, фениксы, единороги…

Этот мир — прекрасный.

Здесь города носят разноцветные имена — Зеленый, Бирюзовый, Серебряный, цветут яблони в Дальних Пределах и спят под землей аллийские дворцы, брошенные тысячелетия тому назад…

Этот мир — жестокий.

Здесь юные ищут любовь, древние — бегут от смерти, а судьба сводит их на одной узкой тропе, связывает накрепко и смотрит с насмешливой улыбкой: что будете делать теперь, дорогие?

Этот мир — на грани войны… только он еще не знает об этом.

---

— Как впечатления? — ласковая улыбка, ласковый голос. — Знаешь ли, люблю все эти драматические эффекты… — он неопределенно взмахнул рукой, и стружка просыпалась на асфальт с легким звоном. — Что там по тексту дальше… Ах, да, компания не нужна?

Кстати, я не говорила, что шакаи-ар боюсь больше, чем маньяков и инквизиторов вместе взятых? Потому что им НЕ все равно, равейна ты или нет. И они знают, на что плевать инквизиции.

Именно поэтому я не стала отвечать на провокационный вопрос и драпанула в противоположную сторону. Туда, где светили фонари и бродила пьяная, но абсолютно человеческая компания.

С простыми хулиганами у меня был шанс. А с одним из шакаи-ар, жуткого народа, проникшего даже в человеческие легенды по всему миру — никаких шансов.

— Значит, не нужна? Жаль. А мне нужна. Смертельно.

После этих слов я побежала в два раза быстрее, на ходу избавляясь от рюкзака. И соответственно, навернулась в два раза сильнее, когда кое-кто подставил мне подлую подножку. Небо и земля несколько раз поменялись местами, а когда все успокоилось, перед глазами был асфальт, бровь саднило, а по щеке стекало что-то липкое. Но самое ужасное — на спине вместо рюкзака устроился он. Тяжелый. Но пока, кажется, холодный — не теплее обычного человека. Значит, не голоден.

Хорошо. Я бы сказала — замечательно. Может, удастся договориться, если он узнает, как зовут мою маму…

Но через секунду мои домыслы потеряли всякое значение.

Намотав косичку на ладонь, шакаи-ар резко потянул вверх, продолжая давить коленом на позвоночник. В итоге я выгнулась жутким мостиком, шипя от ноющей боли в костях, отчаянно пытаясь нашарить руками хоть какую-нибудь опору… пусть бы даже схватиться за нападающего, только бы прекратить муку…

Хищник, довольно мурлыкая, потерся щекой о мою шею. Я замерла.

Только не бояться. Им нужны сильные эмоции — боль, стыд, страх.

О, боги, лучше страх, чем боль!

— Плохо бегаешь, малыш. Слишком быстро все закончилось, — насмешливо прошептал он в самое ухо. — Но ты старалась, верно?

Я молчала. Сердце колотилось как бешеное. Меня мотало от бесстрастно-логичных рассуждений к черному, животному ужасу.

«Найта, спокойно, спокойно, спокойно. Это город. Твоя мать дружит с главой местного клана, никто не посмеет тебя убить, только попугают… Наверное…»

— Или я ошибся?

От этого вкрадчивого, мягкого тона, было страшнее, чем от самых жутких угроз.

А вдруг он не знает, чья я дочь? На мне не написано…

Одно маленькое допущение — и хлипкая логическая плотина, которую я выстроила на пути ужаса, обрушилась. Позорная паника вырвалась наружу беспорядочными мольбами:

— Нет, нет! Я очень старалась, очень, отпустите, пожалуйста, отпустите, ну пожалуйста, пожалуйста…

Мой голос сорвался на всхлипы. Я чувствовала себя жалкой. Боги, и мама еще говорила про характер… Нужно отдышаться и вернуть ясность мыслям, потому что если все это всерьез… То рассчитывать я могу лишь на себя.

— Отпустить? Прости, не могу, — хищник явно развеселился. — Когда еще удастся поймать такую молодую, беспомощную равейну с серьезным потенциалом? — я затылком чувствовала усмешку.

И… фальшь? Наигранность?.. Мой мучитель говорил, как театральный злодей. Да и с самого начала это попахивало фарсом, с самой первой сцены… «Может… может, меня просто разыгрывают? Чтоб не опаздывала больше домой?» — вспыхнул огонек надежды и тут же угас. Нет, мама бы ни за что так не поступила…

— Старание всегда вознаграждается, так ведь в школе учат? Поэтому я дам тебе еще одну попытку, — шакаи-ар рывком поставил меня на ноги. Ледяные руки обхватили за плечи и талию. Все еще ледяные. Хорошо. Чудесно. Замечательно. Найта, провались оно в бездну, прекрати трястись и думай! — Может, даже две или три. Согласна?

— Д-да…

Шанс. Хотя бы призрачный, но все-таки… И кулон… Шнурок — пополам… Главное, отбежать подальше…

Не трястись. Поступать, как дочь Элен. Не бояться…

— Итак, три попытки. Целых три. Я сегодня добрый.

