Сборник - Правофланговые Комсомола

• Название: Правофланговые Комсомола
• Автор: Сборник
• Издательство: «Молодая гвардия» Москва 1982
• Жанр: Биографии и Мемуары

Книга рассказывает о героях-комсомольцах, чей подвиг стал символом патриотизма, преданности высшему долгу - служению Родине.

---

За отвагу и геройство, проявленные в партизанской борьбе в тылу у врага, против немецких захватчиков, присвоить звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» ЧАЙКИНОЙ Елизавете Ивановне.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР

М. Калинин

Секретарь Президиума Верховного Совета СССР

А. Горкин

Москва, Кремль, 6 марта 1942 г.

*. * *

Стоит в глубине России среди бескрайних калининских лесов и синих озер маленькая деревушка Руно. Тысячи таких на Руси, затерявшихся среди безмерного пространства, поселений.

…Идет по тропинке девочка. В руках стопка книг. Голова упрямо поднята. А кругом шумят и шумят дожди.

Стекают упругие струи по устремленному в вечность бронзовому лицу Лизы…

Ирина ШВЕДОВА

Юрий СМИРНОВ

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 октября 1944 года гвардии красноармейцу Юрию Васильевичу Смирнову присвоено звание Героя Советского Союза.

Есть у Волги приток, ни мал ни велик, называется он Унжей-рекой. Течет он почти прямо с севера на юг, начинаясь в дремучих холмистых лесах, именуемых «Северной пармой». Стоят на Унже три старинных русских города — Кологрив, Макарьев, Юрьевец, много сел и деревень…

А народ живет на Унже особенный — прозвище у людей этих красивое и почетное — «унжаки-смельчаки…».

И поговорка есть про них: «Унжак не ленив, летом — пахарь, зимой — лесовик».

Правый берег Унжи, западный, полями пестреет, хлебами шумит: в летнюю пору тут и пшеница, и рожь, и лен синеглазый, и краснокудрые клеверища, а левый, восточный, берег похож на темно-зеленый океан — сплошняком тянутся хвойные леса, неисчерпаемые лесные богатства.

Не успеет Унжа замерзнуть как следует в ноябре, снаряжаются хлеборобы правобережья в лесной поход. С пилами, топорами переходят по тонкому, потрескивающему ледку свою родную Унжу и углубляются в хвойную глухомань. Там уже ждут их «зимарки», сложенные из прочных, вековых бревен избушки — зимние становья, запасено и продовольствие на всю зиму.

Дружные бригады унжаков принимаются за нелегкий зимний труд — валят на отведенных делянках перестойный и спелый лес. Поют пилы, простые и электрические, звенят топоры, дымят трубами лесные станы, снег скрипит под полозьями конных и тракторных саней…

Весной унжаки-сплавщики сбивают кряжи и бревна в надежные плоты, открывают заслоны — принимай плоты и беляны, матушка Унжа!

А сами по колышущимся, громоздящимся льдинам уже спешат в родные деревни правого берега, где весеннее солнце, согнав снег с полей, быстро просушивает пахотные угодья, торопит заботливых хозяев с севом. Нельзяопаздывать, дорог каждый день отдыха перед началом новых летних трудов!

В течение долгих десятилетий, а может быть и веков, выковывался смелый и могучий характер унжака. Сколько подвигов совершается ежегодно и на рубке леса, на сплотке и на первосплаве! Сколько раз унжак рискует жизнью, оберегая народную собственность! Сколько товарищей спасет за свою жизнь — попросту, скромно, незаметно, а потом даже и не вспомнит о своих подвигах, столь привычны они всем и каждому в этом суровом краю…

Был и Василий Аверьянович Смирнов унжаком настоящим, природным. Вырос на красавице Унже, в темновато-зеркальные воды которой слева глядятся хвойные великаны — сосны и ели, а справа — глинисто-мергелистые холмы — «дыбки».

С юности лес покорил его сердце. Василий Аверьянович стал лесным объездчиком, хоть и не очень согласна была на это его жена Мария Федоровна.

В конце 1924 года Смирновы поселились на окраине тихого городка Макарьева, окруженного лесами. К этому времени они имели двух дочурок — Антонину и Людмилу. А в следующем году родился у Смирновых сын.

Девочки встретили появившегося на свет братишку с восторгом и любопытством.

Братик! Смешной такой, красный, сморщенный комочек, не разберешь даже сразу, где нос, где рот. И пищит так забавно.

— Кто его знает, какой он будет… — шепчутся между собой девочки. — Может, усатый будет или даже бородатый, как Макар Андреич из ремесленной школы…

В Макарьеве, древнем городе, которому уже далеко за полтысячи лет, примерно каждый пятый житель носил имя Макария. По преданию, этот город был основан знаменитым отшельником Макарием Унженским. Местные жители считали долгом называть своих детей в честь основателя города.

