Борис Павлов - Айгирская легенда

• Название: Айгирская легенда
• Автор: Борис Павлов
• Издательство: Башкирское книжное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1980

Это документальное повествование о строительстве железной дороги Белорецк — Карламан, о человеке труда. У лучших людей трассы, утверждает автор, мужество сплавлено с добротой, любовь к труду с бережным отношением к природе. Писатель не сглаживает трудности, которые приходилось преодолевать строителям, открыто ставит на обсуждение актуальные вопросы планирования, управления производством в их единстве с нравственным микроклиматом в коллективе, заостряет внимание на положительном опыте в идейно-воспитательной работе. Мы строим дороги — мы строим человека, человека будущего. В этом главный лейтмотив произведения.

---

Не собирались они в артисты. Но у них было правило: все делать хорошо, во всем добиваться предела. Потому выступление отрядной агитбригады всюду ждали с превеликим удовольствием и нетерпением. Несколько раз я видел коронный номер «соколят» — «Танец маленьких лебедей» в постановке Рашида Салахо-ва, ветерана «Сокола». Выходили на сцену или на полянку танцоры в трусах и тельняшках. На ногах резиновые сапоги. Заиграла музыка Чайковского. Делай — раз!.. «Лебеди» ведут кладку… Делай — два!.. «Лебеди» простаивают… Делай — три!.. Приходит ретивый начальник. Кричит на них. «Лебеди» умирают… Танец этот всегда вызывал такой эмоциональный взрыв, что смех у многих переходил в слезы. Помню, как надрывали животы сами строители, узнавая в танце самих себя, факты своей жизни, знакомые черты одного из руководителей.

Артистов в отряде много — Виктор Зайцев, Володя Кулешов, Володя Гайнбихнер, Галя Конинина, Марат Имаев, Толик Готенко.

Игорь говорил: «Песни начинаешь понимать и любить, когда трудности перетерпишь. Именно тогда поймешь, что без песен нельзя жить на свете!» Санкин это тоже понимал. И когда агитбригада готовилась к выступлению на «Голубом огоньке» или на празднике «День нашего братства» в казанском отряде «Идел», то освобождал «артистов» от работы. Официально. Но это было единственное распоряжение командира, которое не выполнялось: ребята отказывались от освобождения и работали весь день, оставив для репетиций вечер или ночь.

Иметь несколько строительных профессий — монтажника, бетонщика, плотника, значит, еще ничего не иметь. Игорь говорил: «Если ты отработал десять часов, пришел и лег спать, то ты уже не боец ССО, и на уважение к себе не рассчитывай!» Чтобы тебя считали полноценным тружеником и человеком, говорил он, тебе надо быть еще или певцом, или художником, или спортсменом. Сколько в отряде настоящих универсалов! Вот, например, Володя Кулешов — непосредственный исполнитель всех идей комиссара. На гитаре играет. Поет туристические песни. Рисует. Помогает делать стенгазету. Спортсмен. Однажды приехали в Инзер на студенческий праздник. У Володи поднялась температура. Санкин направил его в поселковую больницу. А Кулешов по пути завернул на стадион. И вдруг узнал, что «соколята» проиграли в волейбол команде рыбинского студенческого отряда и готовятся к встрече с командой казанского отряда. Он вышел на площадку, сказав Санкину, что с температурой все в порядке — прошло. Обманул. Санкина обманул. А как играл! От его игры ребята сами «затемпературили», в них словно бензинчику плеснули. И выиграли труднейший матч.

Или Рунар Бикметов. Редактор стенгазеты. Художник. Гитарист. Исполнитель башкирских песен. Спортсмен. Краевед. Собиратель и сочинитель легенд.

Или Николай Санкин. Тоже мастер на все руки и… ноги. Поет. Играет на гитаре. Рисует. Спортсмен. Особенно — специалист по марафону. К тому же… «К тому же еще — скалолаз…»

Игорь Крйвошеев тоже весь в нагрузках, как гирями обвешан. По совместительству отрядный завхоз. Быт, питание, спецодежда, спортинвентарь и т. д. — все на нем. «Завхоз», конечно, не звучит, не подходит к Игорю. Впрочем, заботы завхоза разве не истинно комиссарские?

Вместе с Николаем Санкиным Игорь еще в студенческих научных кружках и конструкторских бюро занимается. Я видел портрет Игоря в институте на доске передовиков. Круглый отличник. Ленинский стипендиат… Широкий диапазон у Игоря. И как только он вмещается в такого стройного юношу? Игорь, выходит, знаменитость — под стать Санкину?

Гляжу на них. Они замолчали. Головы опустили. Словно заугрюмились. Секунду молчат. Десять секунд. Минуту. Видимо, все, что нужно, обговорили. Отдыхают. Я воспользовался затишьем, пододвинулся к ним, раскрыв блокнот.

Но тут подошла Ляля и, озарив нас доброй улыбкой, спросила: ужинать не пора? Санкин кивнул: да, не помешает. И вдруг засуетился. В нем что-то созрело, все настойчивее требовало действий. Он повернулся ко мне и неожиданно сказал:

— Пишите. В бригаде Юры Смирнова были? Были. Это и есть «первый момент».

Санкин что-то сказал Ляле, которая принесла на подносе миски и кружки. Слушая его, аккуратно расставила их, улыбнулась и ушла. Сквозь мягкую улыбку скользнула, как тень, озабоченность. Игорь, ни слова не сказав, встал и бегом — к двери. Значит, сказанное Санкиным касалось и его.

