Анатолий Ириновский - Жребий

• Название: Жребий
• Автор: Анатолий Ириновский
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Что есть Зло, а что есть Добро? Можно ли их поменять местами? Какова причастность на земле к этим явлениям Бога, Сатаны и человека? Как возникло человечество согласно постулатам христианской концепции? Что такое тоталитаризм? Все эти вопросы и составляют содержание романа "Жребий". Почему "Жребий"? Потому, что детям, родившемся накануне войны, выпала вот такая судьба. Произведение имеет подзаголовок: фантасмагороический роман о Боге, Сатане и человеке. Сюжетно в нем идет речь о несостоявшейся сделке между Сатаной и человеком. Сатана предлагает перестроить Вселенную, сделав жизнь человека бессмертной. Но чтобы Вселенную перестроить, нужны усилия всех людей. Сатана нуждается в талантливом помощнике, который бы довел до сознания людей несовершенство существующего мира и суть замышляемого. На самом же деле благие намерения Сатаны являются лишь камуфляжем его страстного желания захватить трон Божий. Параллельно мифологической линии в романе дан реалистический ряд, где захват всемирной власти, аналогичный идеям Сатаны, исповедуют защитники тоталитарной системы. Тоталитаризм в той или иной форме был и остается трагедией многих поколений. Он наднационален и присущ разным формациям. Поэтому тема романа есть, по сути, темой изображения вечной борьбы Добра и Зла. Эта оппозиция, развернутая в рамках отношений между Богом, Сатаной и людьми, оказывается для героев романа судьбоносной. Обе линии — и мифологическая, и реалистическая — естественно переплетаются, и обе несут в себе "и жизнь, и слезы, и любовь". В романе частично использованы принципы построения, характерные для детективного жанра. Он динамичен, диалогичен, легко читается, несмотря на свою философскую подоплеку. Может быть инсценирован. Роман адресован широкому кругу читателей, написан на русском языке с элементами вкраплений просторечий и арго.

---

Неожиданно поплавок исчез под водой. Нетудыхин подсек и почувствовал, что клюнуло что-то весомое. Стал подводить рыбину к берегу. Она шла тяжело, безуспешно сопротивляясь, и сорвалась с крючка под собственным весом уже на берегу. Карась! Вот те на!

Нетудыхин немедленно собрал вторую удочку, установил рогачики и настроился на серьезную рыбалку. Начался тягучий, но устойчивый клев. Караси шли один в один, как будто их кто-то там, в глубине озера, специально подцеплял Нетудыхину. (Мелькнула у него такая сумасбродная мысль). Нетудыхин внутренне ликовал. Одна рыбина однако, к огорчению Тимофея Сергеевича, сошла.

Часа через два садок Нетудыхина наполнился карасями. Он с тревогой поглядывал время от времени на него, опасаясь, чтобы не случилось чего-нибудь непредвиденного, как в прошлый раз.

После тринадцатого пойманного карася клев прекратился. Поплавки замерли. Нетудыхин подождал минут пятнадцать, потом полчаса, потом еще час — все, нет клева. Карась слинял куда-то. Хотя заметно потеплело, на небе стало проглядывать солнышко и, казалось, клеву бы только начинаться. Но нет, у природы свои прихоти и тайны. Впрочем, Тимофей Сергеевич был доволен и тем, что поймал. Не надо быть жадным. Жадность человека губит. Впереди оставался еще почти целый день, и он решил время это использовать для своих занятий.

