Кен Уилбер - Один Вкус

• Название: Один Вкус
• Автор: Кен Уилбер
• Жанр: Философия

---

Поэтому даже в самой эволюционной дуге нам желательно уравновешивать модель роста добродетели и модель возвращения добродетели, которые обе могут нам многое дать. С практической точки зрения при развитии ребенка желательно избегать избыточной вседозволенности (либерализма), поскольку маленький Джонни вовсе не святой, полный природной добродетели, как хотелось бы думать многим родителям (и Руссо). Одна лишь вседозволенность — никаких требований, никаких ограничений, чтобы Джонни мог сохранять контакт со своей природной добродетелью, — в действительности позволяет маленькому Джонни портиться, и, погрязнув в своей природной самости, он в конечном итоге высвободит внутреннее Царство Террора. Он будет совершенно неспособен к трудному росту в направлении добродетели; он обезглавит свое собственное большее будущее; он выпустит на волю террориста в самом себе.

В то же время мы не хотим быть излишне авторитарными (консервативными) и пытаться навязывать маленькому Джонни «семейные ценности» и «формировать его характер», поскольку формирование характера по большей части представляет собой процесс развития, который происходит внутри в той же мере, что и извне в соответствии со своим собственным развертыванием, и пытаться принуждать его — это все равно что кричать на растение, чтобы заставить его расти. В результате избыточно авторитарного воспитания Джонни станет своим собственным маленьким фашистом, подавляющим те аспекты самого себя, которые не согласуются с чрезмерно высокими идеалами и нормами маленьких гитлеров, именуемых его родителями. И этим внутренним подавлением маленький Джонни будет посылать в газовые камеры аспекты собственной самости, утраченные и вытесненные потенциальные возможности, по существу нанося вред своему собственному развитию в направлении добродетели.

Сцена 3

Но как насчет инволюции? И романтического интуитивного ощущения, что мы утратили не какой-то низший потенциал, а совершенно буквально утратили осознание единства с Духом?

Что ж, согласно вечной философии, мы действительно понесли такую утрату. Но эта утрата произошла не в начале эволюции — или в течение первых лет жизни, — а в начале инволюции, или того, что с нами происходит до нашего рождения во времени. Те романтические души, которые интуитивно догадываются об этой ужасной потере, совершенно правы; они просто перепугали, когда она происходит. И если мы должны думать об этой потере с точки зрения времени или истории, то вечная философия дает три связанных друг с другом определения того, когда она происходит, которые одновременно представляют собой три взаимосвязанных определения инволюции: потеря произошла до Большого Взрыва; происходит до вашего индивидуального зачатия; до вашего следующего рождения.

Инволюция примерно означает движение от высшего к низшему, в данном случае движение от духа к душе, уму, телу и материи. Каждый шаг вниз делает более высокий уровень «бессознательным» (или свернутым в более низком), так что конечным результатом является Большой Взрыв, создающий материальный мир — материальный мир, с которого затем будет начинаться эволюция, идущая в обратном порядке от материи к телу, уму, душе и духу и на каждом шаге развертывающая то, что было до этого свернуто, не в виде жестко установленной последовательности стадий, а как развертывание более тонких возможностей, развертывание волн бытия в Космосе.

Вечная философия, особенно в восточном и раннем западном вариантах, утверждает, что этот фундаментальный цикл инволюции/эволюции происходит и с индивидуальными душами при их переселении. После смерти, если этого не произошло раньше, человек достигает более высоких уровней души и духа; если он их сознательно распознает, то насильственный цикл перерождения завершается. В ином случае происходит инволюция от духа к душе, уму и телу, после чего случается индивидуальное зачатие человека в качестве материального тела в матке, откуда начинаются его личные развитие и эволюция от тела к уму, душе и духу.

И наконец, утверждается, что эта общая последовательность инволюции/эволюции представляет собой саму структуру переживания этого момента (это самый важный смысл — и единственный, который требуется для понимания последовательности). В каждый момент мы полностью открыты Одному Вкусу во всей его чистоте, но в каждый момент большинство из нас не способны его распознать. Мы отступаем перед лицом бесконечности и замыкаемся в своей отдельной самости, в результате чего оказываемся втянутыми в поток времени, судьбы, страдания и смерти. Но в каждый момент мы можем распознать Один Вкус и прекратить весь цикл. Тогда прекращается мука жизни и смерти, бытия и небытия, существования и исчезновения — просто потому, что мы пребываем в безвременном моменте, где нет рождения и смерти, нет времени и никаких циклов.