Он легонько чмокнул меня в затылок. Осторожное, почти целомудренное прикосновение заставило вздрогнуть от ужаса и омерзения. Если бы мне за шиворот бросили жирную гадюку, я бы испугалась меньше.

— Три попытки. Но потом — чур, не обижаться. Раз, два…

Внушительный пинок задал мне направление, и я побежала на заплетающихся ногах.

— Давай-давай! Быстрее бежишь — дольше живешь! — расхохотался вдогонку шакаи-ар.

И я бежала. Довольно долго, кстати. Ума хватило на петляние среди темных громадин домов и попытку соорудить на ходу отвод глаз. О направлении я как-то не думала. Опомнилась, только когда под ногами запружинил толстый хвойный ковер, а прямо по курсу обозначилась толстенная ель. К несчастью, слишком поздно обозначилась…

— Ой, бездна… — тихонько выругалась я, потирая пострадавшее от столкновения плечо. — Мамочка, родимая, где же ты…

Ну что мне стоило забежать в ночной супермаркет и позвонить Элен, а не таранить в темноте деревья?

Наверно, со стороны это выглядело смешно, но у меня теплилась надежда, что смотреть было некому. Кое-как поднявшись, я припустила между еловыми стволами… И всего через десяток шагов полном ходу впечаталась в гостеприимные объятия шакаи-ар.

А ребра у него были пожестче, чем некоторые еловые ветки.

— На сей раз я почти получил удовольствие от погони, маленькая равейна, — он заключил меня в кольцо рук. — Кстати, сильно ударилась? — пальцы почти ласково погладили мою спину. И участие в голосе было… таким искренним…

Может, все-таки шутка?

Я упрямо смотрела вниз, отказываясь поднять на него глаза. Меня била дрожь. Руки, сомкнувшиеся на моей талии, уже не были холодными. А значит…

— Да не бойся ты так, малыш, — сильные пальцы, вцепившись мне в подбородок, запрокинули голову…

Глаза у него оказались темные, синие или зеленые — в ночном мраке не разглядишь. Они слегка опалесцировали в темноте, как и у всех шакаи-ар. Или как у кошек. Выражения лица тоже было не разобрать, но, кажется, он улыбался — тепло. Нежно. Дразняще.

— Я же обещал, что до третьего раза не трону. Ну, почти…

Острые зубы опасно щелкнули у самого кончика моего носа. Я пискнула, отпрянула было — но железная хватка не позволяла делать лишних движений.

— Как себя чувствуешь? — безмятежно поинтересовался мой мучитель, поглаживая меня по волосам и по спине. Будто успокаивал…

— Нормально, — ответила я с задержкой. Голос прозвучал низко и хрипло, как будто меня скоропостижно настигла простуда. Постепенно страх сменялся надеждой, как словно я устала постоянно бояться.

Может, он просто играет? Ох, Вечные, если вы меня слышите — пожалейте, смилостивитесь… Вы равейн не любите, но я же наполовину человек… В жизни больше не стану ходить одна по ночам и опаздывать на электрички… и в комнате уберусь… и… и…

— Так ты сильно ударилась? — ладонь мягко, кругами, скользила по спине. Это было бы приятно, не знай я, что в любую секунду пальцы могут согнуться, и тогда острейшие когти оставят на коже кровавую борозду.

— Жить буду, — машинально откликнулась я. Стандартная фраза прозвучала насмешкой.

Буду. Конечно. Вопрос — долго ли?

Шакаи-ар же не терзался подобными вопросами. Он вел себя бесцеремонно, как старый друг или родственник.

— А это откуда? — он бесцеремонно мазанул пальцем по ссадине на брови.

— Там… об асфальт… ну, когда…

— Отлично. Тогда — минус одна попытка, — улыбку как водой смыло. Голос заледенел. Кажется, с «родственником» я поспешила… — Шагом марш!

Я отшатнулась, выворачиваясь из кольца рук. И тут под ногой что-то хрупнуло, потом зашипело. Я зашарила по карманам, отыскала мобильный — и посветила вниз экраном.

Шишки. Но какие-то слишком длинные и тонкие, чтобы быть еловыми.

Сердце ухнуло куда-то вниз, а голова стала легкой и звенящей. Вот это был настоящий ужас.

Только мертвых хозяев леса нам не хватало!

И вместо того, чтобы рвануть в лес, я отпрянула — обратно, в цепкие объятия моего хищника, прижимаясь спиной к его груди. Он не оттолкнул меня — только скользнул рукой вниз и крепко стиснул мою ладонь.

— Ты чего? — шепнул он. Без ставших уже привычными злодейских интонаций, без издевки. — Ну, не трусь…

И коснулся губами виска.

… не знаю, что случилось. Может, мне просто попался шакаи-ар с развитым даром эмпата, или наступило состояние аффекта, или проснулись мамины гены… Но ужас, от которого ноги подламывались, вдруг исчез, смытый чистой адреналиновой злостью. На всё и всех — на поздние электрички, на приблудных шакаи-ар, на себя. Я почувствовала себя дочерью Элен, сильной, гордой… равейной.