Илья Кормильцев - Взлёт и падение СвЕнцового дирижабля

• Название: Взлёт и падение СвЕнцового дирижабля
• Автор: Илья Кормильцев
• Жанр: Контркультура

Илья Кормильцев: «О Led Zeppelin написано очень много, и автор заранее не надеется добавить что-то новое к уже сказанному — задача намного скромнее: пересказать основные факты биографии „СвЕнцового дирижабля“».

---

Но на этот раз шалости зашли значительно дальше: ходят смутные слухи о ваннах, где голые девицы визжали в объятиях живых осьминогов, и о нетрадиционных способах любви с использованием живой рыбы, не отображенных даже во всезнающей «Кама-сутре». Другим забавным моментом была сервировка Бонэмом голого Планта на гостиничном столике на колесах для группы юных фанаток. Все это попадало в газеты, жены читали и, видимо, терпели.

Впрочем, музыкантов нужно было понять, они отчаянно нуждались в эмоциональной разрядке. Огромные залы, все возраставшие гонорары — и… чувство опасности. На Юге Соединенных Штатов новые веяния постигаются населением традиционно долго. Сильно волосатой группе приходилось передвигаться в сопровождении восьми охранников, чтобы элементарно не получить в морду. Не легче приходилось и Питеру Гранту — на концерте в Мемфисе разборка с местными промоутерами дошла до того, что в живот менеджеру уткнулся ствол револьвера. Это случилось через час после того, как в мэрии группа получила звание почетных граждан города. Впрочем, все обошлось.

Все эти мелкие огорчения были благополучно забыты в апреле-мае в Брон-И-Авре. Оттуда группа перебазировалась в Хедли Грандж, Хемпшир. Этот старый барский дом надолго стал излюбленной базой коллектива, где родился не один музыкальный шедевр. Благодаря мобильной студии ROLLING STONES удалось создать непринужденную атмосферу с микрофонами, разбросанными по всему дому. Впрочем, до-вести запись до конца в этой идиллической обстановке так и не удалось — началась вторая часть американского тура, и заканчивать альбом пришлось в традиционной манере — то есть на бегу, в разных студиях.

17 августа работа была закончена, но выход альбома затянулся до конца октября — из-за борьбы с концепцией обложки. Неудовлетворенность работой художника или отсутствие взаимопонимания с фирмой звукозаписи стали впоследствии фирменными приколами LZ.

Конверт обложки был придуман Пэйджем и Плантом — это должно было быть что-то вроде вращающегося календаря, по которому садоводы определяют, когда сажать морковь, а когда репу. Художник нарисовал, как понял, но понял, видать, неправильно. Пришлось переделывать. Потом еще раз и еще. Полного удовлетворения от дизайна конверта так и не было получено.

Жизнь отравляли еще две проблемы: во-первых, нарастающее пиратство, во-вторых, маниакальное желание Atlantic иметь сингл. На этот раз выбор пал на «Immigrant Song». Группа (и Питер Грант) заняла твердую позицию — синела не будет, а если повторится выходка с «Whole Lotta Love», то Atlantic останется без своей самой продаваемой группы. И на этот раз победа осталась за LZ.

С пиратством было сложнее: пиратов шантажировать нечем. К этому времени шоу LZ, особенно в Америке, превратились в многочасовой музыкальный марафон, насыщенный импровизацией и постоянной мутацией исполняемых пьес. В этой ситуации группа была вынуждена (впрочем, не без удовольствия) работать без разогревающих артистов. А бутлегеры, зная, насколько фэны охочи до бесконечно разнообразных версий знакомых песен, записывали практически каждый концерт. Питер Грант боролся как мог со злодеями, иногда, в силу своего темперамента, попадая при этом в неприятные ситуации.

На концерте в Ванкувере он заметил в толпе человека с микрофоном на длинной палке. Набросившись на несчастного, бывший борец растоптал всю его технику да еще помял тому бока. На беду пострадавший оказался санитарным инспектором, замерявшим уровень шума на концерте. Было возбуждено уголовное дело, и на год путь в Канаду менеджеру был заказан.

19 сентября, завершив американский тур концертом в Madison Square Garden, группа вернулась на родину отдохнуть от гастрольной параферналии, девочек и пьянства. Там их ждала новость, лучше которой и быть не могло: 27 сентября «Melody Maker» объявил LED ZEPPELIN победителем года в категории «Лучшая группа мира». Шесть лет без перерыва это звание присуждалось THE BEATLES.

Глава 8: На вершине лестницы в небо

Третий альбом, бесспорно очень интересный сам по себе, стал, тем не менее, самым неуспешным в коммерческом смысле. Даже публика оказалась не готова к резкому повороту в творчестве, не говоря о критиках, которые и раньше не баловали четверку своей любовью. Из всех альбомов LZ третий провел рекордно низкое время в чартах и хуже всего продавался.