Хотелось и Василию Аверьяновичу Смирнову назвать сына Макарием, да воспротивилась Мария Федоровна:

— Поновей бы надо назвать, по-современному…

— Да ведь добрая половина унжаков наших — Макары… — улыбаясь, возражал он.

— А что хорошего — может, отсюда и присловье пошло «куда Макар телят не гонял…», — продолжала спорить мать. — Уж если Унжу хочешь почтить, так давай Юрием назовем, в честь города Юрьевца…

На том и согласились, порешили. Был назван Юрием смирновский малышок.

Когда Макар Андреевич Каманин, которого по старинному обычаю просили быть крестным отцом, узнал об этом маленьком забавном споре, он тоже усмехнулся и сказал:

— Правильно сделали… Мне и самому иной раз мое имечко не по нутру… А унжак добрый, настоящий должен выйти из парня…

Уже в четыре-пять лет трудно было уследить за мальчишкой-унжаком. Еще льдинки проскакивают время от времени по весенней высокой воде, а ребята уже торопятся искупаться. Вода еще почти ледяная, но ярко светит солнце. Можно, значит, и нырять и плавать… Пускай зуб на зуб не попадает, когда выпрыгнешь на песок, — долго ли согреться беготней да потасовкой…

Сколько раз в синяках, с фонарями под глазом, а то и с расквашенным носом приходил домой Юра: мать ругать примется, причитать, а отец усмехается:

— Ничего, Маша… За битого двух небитых дают, да и то не все берут. Обколотится, крепче будет…

— Да ведь один у нас парнишка-то… А ну как покалечат, изуродуют.

— У мальчишек кость выносливая, хрящеватая, — успокаивает отец. — А кулак ребячий не дубина…

Однажды мальчик услышал, что отец выследил в своем лесном объезде медвежью берлогу и собирается на охоту. В ту пору Юре исполнилось восемь лет. После долгих уговоров Василий Аверьянович согласился взять сына с собой, правда, тайком от матери.

— Смотреть — смотри, а соваться не смей… Медведь из тебя одной лапой дух вышибет, — говорил Василий Аверьянович.

Добрались до обклада Василий Смирнов и его товарищи по охоте, велели Юрке на березу влезть повыше, а сами начали зверя выманивать. Прием известный — костер у берлоги: как вползет туда дым да защекочет в ноздрях у бурого, тому на все начихать! Вылезает сейчас же проверить, не пожар ли лесной начался.

Тут и вколачивай в него пули!

Но у охотников в ту пору, как на грех, не оказалось настоящих, добротных пуль. Ружья были заряжены крупной свинцовой сечкой. Такой выстрел должен быть предельно точен: в глаз, в ухо, в раскрытый, разъяренный рот. Стрелять нужно с близкого расстояния, а если промах — не убежишь. В лесу медведь быстрее и поворотливее любой собаки; тогда только рогатина может выручить.

Понадеявшись на свою меткость, Василий Аверьянович оставил рогатину у березы, на которой сидел Юрий.

Когда раздраженная дымом медведица вылезла из берлоги и, жмурясь от дыма, пошла по нюху прямо на Василия Аверьяновича, он выстрелил. Но свинцовая сечка только оборвала медведице ухо да разворотила шейные мускулы.

Второй выстрел тоже не поправил дела, и смерть теперь угрожала уже самому охотнику, пять-шесть шагов отделяло его от неминуемой гибели.

Восьмилетний Юрка мгновенно почуял опасность. Как белка, скатился он с березы, подхватил рогатину и к отцу:

— На, на… Бери!

Пока отец схватил рогатину и развернулся для удара, разъяренная медведица лапой ударила мальчика по спине. Пытаясь увернуться от зверя, Юрий успел присесть, и это ослабило силу удара, но все же у него была сломана ключица и повреждено несколько ребер…

Около двух месяцев пролежал мальчик в постели. Все это время ни на шаг не отходила от него бабушка Евдокия Матвеевна.

Евдокия Матвеевна души не чаяла во внуке. А как случилась с ним беда, ни днем ни ночью не знала она покоя.

Стоит только Юре проснуться, застонать, она уже шепчет ему тревожно-ласково:

— Спи, воробушек, спи… Сном да дремой всякая хворь изгоняется… Будешь подольше спать, поскорее и выздоровеешь…

— А как не спится, бабуся, что тогда делать?..

И правда, чем сон приманить, если не спится? Это и для бабушки задача. Надо рассказывать что-нибудь или песенку петь. Но ведь мальчик уже большой, колыбельной нескладицей его не убаюкаешь.

— Вспоминай что-нибудь, голубок… — неуверенно У!шт бабушка. — А то считай до сколька умеешь… Вот так — один, два, три, четыре, пять…