Ехал он домой в приподнятом настроении, все представлял себе, как будут обрадованы его удачному и раннему возвращению Кузьма и Захаровна. Одно смущало его: эта чертова цифирь — тринадцать! Объяснить ее себе сколько-нибудь разумно он так и не смог. Потом просто посчитал ее случайным совпадением. Однако вспомнил при этом, что и номер телефона у Сатаны содержал в себе две тринадцатки. Какая-то необъяснимая связь все же, видимо, существовала тут между этими фактами. Магия чисел нам недоступна, и в своей повседневной жизненной практике мы довольствуемся уровнем весьма приблизительных знаний. А надо бы быть точным…

Автобус въезжал в город. За окном поплыли дома нового микрорайона. Нетудыхин взглянул на часы: почти двенадцать. Нет, ребята, нельзя забегать со своими прогнозами впереди Господа Бога. Кто что ни говори, а жизнь иногда выдает нам вещи совершенно непредсказуемые. И прекрасные.

Глава 10

Старый знакомый

Учебный год меж тем потихоньку двигался дальше. Теперь Нетудыхин жил, стараясь аккуратно обходить конфликтные ситуации, и просчитывал наперед последствия своих шагов. Больше всего его выводило из себя то, что, вопреки его ожиданиям, ничего чрезвычайного с ним не происходило. Жизнь его катилась с той естественной бессмысленностью и автоматизмом, которые свойственны существованию большинства людей.

Закрадывалась мысль: Сатана волынит специально. Чтобы усыпить бдительность Нетудыхина. Лукавит, пройдоха. Хитрит, как охотник, идущий на зверя, учуявшего надвигающуюся опасность. А может, там, у Сатаны, что-то не клеилось. И он тянул, маневрировал, тщательно готовясь к решающей схватке.

Закончилась первая четверть. Начались каникулы — время неопределенное, время странное для учителя. Казалось бы, заведены они, каникулы, для того, чтобы все, участвующие в нелегком процессе освоения азов науки, могли отдохнуть. В толковом словаре это слово собственно и обозначает отдых, перерыв на какое-то время в учебном заведении. Но, оказывается, не для преподавателей. А только для учащийся. И хотя занятий нет, учитель в школу обязан являться ежедневно.

Эти дни его заполнены всякими советами, совещаниями, профсоюзными собраниями, политзанятиями и т. д. Происходит очередная идеологическая поднакачка учителей. А как же быть иначе? Ведь основное время года они заняты своим сугубо профессиональным делом. Могут и подзабыть элементарные марксистские истины. Вот потому и надобно их время от времени подпитывать, подзаряжать идейно, подобно севшему аккумулятору. Чтобы не забыли главного. Чтобы помнили, кому они обязаны своим положением. А заодно и передавали свою благодарность и веру другим, следующим за ними поколению людей.

Система работает безотказно и четко. Создается впечатление, что все как будто трудятся и уж во всяком случае заняты нужным делом. Местные юмористы подобную ситуацию означают тремя прописными буквами: ИТД — имитация трудовой деятельности. Одни как бы работают, ничего на самом деле не производя; другие как бы руководят ими и делают вид, что все идет нормально. Хотя все понимают, что это чистейшая ИТД. Понимают и однако же молча участвуют в этом фарсе. Но возмущаться абсурдностью ситуации — не моги. Во-первых, вызовешь целую бурю негодования со стороны коллег: что ж это они, дураки все тут, а ты один умный! Во-вторых, пользы от этого шума Отечеству, как говорил Гоголь, абсолютно никакой. Вот и итэдэшничают, заседают. Но индивидуально игнорировать ИТД можно. Ловчи, исхитряйся, если тебе это удастся. Однако ходить в школу на каникулы ты обязан, никуда не денешься. День получается разорванным, разрушенным, голова к его исходу забита всякой галиматьей.

Каникулы, однако, проходят почему-то быстро. И с неизбежностью, особенно тяжелой для учащихся, наступают учебные дни.

Всю вторую четверть Нетудыхин прожил в постоянном напряжении. Никаких эксцессов не произошло. Жизнь обыденно продолжала двигаться по однажды проделанной колее. Впрочем, кое-что он уточнил за это время, и эти уточнения повергли его в совершеннейшую растерянность.