Если же обратить внимание на саму музыку, особенно в ретроспективе сегодняшнего дня, становится ясно, что, в определенном смысле, с этого альбома LZ и начался. Музыканты отказались от превалировавшей в первых двух альбомах ставки на «грубую силу» и порвали слишком уж очевидную и однозначную связь с блюзово-рок-н-ролльной традицией.

Музыка стала более утонченной и разнообразной: от типично цеппелиновского сплава хэви и мистики в «Immigrant Song» до фолка в старой английской балладе «Gallows Pole» — то же можно сказать и о содержательной стороне, где свежие впечатления от напряженной атмосферы Америки («That's The Way») переплетаются с чисто английскими лирическими зарисовками в «Bron-Y-Aur Stomp».

Но ценность и хрупкость этого альбома, на атмосферу которого — мечтательную и сельскую — явно отложило отпечаток отшельничество в Брон-И-Авре, осталась — увы! — недооцененной. Это была горькая пилюля, даже на фоне сыпавшихся на группу одна за одной музыкальных наград. Особенно переживал Плант, который (не без оснований) считал, что его мастерство как поэта и певца впервые раскрылось именно на этом альбоме. Музыканты до мозга костей, LZ знали единственное лекарство от отрицательных эмоций — работу.

Перед самьм Рождеством начали обрабатывать гастрольные заготовки в Island Studios в Лондоне, но дело шло туго. Метнулись в Брон-И-Авр, но на этот раз туристическая романтика не сработала. Была зима, сыро, и отсутствие электричества, которое так очаровывало весной, сильно раздражало. Тогда вспомнили про Хедли Грандж. Быстро доставили туда роллинг-стоуновский фургон — и работа пошла. Да еще как!

Впервые LZ начинали работу над альбомом имея так мало материала в загашнике. Существовало только несколько риффов, да смутная мечта Пэйджа — сделать какую-то длинную, почти симфоническую композицию со сложными поворотами в развитии формы. Однако атмосфера Хедли Гранджа способствовала творчеству больше, чем какая-нибудь пыльная студия, не говоря уж о гостиничном номере. Все идеи рождались спонтанно и сразу же фиксировались: так и задуманная Пэйджем длинная композиция, имевшая исходно только гитарное вступление — и больше ничего — приобрела свою окончательную форму за какой-то час.

Плант сидел перед разожженным камином, Пэйдж играл на акустической гитаре. На обрывке бумаги Роберт начал фиксировать слова, которые спонтанно возникали в его сознании — так родилась «Stairway To Heaven». К чести LZ, они сразу поняли, что создали нечто бессмертное — но и остальные композиции сессии в Хедли Грандж тоже отличались гармоничностью, мастерством и тонким налетом мистики. В феврале в Island Studios были сделаны наложения, и LZ окончательно уверились, что они родили шедевр, превосходящий все, что было сделано ими до сих пор. Они еще не знали, что им придется бороться девять месяцев, чтобы выпустить этот шедевр в свет. Дело в том, что уже во время работы над альбомом Пэйджа посетила идея — выпустить альбом не только без названия, но и без указания, чья эта работа — какой группы. За всем этим лежали возвышенные рассуждения типа «пусть музыка говорит сама за себя».

Быстро была подготовлена обложка: музыканты по предложению Пэйджа выбрали себе те самые четыре символа-руны, о которых мы говорили вначале. Символ Планта представлял собой перо, вписанное в круг, символ творчества и гармонии; Дж. П. Джонс выбрал себе три пересекающихся овала — примерно с тем же смыслом, Бонэм — три кольца, символ стабильности (друзья позднее открыли, что эта «руна» полностью совпадает с эмблемой пива «Баллантайн». Бонэму, любителю выпить так, что страшно стало бы и Гаргантюа с Пантагрюэлем, такое «лого» было как нельзя более кстати). Пэйдж же изобразил себе нечто вообще замысловатое. Фэны позднее расшифровали эту каракулю как слово «zoso». Над значением последнего некоторые задвинутые на магии головы не перестают гадать и сейчас. На обложке отшельник нес вязанку дров, на развороте — тот же отшельник, стоя на вершине горы со светильником в руке, взирал на юношу, начавшего восхождение на ту же гору. Вся эта символика, подчеркнутая из карт Таро, свидетельствовала о том, что Пэйдж уже по уши погрузился в увлекательный мир заговоров и пентаграмм.

Вот и все — ни единой надписи, ни единой фотографии. Реакция Atlantic была легко предсказуемой: «Ни за что на свете!» Началась долгая, изматывающая борьба, сопровождавшаяся ультиматумами Пэйджа, гневом Гранта, обещавшего разнести офис Atlantic на мелкие кусочки. Однако тяжба с большим шоу-бизнесом и поиски компромисса, к которому LZ вовсе не были склонны, растянулись на срок нормальной женской беременности.