Луи Бриньон - Кес Арут

• Название: Кес Арут
• Автор: Луи Бриньон
• Жанр: Историческая проза

Книга охватывает события, происходящие в Османской империи, начиная с 1893 по 1918 год. В основу книги легли реальные события и реальные люди. Она повествует о трагической судьбе армянского народа. О двух с половиной десятилетиях геноцида. О планах полного уничтожения армянского народа. О чудовищном преступлении, которое даже сегодня, спустя сто лет, все еще не получило должной оценки.

---

Арут сделал попытку встать, но его удержали сразу несколько рук. Возле уха раздался шёпот:

— Их много. Нас убьют.

Арут собрал все свои силы, чтобы утихомирить ярость, которая бушевала в его груди. Он сдерживался, но не в силах был оторвать взгляда от жертвы и двух палачей. Наконец, жертва затихла. Оба военных поднялись. Один держал за волосы отрубленную голову. До уха Арута донёслись слова, произнесённые на турецком языке:

— Как думаешь, это грек или армянин?

Услышав эти слова, Арут перестал понимать происходящее. Рука вцепилась в эфес сабли. Он поднялся во весь рост и двинулся на мясников. Его не заметили, тогда Арут прерывающимся от ярости и гнева голосом громко произнёс на турецком языке:

— Повернись, турок, и ты увидишь армянина!

Оба военных только и успели обернуться и посмотреть на Арута. В мгновение ока Арут обоих раскромсал саблей. Подобрав у одного из них револьвер, Арут сбросил с плеча винтовку. Держа в левой руке револьвер, а в правой саблю он двинулся к казарме… Пока он оставался незамеченным, но это не могло длиться долго. Фидаи звали его вернуться обратно, говорили, что это безумие, но… Арут никого и ничего не слышал. Огонь, который в нём полыхал, могла остановить только смерть.

У входа никого не было. Арут вошёл в казарму. Едва он оказался внутри, на него уставились несколько удивлённых пар глаз. Военные, занимающиеся повседневными делами, с удивлением смотрели на странного парня с кровавыми глазами. В воздухе раздался шипящий свист:

— Грек или армянин?

Ближайшего к нему военного Арут зарубил саблей. В остальных начал стрелять из револьвера. Раздались громкие крики. А вслед за ними призывы взяться за оружие. Уложив четверых, Арут двинулся дальше. Один за другим выбегали растерянные военные и попадали под яростные удары. Арут бил и бил саблей, не видя ничего вокруг. Затем он вошёл в оружейную и забрал целую охапку винтовок и коробку патронов к ним. Всё это он положил возле одного из окон, ведущих во двор. К казарме уже подбегали около полусотни вооружённых солдат.

— Грек или армянин?

Арут повёл интенсивную стрельбу из окна, вынудив солдат прижаться к земле. В ответ начали раздаваться прицельные залпы. Пули свистели рядом, но Арут не обращал на них ни малейшего внимания. Раз за разом он высовывался, и раз за разом стрелял в солдат. Он не видел, или не хотел видеть, как солдаты, стреляя, подползают всё ближе и ближе к казарме.

— Грек или армянин? — в который раз повторял Арут. — Убью всех!

Он перебежал к другому окну и продолжал стрелять в подползающих солдат. Ситуация становилась критической. Арут понимал, что ещё немного и солдаты ворвутся внутрь. Сделав ещё несколько выстрелов, Арут схватил одну из винтовок. Держа её наперевес, он двинулся к выходу.

— Смотрите, сволочи, как умирают армяне, — сквозь сжатые зубы проговорил Арут. Он уже выходил к солдатам, когда раздавшийся сокрушительный взрыв, отбросил его к противоположной стене. Крики, треск огня, ржание коней… всё перемешалось. Арут, шатаясь, поднялся, пытаясь унять страшный звон в ушах. Откуда- то издали до него доносился крик:

— Арут, Арут!

Арут схватился двумя руками за голову, пытаясь унять этот звон и осмыслить происходящее. Но ему не дали это сделать. В окне показались головы двух фидаинов. Они скользнули внутрь, схватили Арута под руки и буквально выволокли через окно. Затем его посадили в седло, а дальше… он перестал понимать, чувствуя, что проваливается в какую-то бездну.

Несколькими часами позже, — глубокой ночью, — тяжело раненного Арута, вместе с остальными ранеными, вывезли из города. В эту ночь город покинули более пятисот горожан. Это были в основном женщины и дети. Их уход сопровождали фидаи из отряда Сепуха.

