Вера Крыжановская - В царстве тьмы

• Название: В царстве тьмы
• Автор: Вера Крыжановская
• Издательство: Бизнес-Информ
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1995
• ISBN: 5-7707-3504-Х

Все произведения В. И. Крыжановской утверждают победу сил добра над злом. Ничто в природе не пропадает бесследно — ни дурное, ни хорошее — и все исполняет свое назначение.

Жизнь мимолетна. При жизни нужно заботиться о душе, не погружать ее в сумерки беспутства, порока, неверия.

Об этом роман-трилогия «В царстве тьмы».

---

На другой день, утром, мистер Брандль с грумом отправились в городок, где оккультист сообщил пастору Вильсону о происшедшем, прося дать ему ключ от склепа и разрешить открыть гроб Фенимор для предупреждения могущих произойти несчастий. Смущенный пастор с некоторым недоверием выслушал этот рассказ.

— Что вы думаете найти в гробе несчастной девушки? — спросил он.

— Следы, которые уничтожили лярву, — ответил Брандль.

По некотором размышлении Вильсон согласился, но с условием, чтобы также взяли и его. Затем все трое спустились в склеп.

Тело Фенимор покоилось в металлическом гробу, еще украшенном венками высохших цветов.

Когда сняли крышку, глазам присутствующих предстала поистине ужасная картина.

На почерневшей голове покойной не осталось ни одного волоса от прежней роскошной золотистой гривы, искаженное судорогами лицо было лицом восьмидесятилетней старухи, полуобнаженное тело, едва прикрытое лохмотьями, представляло скорченные члены и раскрытый живот, запекшийся кровью и клейкой, вонючей, прилипшей к внутренностям массой.

Пастор в ужасе упал на колени и бормотал молитвы, а мистер Брандль поспешил возложить на грудь покойной мистический символ из красной эмали, осыпал внутренность гроба ароматической травой и смолистыми ветвями, потом покрыл тело простыней с кабаллистическими знаками и опустил крышку. Затем, окурив и окропив склеп, все вышли.

В тот же вечер верховой прискакал к мистеру Брандлю с просьбой немедленно приехать к леди Эвелине, так как Лионель впал в летаргическое состояние, из которого его не могли ничем вывести. Брандль тотчас же отправился и нашел больного в состоянии, похожем на смерть, а приглашенные врачи оказались бессильными и считали его погибшим.

Тщательно осмотрев больного оккультист объявил заливавшейся слезами леди Эвелине, что если не оказать быстрой помощи ее брату, летаргия действительно окончится смертью, и прибавил:

— Сэр Лионель — жертва могущественной злой силы, и должен сказать вам, что тут угасает только его тело, а дух унесен в сферу лярв и элементалей. Но для того, чтобы помочь в данном случае, нужен ученый посильнее меня, я же только скромный ученик геометрической науки..

Леди Эвелина была в отчаянии. Она обожала брата, которого вырастила после смерти матери, так как была лет на пятнадцать старше. Она горько плакала и умоляла Брандля спасти Лионеля.

— Попробую последнее средство и постараюсь оказать вашему брату нужную ему помощь. Как только приготовлю здесь все необходимое, я на время уеду.

Он поставил у постели жаровню с угольями и травами, которые посыпал белым порошком и полил густой, как мед, смолистой жидкостью, а когда он зажег этот костер, то повалил густой дым с сильным, но довольно приятным запахом. В запасе Брандль оставил корзину с различными травами, предписав круглые сутки поддерживать курения и следить, чтобы огонь не потух. Одинаково нельзя было отходить от больного, обтирая каждый час его лицо и руки святой водой с примесью небольшого количества ладана. Леди Эвелина говорила мне, что два проведенных без мистера Брандля дня были для нее и ее компаньонки самыми ужасными в ее жизни. Компаньонка, мисс Консуэла Смит, добрая и набожная старая дева, помогала леди Эвелине в уходе за Лионелем, вокруг которого происходили необыкновенные и зловещие явления.

Должен сказать, что обе они видели и слышали одно и то же, а прежде всего непонятный шум: то птицы хлопали крыльями, то волочили тяжелые мешки, то по комнате проносились порывы холодного ветра и по углам слышалось мяуканье невидимой никем кошки. Но более всего пугали появившиеся невесть откуда черные тени, которые толпились около постели.

У бедных леди Эвелины и мисс Смит шевелились на голове волосы: но все-таки они мужественно держались на своем посту и горячо молились.

