Джоэл Макайвер - Black Sabbath:история группы

• Название: Black Sabbath:история группы
• Автор: Джоэл Макайвер
• Жанр: Биографии и Мемуары

Безумная и непредсказуемая история «Black Sabbath» — ярчайший пример величия британской рок-музыки даже в самых экстремальных ее формах. Оззи, Тони, Гизер и Билл вместе пережили множество невероятных событий, пройдя через ряд ссор и примирений, взлетов и падений. И каждый раз, когда казалось, что их союзу пришел конец, они находили в себе силы вернуться, чтобы снова и снова радовать своих поклонников альбомами и живыми выступлениями.

Джоэл Макайвер без малейших прикрас излагает историю самой зловещей и распутной группы Бирмингема. В его повествовании не забыт ни один из тех музыкантов, что успели подарить группе толику своего таланта за долгие годы ее существования. Автор внимательным образом изучил непростые отношения фронтмена группы Оззи Осборна с остальными ее участниками. Результатом той титанической работы, которую проделал Макайвер, стала не просто книга, а совершенный, абсолютно полный справочник по вселенной «Black Sabbath». Каждый факт, каждая малейшая деталь получены здесь из первых рук, напрямую от людей, стоявших у истоков группы, и от тех, кто сопровождал музыкантов с самого первого дня, через множество кризисов, проблем и разочарований, непосредственно до наших дней.

---

Как показала осень 1977-го, неприятности Батлера были наименьшей из проблем группы. Оззи узнал, что его отец, Джек, серьезно болен раком и жить ему осталось считанные месяцы. Новости сильно потрясли Оззи, и ему пришлось ре­шать, что делать. В итоге, определив для себя, что он должен быть с семьей, Осборн оставил группу, не обращая внимания на обязательства перед прочими участниками.

Сказать, что остальные музыканты были в шоке - значит не сказать ничего. Оззи был их вокалистом и основной фиш­кой живых выступлений группы, играя на концертах ту же роль, которую Тони, основной композитор, аранжировщик и продюсер, играл в студии. Как только Оззи уехал в аэропорт, чтобы успеть на рейс в Бирмингем, Айомми, Батлер и Уорд собрались на экстренное совещание. Гизер был больше дру­гих удручен заявлением вокалиста, потому что без Оззи он просто не видел для группы будущего. Билл тоже расстроил­ся, ведь они с Осборном были близки как братья.

Тони Айомми предложил нанять певца Дэйва Уокера, ко­торого он знал еще по жизни в Астоне и который пел в груп­пе «Savoy Brown». Хотя между Дэйвом и Оззи как вокалиста­ми и просто людьми не было ничего общего, Гизер и Билл согласились. По словам Билла, «Дэйв Уокер приходился нам всем приятелем… Мы знали его еще когда он возглавлял „Savoy Brown", и даже раньше, пока он играл в „Redcaps", одной из самых старых бирмингемских групп, еще в шестидесятые. Мне очень нравился Дэйв, и я думал, что у него отличный голос. Когда пришло время заменить вокалиста, у нас была куча ва­риантов, но выбрали Дэйва».

Айомми оперативно связался с Уокером, который тогда жил в Сан-Франциско. Певцу, немного удивленному таким звон­ком, понравилась эта идея, и в ноябре он прилетел в Лондон, чтобы начать репетировать с группой. Спустя много лет в интернет-форуме он написал следующее: «Что касается „Black Sabbath" - мы выросли в одном городе, были друзь­ями, и я решил, что смогу с ними поработать. За тот неболь­шой период времени, что мы с ними были вместе, я написал множество текстов, которые так и не пошли в дело… Я всегда вспоминаю свое участие в „Black Sabbath" с некоторым удив­лением. Тогда меня позвали просто по дружбе, потому что мы с Тони были приятелями».