Глава 4

Константинополь 14 апреля 1909 года

Посольство России

Моложавый мужчина в форме полковника, скрестив руки, стоял в небольшой комнате. Рядом стоял стол с телеграфными аппаратами. Телеграфист, сидевший за столом, повернув голову в сторону полковника, ожидал его слов.

— Шифровка в Генеральный штаб контрразведки, — негромко, но отчётливо произнёс полковник. Сразу после этих слов, раздался стук.

— Докладываю вашему превосходительству. Полученные сведения заставляют предполагать самое худшее в намерениях Османской империи по отношению к России. Имеются доказательства, что в настоящий момент ведутся тайные переговоры между правящей партией Османской империи «Единение и Прогресс» с правительством Германии. Доподлинно известно, что планы, которые обсуждаются на оных переговорах, в том числе и военные, имеют целью нанести вред России. Отмечаю особую угрозу для России, исходящую от правительства Османской империи. Есть доподлинные сведения о том, — полковник сделал небольшую паузу и продолжал тем же отчётливым голосом, — что министерство внутренних дел, возглавляемое Талаат пашой, правящая партия «Единение и Прогресс» при непосредственном участии военного министерства и с участием министра обороны Энвера паши, в полной секретности создали две организации: «Тешкилат» и «Махсусе».

Задача первой организации, которую возглавляет уже известный нам Аскери Сулейман Бей — вести подрывную, шпионскую деятельность среди мусульман России с целью ослабления могущества нашей империи, а впоследствии и создание на территории России ряда независимых мусульманских государств.

Задачи второй организации, который возглавляет Бехаэтдин Шакир, под прикрытием реформ и переустройства уничтожать внутренних врагов империи, коими считаются все те, кто не является мусульманином. В особенности, это касается армянского населения империи, которое, как известно, является многие годы верным другом и союзником России.

С опасением и тревогой докладываю о тайных действиях этой организации. Ибо уже сегодня они спешно вооружают местное население. В особенности городских дадашей, которые известны своей необузданностью и ненавистью к армянам. Известны так же случаи умышленного освобождения из тюрем лиц мусульманского происхождения, осуждённых за тяжкие преступления. Для каких целей это делается, пока выяснить не удалось.

Полковник дождался, пока шифровка была полностью передана, и только после этого покинул комнату. В то время, когда полковник покидал комнату, к послу входил дежурный офицер с пакетом в руке.

— Ваше превосходительство, донесение от генерального консула из Эрзерума!

Зиновьев, не переставая писать и не поднимая головы, указал дежурному офицеру на стол. Положив донесение, офицер развернулся и вышел из кабинета.

Зиновьев макнул перо в чернильницу, собираясь продолжить писать, но остановился и, подняв исписанный лист, бросил взгляд на запечатанное донесение из Эрзерума. Некоторое время Зиновьев раздумывал,… затем осторожно отложил начатое письмо, наверху которого было выведено большими буквами:

«Министру иностранных дел Извольскому от русского посла в Константинополе».

И взяв донесение, быстро распечатал его. Генеральный консул в Эрзеруме писал:

«Положение в самом Эрзеруме и в Эрзерумском Вийалете целиком остаётся крайне напряжённым и опасным. Особое беспокойство вызывает тяжёлое положение коренного армянского населения. Известны многочисленные случаи ущемления армян. В частности известны факты зверских убийств, сожжения деревень, многочисленных безосновательных избиений, а так же беспричинного отбора имущества у этих людей.

Наблюдая за действиями городских властей, создаётся впечатление, что армяне для них нечто вроде скота и не более.

С опасением и тревогой докладываю о тайных действиях властей города. Ибо уже сегодня они спешно вооружают местное население. В особенности, городских дадашей, которые известны своей необузданностью и ненавистью к армянам. А так же поставляют оружие местным племенам курдов. Известны так же случаи умышленного освобождения из тюрем лиц мусульманского происхождения, осуждённых за тяжкие преступления. Для каких целей это делается, остаётся неясным».

— Остаётся неясным! — повторил Зиновьев последние слова донесения. Он свернул послание и сунул в один из ящиков массивного стола. Затем он запер ящик на ключ. А ключ сунул во внутренний карман пиджака. Зиновьев посмотрел на часы. Они показывали без четверти восемь. «Время ужина, — подумал Зиновьев, — Катенька, наверное, уже ждёт. А есть не хочется. Нужно составить доклад министру. А как это сделать, если обстановка чуть ли не с каждым днём меняется».

— Ваше превосходительство!

Зиновьев оторвался от своих размышлений и посмотрел на дверь, из которой вновь появился дежурный офицер.

— Ашот Эгоян — представитель армянской общины Константинополя — просится к вам на аудиенцию.