Наконец, на второй день, вечером, прибыл Брандль и с ним высокого роста человек, с ног до головы закутанный в черный, опущенный на лицо плащ. Брандль осторожно нес большую, черного дерева шкатулку, с серебряными наугольниками… Оба они прошли в комнату больного и затворили дверь. Брандль поставил шкатулку на стол и помог снять плащ спутнику, который оказался худощавым человеком высокого роста, бронзовое красивое лицо чисто индусского типа обрамляла шапка черных волос и такая же борода. На нем была длинная белая одежда и кисейная чалма. С немым изумлением узнала в нем леди Эвелина молодого раджу по имени Веджага-Синг, которого встречала в лондонских салонах большого света и также при дворе, где тот появлялся неоднократно.

Едва индус вошел, как со всех сторон поднялся грохот: в окна хлестал точно дождь песку, бурные порывы холодного воздуха носились по комнате, в камине завывал и стонал ветер и ясно слышался топот большой толпы, которая толклась и теснилась, точно входя в слишком узкий для нее проход. Леди Эвелина дрожала от страха, а на лице индуса скользнула веселая усмешка, но он почтительно раскланялся с хозяйкой и попросил ее успокоиться.

Когда леди Эвелина стала умолять его спасти брата, то тот просто ответил, что явился сюда для этого, а ее попросил выйти из комнаты и молиться.

О том, что произошло дальше, я знаю от самого Лионеля, на которого эта сцена произвела неизгладимое впечатление.

Острая боль во всем теле вывела его из бессознательного состояния. Он словно витал над постелью, где лежало его распростертое тело, связанное с ним огненной нитью, которая то натягивалась, то сокращалась. Но то, второе его Я, лежащее на кровати, было так мерзко, что ему стало страшно. Черные отвратительные существа — полулюди, полуживотные — как пиявки присосались к его телу, окутывая его каким-то густым и липким паром. По другую сторону постели стоял человек, похожий на огненный столб: из его головы, спины, груди и рук исходили широкие лучи или снопы огня, которые колебались и принимали разноцветные оттенки радуги. Но вот светлые лучи пали на бездушное тело, и по мере того, как одна из светлых полос касалась кого-нибудь из мерзких существ, оно загоралось, как факел, отделялось от тела в виде черной спирали и таяло в воздухе. Тогда он увидел, что все его тело покрыто черными кровоточащими укусами и испытал ощущение, будто его пронизывает ток огня, а сам он, кружась, падает в нечто густое и тяжёлое. Затем он потерял сознание. Очнувшись он прежде всего почувствовал пробегавшую по его холодным, окоченелый конечностям теплоту, свинцовая тяжесть быстро таяла и на него сыпалось словно что-то теплое, мягкое, как хлопья пуха, вызывая ощущение невыразимого блаженства. Потом огненная струя пронзила его мозг и горло, и он с радостным болезненным криком открыл глаза. Он увидел склонившегося над ним человека, которого в первую минуту не разглядел, но тот приветливо пожал ему руку и сказал:

— Вот вы и ожили, мой друг. А теперь — Молчите, пейте это лекарство, которое подкрепит вас, а потом усните. С помощью Божией вы скоро поправитесь.

Действительно, он был спасен.

Князь умолк, задумчиво глядя в пространство, будто видел там отдаленную картину.

ГЛАВА VIII.

Вадим Викторович также молчал. Услышанный рассказ очень взволновал его, но скептицизм, в котором он вырос, стал для него аксиомой, а потому протестовал и возмущался.

— Алексей Андрианович, уверены ли вы в том, что переданные вами невероятные явления в то же время не галлюцинации слишком возбужденного воображения? — спросил он вполголоса.

— Вы считаете эти явления «невероятными» только потому, что не знаете законов, которым они подчиняются, как не знаете и окружающего вас невидимого мира.

— Без сомнения, я ничего в этой области не знаю и никогда ею не интересовался. Тем не менее, я готов допустить существование потустороннего мира, как и то, что душа переживает тело. Но мой разум отказывается понять, как дух может появляться в настолько осязательном и материальном теле, чтобы поддерживать любовные отношения или убить человека.

— С вашей точки зрения это понятно, однако вы не можете принять во внимание опытов Крукса. Если этот дух дал возможность профессору считать его пульс и слушать сердце, кто же мог бы помешать ему ударить кинжалом кого-нибудь из присутствующих или флиртовать с ним. Но это я говорю вообще, а в частности скажу, что вампиры, вроде Фенимор, духи злые, астральное тело которых перегружено грубым, материальным флюидом.