Санкин пришел сюда с объекта. Отдохнул, но не остыл от трассы, хотя он всегда такой, неостывший. Зажигание у него всегда включено. Стоит нажать на стартер. Думая о том, что его тревожило, он быстро-быстро начал рассказывать о бригаде Юры Смирнова, не смущаясь того, что я не успевал за ним записывать. Говорил Санкин тихо. Громкие слова, произнесенные вполголоса, более убедительны. Он это знал. А может, не хотел зря расходовать силы? Я перестал записывать и слушал, как он хвалил бригадира и бойцов. Но вот у него прорвались эмоции. Он воодушевился. И вдруг замолчал. Стал быстро есть гречневую кашу с мясом.

Я осторожно напомнил:

— А «колодец»?

— Ах, да!

Сам же утром обозначил «первый момент» загадочным словом «колодец» и вот забыл. Конечно, немудрено при такой работе. Стоит ли корить Санкина? Разговаривает со мной, и на том спасибо.

Бригада Юры Смирнова строила водозаборный колодец у входа в трубу. Квалифицированные рабочие затрачивают на это дело, сколько вы думаете, рабочих дней? Отвечает: двадцать один! А ребята сделали за сколько? За пять дней! Как удалось? Изобретали. И плюс патриотический дух.

В бригаде Фарита Нуриева были? Были. Это «второй момент…»

— «Второй момент» обозначен словом — «пьедестал».

— Бригаде Фарита Нуриева решено присудить первое место, хотя они в отряде… на последнем, по выработке и плану…

Где же логика?! Опять какое-то противоречие в Санкине. И нераскрытая загадка.

— А «третий момент»? Он обозначен словом «прожектор».

— За третий предстоит еще бороться! При луне и прожекторах. Все?

— Нет.

Санкин виновато улыбнулся: увы, он все сказал. Отхлебнул несколько глотков кофе из кружки и посмотрел на окна. Окна были синими, стали темно-фиолетовыми. Еще немного и зальются чернотой.

Санкин решил все-таки рассказать и про бригаду Юры Леонтьева, про «Лунатиков». Сказал, поморщившись, что простои — дело постыдное. Как воровство. И виновники есть, и причины. Но на них почему-то не обращают внимания. Потому-то и появляются «лунатики»… В бригаде Юры Леонтьева раньше лунные вечера прихватывали, а вот сегодня решили работать и ночью. Сами додумались. Ни он, ни Игорь не намекали даже. А днем, когда катили в бригаду электростанцию на тележке, знаете, на что решились? Бетономешалку вручную крутили. Нашлись здоровые парни. Так боролись с простоями… Вот и на ужин отказались идти, время дорого! Опалубку заполнят бетоном ночью. Бетон успеет застыть до утра. Утром снимут опалубку и пустят на новый фундамент. Таким образом выиграют целый день. Бесперебойный темп. И ритм. И фронт. И план. Молодцы?

Я догадался, что Ляле он, видимо, и дал указание: срочно снарядить ужин для бригады и отправить на объект… А Игорь, видимо, убежал искать добровольцев для экспедиции.

Санкин снова взялся за ложку. Никак не мог осилить кашу, источавшую душистый аромат: мяса много было и лаврового листа. Кофе остыл. К открытой банке со сгущенкой не притронулся. А ведь еще блинчики…

Вдруг вошел Игорь, Санкин поднял на него глаза. Игорь кивнул. Санкин срезал взгляд на окна. И положил ложку. Тихо встал и вышел.

Игорь снова принялся за еду, решив: Санкин сейчас вернется. Ушел подбодрить ребят.

Я спросил Игоря про бригаду Фарита Нуриева. Санкин сказал правду? За последнее место — первое? Не шутка? Не розыгрыш?

Игорь сказал, нет. Требуются разъяснения? Пожалуйста.

Оказалось, что в отряде итоги работы подводят по-новому, ибо «старый, общепринятый вариант» свое отработал и теперь грешит формализмом. А значит, и делу вредит. Это понятно? У них же подводятся не итоги работы, а итоги жизни. А жизнь из чего складывается? Из производства, творческого отношения к делу, рационализации, качества работы, энтузиазма, общественных мероприятий, лекций, песен, спорта, юмора. По этим показателям и определяют победителя. Санкин вначале предложил из такого сплава выделить лишь успехи в производстве, то есть в выполнении плана, а потом учитывать остальное. Игорь возразил. «Возразил» не то слово. Выставил свою программу. Поскольку оценка ставится за «серую» или «яркую» жизнь в бригаде, то главное не это. Ведь успехи в производстве имеют под собой духовную почву, идеологическую. Поэтому духовная жизнь отряда определяющая. Не в здоровом теле — здоровый дух, а наоборот: здоровый духом — здоров! Конечно, отряд, проникнутый духом рвачества, тоже может перевыполнить план. Но рвачи заботятся не о качестве, а лишь о длинных рублях. Это страшно. Так что проценты и цифры имеют под собой тонкую психологическую подоплеку. Санкин быстро решает любой сложный вопрос, а тут растерялся. Долго думал. Вот так же, говорит Игорь, за ужином уладили разногласия. Санкин сказал: согласен. Конфликта не состоялось.