Я уже упоминал, что Тимофей Сергеевич время от времени заглядывал в книжный шкаф и проверял, на месте ли деньги. Деньги лежали в целости и сохранности. Для Нетудыхина это было знаком незавершенности конфликта. Исчезни они, он расценил бы это как отместку со стороны Сатаны и возможный конец тяжбы. Но они раздражающе наличествовали — бывшие уже в обороте, упакованные в пачку, даже на контрольной этикетке были указаны фамилии кассира, собравшего данную пачку, и контролера, проверившего правильность запечатанной суммы. Собраны они были в местной конторе городского банка. Кассир — Захарова М. В., контролер — Синицина К. П.

Нетудыхину пришла мысль позвонить в банк и навести справку, действительно ли в нем такие люди работают. Долго он не решался, но потом все-таки позвонил. Оттуда ответили:

— Да, работают. А в чем дело? Кого-нибудь из них позвать?

— Нет-нет, — сказал Нетудыхин, оторопело и спешно положил трубку.

Складывалась совершенно фантастическая ситуация. Как, каким образом и какой властью деньги, прошедшие через городской банк, вдруг оказались у Сатаны? Ведь Нетудыхин втайне предполагал, что червонцы-то эти липовые. Ан нет, они оказались самыми, что ни на есть всамделишными.

И сколько он ни силился объяснить себе этот факт, никакого разумного ответа придумать не смог. Получалось, что неисповедимы не только пути Господни, но и пути сатанинские. Кто-то же где-то служил Сатане и добывал ему эти проклятые реальнейшие червонцы. Не изъял же он их сам в банке. Ведь пропажа рано или поздно обнаружилась бы. Но, возможно, здесь скрывались и какие-то другие версии, не просчитанные Нетудыхиным. Словом, утверждать что-то определенное трудно было. И все это выглядело довольно странно.

Не раз за эти недели Тимофей Сергеевич оказывался почти в абсолютном безденежье. Мелькал в его голове искусительный соблазн: вытащить аккуратно из пачки червонец-другой, а потом, получив аванс или получку, также аккуратно вложить деньги назад. Но на такой шаг Нетудыхин все же не решился. Он понимал, что изъятые хоть и на короткое время деньги как бы предоставляли Сатане право на иск. Тронь Нетудыхин пачку — и на следующий день, возможно, Сатана заявится к нему для продолжения торга. Сатана раздует, преувеличит этот факт и станет доказывать, что процесс сотрудничества между ними уже-де начался, отступать теперь, мол, некуда. Поэтому, как ни трудно Нетудыхину было, проверив наличие пачки, он возвращал ее на место, пряча за толстый фолиант Библии.

Надвигались новогодние праздники. Детвора уже в начале двадцатых чисел декабря перестала готовить уроки. В предчувствии торжеств всем хотелось побыстрее расслабиться. А Тимофей Сергеевич, как всегда, перешагивая рубеж очередного года, с грустью думал о том, что еще один год прожит в его жизни.

И вдруг, в середине новогодних каникул, случилось чепе: погиб в автомобильной катастрофе директор школы. Хороший был человек, и многие жалели о его утрате.

Погоревали малость. Торжественно похоронили. Школа напряглась в ожидании нового руководителя. Говорили, что назначена будет директором завуч школы, Нинель Николаевна. Нет, не выходило: завуч была по возрасту уже на подходе к пенсии и от должности благоразумно отказалась.

Коллектив завис в тревожной неопределенности. А где-то там, наверху, долго и тягуче приискивали кандидата. Как будто речь шла по меньшей мере о премьер-министре. Наконец, на исходе февраля, позвонили из районо и сказали, что завтра везем к вам нового директора. Просьба ко всем учителям остаться после уроков для знакомства. И на второй день, действительно, привезли. В актовом зале школы заврайоно представил сысканного руководителя: Ахриманов Тихон Кузьмич. Историк, то есть преподаватель истории. С двадцатилетним стажем работы. Коммунист. Участник войны.