В декабре «Sabbath» с Уокером и клавишником Доном Эйри, которого пригласили в качестве сессионного музыканта, ре­петировали песни для грядущего альбома. Новый состав по­явился в телешоу «Look Hear» канала «ВВС Midlands», веду­щей которого была Тойя Уилкокс, и исполнили композицию под названием «Junior's Eyes» - она затем вошла в новую пластинку.

Передачу показали 6 января 1978 года. Билл поз­же заметил, что «Junior's Eyes» была написана для Оззи и его отца: «Junior's Eyes" стала посвящением Озу и его отцу. Я гово­рю об этом только потому, что именно ее мы исполнили с Уокером на канале „ВВС"… Конечно, ничего толком не вышло. Думаю, что не из-за Дэйва, а потому что это была песня Оззи. Тогда, без Оззи, я чувствовал себя дерьмово». Пока Гизер тихо погружался в пучину меланхолии, а Айомми с присущей ему стальной выдержкой работал, Уорд завел привычку топить свои беды в алкоголе (от которой он не мог избавиться долгие годы, пока ситуация не стала критической).

Двадцатого января, через две недели после телешоу, отец Оззи умер. В недавнем интервью с журналистом и писателем Дэвидом Гансом Оззи открыл, каким опустошенным он был после смерти отца: «Гребаная ирония всей этой ситуации была в том, что он откинулся там же, где… похоже, рак, за­севший у него в глотке, перебрался в… черт, как называет­ся эта трубка, ведущая в желудок? Ах да, пищевод - так вот, он умер в том же госпитале, где за семь лет до этого родилась моя дочь. Она родилась в одиннадцать двадцать двадцатого января, а мой гребаный папаша помер в том же госпитале семь лет спустя, двадцатого января в одиннадцать двадцать три. Это было чертовски странно, чувак!»

Оззи с горечью говорит, что к отцу отнеслись в больнице без малейшего уважения: «Они сунули его в чертов сортир, к вонючим швабрам и ведрам, потому что он был при смерти и это напрягало остальных пациентов, причем его положили в какую-то детскую кроватку, или нет, во что-то вроде яслей для скота, больших яслей. Привязали ремнями… Он лежал как боксер, с гребаными повязками на руках, с торчащей из руки трубкой капельницы. У него там поехала крыша. Знаешь, он сказал мне одну удивительную вещь. Как-то я признался ему, что принимаю наркотики, и предложил: „Не хочешь перед смертью принять наркотики?" А он ответил: „Я тебе ручаюсь, что приму их". Он был на морфии, совершенно спятил, но без наркотика боль была невыносимой. Во вторник ему сделали операцию, а в четверг он умер… Я до сих пор до конца не оправился от этого. Двадцатого января я теряю рассудок, как оборотень. Целый день рыдаю и смеюсь, как чертов псих, по­тому что в этот день родилась моя дочь и умер отец».

Пока Оззи скорбел, у «новой» «Sabbath» возникли про­блемы. Уокер то ли не мог, то ли не хотел вживаться в образ Оззи, а остальным было трудно его принять, несмотря на от­личные вокальные данные и артистизм певца. Уорд: «Это были не лучшие времена. Я был в каком-то оцепенении. Умер отец Оззи, Джек, и у нас совсем не шел альбом». Сам Уокер позднее заметил: «Как это часто происходит, дружба и биз­нес редко ходят рука об руку. К концу моего недолгого пре­бывания в составе группы стало ясно, что наши музыкальные взгляды не совпадают… всему есть причина, даже когда мы ее не понимаем».

В последнюю неделю января, как только прошли похоро­ны его отца, Оззи связался с «Sabbath» и спросил, может ли он снова присоединиться к группе. Остальные немедленно согласились (Уорд: «Когда Оз вернулся, все снова пришло в норму… Даже моя тяга к бутылке при Оззи почти пропала»), и Билл вызвался передать плохие новости Уокеру. Как он признался позже, «весьма странно, что именно я рассказал обо всем Дэйву: я чувствовал себя крайне неловко, ведь он мне очень нравился как человек». Уокер быстро вернулся домой и на несколько лет ушел из музыки.