Согласно каждому из этих трех определений «утраты» осознания Духа, утрата происходит в начале инволюции, происходит, как только Дух «нисходит» в души, умы и тела. Она не происходит в начале эволюции, где тела начинают обратное движение эволюции к Духу. К тому времени, когда на сцене появляются тела, вся утрата уже произошла. Фактически с точки зрения вечной философии ранние стадии эволюции являются наиболее отдаленными, поскольку они дальше всего отстоят от сознательного распознания Духа.

Однако романтики считают, что именно ранние стадии эволюции (и филогенетической, и онтогенетической) представляют собой райское состояние, состояние «естественной добродетели», которое в дальнейшем будет ужасающим образом утрачено и потому должно быть возвращено. Но в действительности утрачивается всего лишь бессознательная целостность (или неразделенность) со сферами материального мира и тела — низшими измерениями Великого Гнезда Бытия. Эти низшие стадии эволюции представляют собой своего рода «единство» или «слияние», но слияние с фундаментом — именно ту самую ограниченную тождественность, которую необходимо дифференцировать и трансцендировать, чтобы было возможно развитие в направлении добродетели.

Но опять же будем по достоинству оценивать значение как романтической модели (возвращения добродетели), так и эволюционной модели (роста в направлении добродетели). Романтики абсолютно правы: когда-то мы действительно гуляли вместе с Богом и Богиней в саду вечных радостей. Но этот сад существует не в актуальном или историческом прошлом. Мы не утрачивали Дух, переходя от собирательства к огородничеству или от огородничества к земледелию, мы не утрачивали Дух в любом месте эволюции, времени или истории. Мы «утратили» Дух в инволюции, которая представляет собой само нисхождение Духа в мир времени. И когда это произошло? До Большого Взрыва; до вашего рождения; но, самое главное, до этого самого момента, когда вы отшатываетесь от бесконечности. Рост в направлении добродетели — это действительно возвращение добродетели, но добродетели, утраченной в инволюции, а не в эволюции. При этом простом понимании можно уважать обе точки зрения.

ВАЖНОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ

Далее следует ряд иронических замечаний.

Я описывал типичного сегодняшнего консерватора как приверженца идеи роста в направлении добродетели, и это, в общем, верно; но столь же типично, что рост происходит только от доконвенциональной природы до конвенционального общества и редко продолжается в постконвенциональные, мироцентрические области. Большая часть типичного консерватизма уходит корнями в мифическую-аграрную эпоху, ценности которой были гражданскими, аристократическими, иерархическими, милитаристскими, этноцентрическими, патриархальными и обычно помещались в контекст мифического-конкретного Бога. Сколь бы мрачными ни казались подобные общества современным людям, тем не менее они возникали в мире повсеместно в течение пяти тысячелетий и вполне хорошо служили своим целям.

С началом рационально-индустриальной эры с ее постконвенциональной мироцентрической моральной атмосферой в распоряжении людей оказалось новое политическое видение: видение либерального Просвещения. Это был во многом решающий разрыв с мифическим и монархическим прошлым: рациональность боролась с мифологией, демократия боролась с аристократией, равенство боролось с иерархией, и свобода боролась с рабством. Таково было, в лучших чертах, видение современности, и политической программой, включавшей в себя эти высокие идеи, был либерализм.

Но, как заметили историки, современность была не всегда и, безусловно, не только возвышенной. У современности были свои недостатки, возможно, много недостатков, но все их резюмирует понятие «флатландия». В основном из-за безудержного научного материализма в сочетании с материальным индустриализмом все формы холархии — даже хорошие, полезные и духовные формы, подобные Великому Гнезду Бытия, — были сведены к плоскому и бледному представлению о мире, в котором нет ничего, кроме систем взаимосвязанных объектов, взаимосвязанных «оно» без малейшего упоминания о «Я» и «Мы». Не осталось ни души, ни ума, ни духа, и на их месте раскинулась бесконечная плоская страна материальных тел, которые лишь одни считались реальными (бодизм). Разочарование мира, одномерный человек, вселенная без качеств, десакрализация мира — вот некоторые знаменитые фразы, которые критики использовали для того, чтобы охарактеризовать это безотрадное состояние дел.