Сборник - Правофланговые Комсомола

• Название: Правофланговые Комсомола
• Автор: Сборник
• Издательство: «Молодая гвардия» Москва 1982
• Жанр: Биографии и Мемуары

Книга рассказывает о героях-комсомольцах, чей подвиг стал символом патриотизма, преданности высшему долгу - служению Родине.

---

Тогда командование гитлеровцев распорядилось иначе. Поредевшая рота разбилась на две части, и высоту, на которой укрылись снайперы, стали обходить с двух сторон. Кончилось это тем, что фашисты, издерганные постоянными потерями, начали палить друг в друга — одна группа приняла другую за наших снайперов.

Операция увенчалась блестящим успехом. Надо ли говорить, сколько нужно было мужества, самоотверженности, выдержки, чтобы не дрогнуть, когда видишь, что на тебя идет сотня автоматчиков, а сам-то ты не на своей территории, что надеяться не на кого, никто не сможет помочь, выручить, спасти.

Поэтому, когда у Людмилы спрашивали, от чего зависит успех, она только улыбалась.

— От всего зависит. А больше всего — от тебя самого. Надо знать наизусть все проходы на нейтральной полосе, хорошо помнить все очертания вражеской обороны, чтобы сразу увидеть неожиданно возникший камень, горку земли, неосторожно оставленный предмет, которого не было вчера. Надо быть готовым к тому, чтобы несколько суток пролежать без движения. До чего доходит — пока в засаде лежишь, забываешь, как слова произносить. А на нас потом жалуются — слова, дескать, из них не вытянешь! Мы бы рады поговорить, да не сразу это получается.

Потом, уже в мирные дни, когда пройдет много лет, у Людмилы Михайловны Павличенко будут часто спрашивать о ее военных днях, о запомнившихся случаях. О выстрелах она говорить не будет, обо всем остальном — пожалуйста…

— В засаду мы обычно уходили по двое, по четверо, если уходили впятером, считалось, что это уже большая группа, перед нами в таких случаях ставилась уже серьезная задача. Вооружение? Разумеется, каждый стрелок брал с собой снайперскую винтовку, которую сам пристрелял, выверил, которую знал наизусть, в которую верил. Что еще?.. Пистолет, пять гранат на случай, если придется вступить в настоящий бой, две сотни патронов — обычно этого оказывалось достаточно. Так что общий вес вооружения оказывался немалым. Учитывая мое далеко не богатырское сложение, ребята помогали. Надо ведь учесть, что на группу полагалось еще два автомата, ручной пулемет с несколькими дисками, саперные лопатки, чтоб можно было в землю зарыться. Шли, обычно уже твердо зная, куда именно, место выбирали заранее, несколько дней наблюдали за ним, ночью выбирались к этому месту, проверяли и присматривались. Надо было самим убедиться в его надежности, в том, что оттуда можно стрелять, что не сразу заметят тебя, а когда заметят, чтобы была возможность спастись. Подготовка обычно велась со всей возможной секретностью, о том, куда пойдет группа, когда, кто в нее входит, знали только сами снайперы да еще один-два человека из командования.

Людмила Павличенко рассказывала об одной очень Успешной операции, проведенной снайперами. Этот боевой эпизод запомнился и своей необычностью, и тем, что показал, насколько велики возможности снайперов. Они сделали то, чего не смогли сделать более многочисленные, хорошо вооруженные роты. Это случилось во время Севастопольской обороны. Гитлеровцы сумели занять высоту Безымянную и благодаря этому держали под пристрелом очень важную дорогу, по которой на наши позиции подвозились боеприпасы, питание, снабжение. Задача была поставлена просто и кратко: необходимо фашистов с этой высоты выбить. Несколько попыток взять ее штурмом не увенчались успехом, хотя была и артподготовка, и огневая помощь атакующим. Засев на самой вершине, гитлеровцы укрепились в скалах и пулеметами простреливали все подходы.

— Нас было восемь человек, — рассказывала Людмила Михайловна, — Ночью нам удалось незамеченными подойти к самой высоте и даже подняться едва ли не на самую вершину. Во всяком случае, мы приблизились к гитлеровцам на несколько десятков метров. Когда рассвело, они, конечно, сразу увидели выросшие за ночь кусты невдалеке от их пулеметных гнезд. И естественно, сразу открыли огонь по этим кустам. Им бы подождать, присмотреться, но, видно, нервы не выдержали. А нам только того и нужно — мы тут же засекли все их огневые точки. Сами-то мы расположились в стороне от кустов и, конечно же, не одной кучей. Прогремело восемь выстрелов, потом еще несколько, и их пулеметы замолчали. Стрелять было некому. Гитлеровцы, услышав стрельбу на высоте Безымянной, бросили туда подмогу, но было уже поздно — в их укрепленных дотах сидели уже наши ребята. Семь дней мы держали высоту, семь дней фашисты пытались вернуть ее, но не смогли, хотя, кроме снайперов, там никого не было. Только через неделю нас сменила стрелковая рота.