Когда Оззи воссоединился с «Sabbath», в жизни группы настала своего рода оттепель - все почувствовали облегчение. Однако Оззи, все еще под впечатлением от смерти отца, наотрез отказался исполнять песни, написанные музыканта­ми с Уокером, и даже начал указывать Гизеру, какие из на­писанных им текстов он будет петь, а какие - нет. Как потом морщился Батлер, «к концу „эпохи Оззи" я возненавидел сочинять слова к песням. Мне приходилось писать текст и от­давать ему, а он заявлял: „Я не буду это петь", и приходилось все придумывать заново!»

Когда музыканты вымучили большую часть песен для но­вой пластинки, Айомми привез группу в студию «Sound Inter­change Studios», которая находилась в канадском городе Торон­то, якобы потому, что там годом раньше сводили свой живой альбом «Rolling Stones». Но есть и другое мнение: возможно, Тони решил записать пластинку именно там из-за низких на­логов. Как позже утверждал Оззи, «мы туда поехали, потому что „Rolling Stones" там сводили свой живой альбом - тот, на обложке которого они кусают себя за руки или типа того. Потому что там записывались „Stones", ага. Сама долбаная студия - просто кусок дерьма… На самом деле мы поехали в Канаду из-за налогов, потому что в Англии они выше не­куда».

В начале 1978-го погода в Торонто была жутко холодной, и музыканты чувствовали себя неважно. Айомми, которому пришлось присматривать за остальными, видимо, было уже не до музыки. Только этим можно объяснить то, почему в резуль­тате альбом «Never Say Die» вышел таким бессмысленным… Заглавная композиция с первых секунд звучит так, слов­но группа всю жизнь слушала только панк, ну и еще немнож­ко - буйствовавший тогда глэм-рок.

Текст был банальным (как будто не хватило того, что за название альбома и песни был взят известный английский штамп): «В воскресенье все веселье, в понедельник отдохнешь, / за дверьми оставь всю правду, в этом доме правит ложь». В плане музыки можно выделить удивительно слабую гитару, особенно эти бессмысленные, стилизованные под рокабилли переборы Айомми и скомканную концовку, которая наступает после нелепого выкрика «Never say die!». Любопытно, что эту песню «Warners» выбрала синглом, выпустив сорокапятку, всего третью в исто­рии группы и первую за семь лет, прошедших после выхода «Evil Woman» и «Paranoid». В июне, сразу после выхода, сингл занял 21-е место в чартах.

После воздушных, кружевных звуков синтезатора, откры­вающих следующую композицию, «Johnny Blade», вступает Оззи: «Измучен и предан, бредет одиноко по улицам он. / Обходят его стороной, словно чувствуют: здесь его дом». Остальные слова также создают впечатление, что эта песня - самая идиотски-наивная из всех, когда-либо записанных груп­пой. Фальшивая история про несчастного юношу, становяще­гося жертвой, превращает «Johnny Blade» в заурядную рок-песенку, которую не спасают даже мастерские клавишные соло в исполнении Дона Эйри.

«Junior's Eyes», перезаписанное со времен Уокера посвя­щение отцу Оззи, представляет собой, мягко говоря, необыч­ную песню. В ней вообще нет приемов для создания атмос­феры грусти, которыми, скажем, полна «She's Gone»: сенти­ментальное пианино, тягучие струнные и так далее. Хотя текст переполнен пафосом, например вот эти строки: «Я видел всю ту боль, с которой ты живешь. / Сдержу я горя крик в тот час, когда уйдешь». Многослойные, усиленные «квакушкой» ритм-и соло-гитары на шестой минуте уже надоедают. Коллекцио­нерам будет интересно, что существует бутлег «Archangel Rides Again», на котором эта песня записана с оригинальным во­калом Уокера.