Этот бой приобрел такую известность в осажденном Севастополе, что о горстке снайперов заговорили на всех участках фронта. Людмилу Павличенко узнавали на улицах, приветствовали, о снайперах ходили легенды. И тогда весной 1942 года Военный совет фронта решил провести слет метких стрелков, обобщить опыт, расширить деятельность снайперов.

Слет открылся 16 апреля 1942 года. Собрались снайперы со всех частей Севастопольского гарнизона. Рассказать было о чем — на счету каждого было по сто — сто пятьдесят уничтоженных гитлеровцев. Можно сказать, что затишье на фронте для фашистов было довольно относительным — каждый день они теряли десятки солдат и офицеров.

— Говорить мы были не горазды, — рассказывала Людмила Михайловна, — поэтому выступления были не очень многословны. Тогда же я взяла обязательство — довести свой счет до трех сотен. И я это обязательство выполнила. И многие ребята тоже… Надо сказать, съезд очень оживил снайперское движение на нашем участке фронта. Только в апреле стрелки Севастопольского гарнизона уничтожили полторы тысячи гитлеровцев, а за десять дней мая эта цифра увеличилась еще на тысячу.

Но главное было в другом — снайперы создали на вражеских позициях атмосферу гнетущей безнадежности, они подавили моральный дух противника, и гитлеровское командование вынуждено было заменять целые части, пополнять их новыми соединениями, снятыми с других участков фронта.

Вот что говорил пленный обер-ефрейтор 47-го полка 22-й пехотной дивизии Альберт Вальтер:

— Ваши снайперы не дают возможности высунуть нос из окопа, они следят за нами круглые сутки. Нельзя же, в конце концов, все время сидеть в земле! Это просто доводит нас до истерики!

Здесь же, на севастопольской земле, весной 1942 года Людмила Павличенко пережила большое личное горе — у нее на глазах был убит ее муж, снайпер Алексей Киценко. Они познакомились еще до войны, в Киеве. Она тогда работала на заводе «Арсенал», потом училась в университете. Алексей был электромонтером. Это было счастливое для них время. Казалось, все пути открыты — выбирай! И она выбирала — заглядывала в институты, присматривалась, изучала списки специальностей, которые готовит тот или иной вуз. Ей все казалось интересным — и геология, и история, и авиация. Хотелось везде поспеть, везде принять участие.

Вначале Людмила сделала попытку стать летчиком. Она поступала в планерную школу, но медицинская комиссия не допустила девушку к полетам. Что делать? И Людмила решила поступать на исторический факультет. Вместе с ней поступала и ее мать, они вместе ходили на занятия, спорили, толкались в шумных студенческих коридорах, а потом дома после занятий с шутками и смехом рассказывали о своей учебе, о студентах и преподавателях, и вся семья подтрунивала над ними.

Да, веселое и счастливое для Людмилы было предвоенное время, и казалось, ничто и никогда не нарушит ее планов.

Отец Людмилы, петроградский слесарь, красногвардеец, во время гражданской войны был комиссаром полка, воевал с Деникиным. Казалось, невозвратно далеки те тяжелые времена, а они в самом деле были для семьи Павличенко куда как тяжелы. Ведь это было: мать, уходя на работу, наказывала Люде, препоручая ей больную младшую сестренку: «Если заснет, не буди, если умрет, не трогай, беги за мной».

Но эти времена остались позади, миновали и голод, и нужда, и неустроенность, наладилась наконец хорошая, спокойная жизнь. Людмила подружилась с Алексеем Киценко, это была весна, они вместе бегали на одни фильмы, фильмов было тогда немного, и Людмила с Алексеем ходили на одни и те же по нескольку раз, а часто вообще садились в парке на скамейке и затевали игру — что там сейчас, на экране? По звукам, музыке, голосам, доносившимся из открытого кинотеатра, они живо представляли себе все действия, поступки героев, даже их лица в этот момент.

Память сохранила и то, как они с Алексеем сдавали однажды задание, или, лучше сказать, экзамен по стрельбе. А задание это заключалось в следующем: два стрелка двенадцатью патронами должны были поразить двух пулеметчиков и восемь перебежчиков. На это давалось тридцать пять секунд. Задание непростое, а тут еще Людмила опаздывала, инструктор ворчал, наконец впопыхах они расположились на огневом рубеже.

— Давай так, — сказала Людмила, — ты стреляй по пулеметчикам, а потом по пехотинцам слева направо. А я сразу начну по перебежчикам справа налево.