Павел Яковенко - Харами

• Название: Харами
• Автор: Павел Яковенко
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Как сказал нам Косач, топот майорских ног он слышал даже находясь в метре от рации. Посеревший капитан приказал немедленно прекратить огонь. Но это было не так-то легко. Еще минут двадцать любили пострелять никак не могли угомониться. Поэтому последовал еще один выход на связь Дагестанова, и Лебедев уже как ошпаренный лично с табельным оружием примчался наводить порядок. С трудом, но ему это удалось.

Когда Гусебов появился в блиндаже у Лебедева, то выглядел он дико. Глаза его смотрели почему-то в разные стороны, на ногах присутствовал только один ботинок, был он как-то весь неприглядно ободран, и вообще плакал и бормотал что-то бессвязное.

В общем, плохо выглядел Гусебов.

От одного этого зрелища Лебедева и Косача подбросило с лежаков как пружиной. Лебедев почему-то подумал, что весь наш верхний блок вырезали, и лишь один храбрый прапорщик сумел вырваться и уйти от погони. Косач ничего не подумал, он просто спросонья вообще ничего не мог понять.

-- Ты что здесь делаешь? - наконец спросил капитан.

Нет, Гусебов не мог дать ответа. Он только трясся и что-то бормотал по своему.

-- Садись, давай. На, выпей! - Косач лечил все состояния только одним универсальным лекарством.

В этот момент неожиданно ожила рация. Лебедев одел наушники, и лицо его вытянулось.

-- Поленый жив. Он спрашивает, приехал ли Гусебов... Выехал на "Урале"...Ага...Понятно... Какой-то странный...

Капитан пристально посмотрел на прапорщика:

-- Где машина?

Гусебова закачало. Он жадно высосал колпачок водки, преподнесенный ему Косачем, и махнул рукой:

-- Там!

-- Где там?!

-- Там, в пропасти.

Капитан и Косач в ступоре долго смотрели друг на друга.

-- Ты что-нибудь понимаешь, Леня? - наконец открыл рот Лебедев.

-- Кажется, догадываюсь... - Медленно процедил мрачнеющий на глазах замполит. - Прапорщик пьян как фортепьян, машины нет, сам босой и побитый... Вывод: свалил "Урал" в пропасть, а сам успел выпрыгнуть.

-- Это хорошо, что успел! - Наоборот, повеселел капитан. - Это значит, что будет кому расплачиваться за разбитую технику!.. Вот к пенсии как раз и расплатишься, папоротник!

Рыдающий прапорщик повалился на лежанку. Ноги его дергались в такт рыданиям.

-- Давай, Леня, акт составлять. Пусть подписывает, пока тепленький. А то протрезвеет, и пойдет в глухую несознанку!

Косач, чернильная душа, начал писать. Но тут же перестал.

-- Надо сначала место происшествия осмотреть. Разобраться, кто отправил нарушителя за руль, что там был за контроль над ним? Где шлялся штатный водитель?

В общем, оставив забывшегося беспокойным сном Гусебова в землянке, капитан и замполит подняли дежурного водителя и поехали к Сэму разбираться.

Картина выявилась весьма некрасивая. Руководство всю ночь прогуляло, а потом папоротнику приспичило поехать к нам. Его заинтересовала судьба неких продуктов, опрометчиво оставленных им у нас. В четыре часа утра! Лучшего времени он найти просто не мог!

Вышвырнув спящего в кабине "Урала" водителя, пан - атаман супермегапрапорщик сам уселся за руль, и с лихой песней поехал к нам. Когда машина пошла под откос, трезвый человек, наверное, не выжил бы. Но юркий Гусебов сумел змейкой выскользнуть наружу, хотя и поплатился обувью. А потом он самостоятельно дошлепал до командной землянки... Остальное известно.

Когда он слегка оклемался, злоязычный Косач подробно сообщил прапорщику, сколько стоит машина, и сколько лет он будет погашать задолженность. После этого папоротник со стоном снова завалился обратно...

Смех смехом, а там внизу запчасти, имущество, да и пушку на чем-то тащить на базу надо. Позвонили Лазаревичу. Тот приехал вместе с Дагестановым. Они подхватили под белые рученьки обмякшего Гусебова и потащили на место преступления.

-- М-да!.. - сказал Лазаревич.

-- М-да!.. - сказал Дагестанов.

-- У-у-у-у!!.. - завыл Гусебов.

Хороший прапорщик Гусебов. Долго он теперь будет служить в армии.

-- Что друг ты мне тут про цивилизацию рассказываешь, а? - Молчанов крайне язвительно препарировал папоротника (уж не знаю, с чего у них речь зашла). - Я, надо думать, приеду в цивилизованный город. Приму горячую ванну. Выпью чашечку кофе. Пойду в театр, или на концерт, на худой конец. В сортире посижу с удовольствием. А?

Все это было чрезвычайно иронично. Папоротник только отворачивался и помалкивал.

Да, квартиру Игорь получил очень быстро и прямо около части. Напротив КПП, если точнее. Удручало Молчанова одно. В доме не было воды. Начиная с 1991 года. С тех пор воду доставали кто как мог. Офицерам из части носили воду солдаты. Гражданским иногда привозили воду в цистерне. А иногда воды не было ни там, ни там. Ванна для Игоря стала просто "идеей фикс". Фразу про цивилизацию, ванну и горячую воду он повторял постоянно. До определенного момента. До зимы. В связи с отсутствием воды отопление в доме, естественно, не было. И когда грянули не частые, но иногда случающиеся двадцатиградусные морозы, Молчанов плюнул на все, и отправил жену в Ростов к родителям. Сам же он забился в одну комнату с телевизором и обогревателем. Кроме того, на всякий пожарный около кровати стояла бутылка водки.

Озверевший от отсутствия женской ласки, тепла и горячей ванны капитан призывал всяческие кары на город своего пребывания и начал мечтать об увольнении. Кстати, между прочим, хрен бы он вообще получил эту квартиру, если бы в штабе бригады не служил его родственник.

Несчастные, проживавшие в общаге в соседнем доме - весь первый этаж могли уснуть только после стакана водки на ночь. Причем посреди ночи требовалось принять второй. Но были герои! Один храбрый старлей даже купался в душе! Температура воды была близка к нулю. Я преклонялся перед его подвигами, но сам бы никогда не рискнул пойти на такой шаг...

Несмотря на уничижительные эскапады Молчанова по поводу Темир-Хан-Шуры, мне очень хотелось вернуться с перевала.

Ну, во-первых, необыкновенно хотелось искупаться. У меня тоже не было ванны с горячей водой, зато я просто мог согреть ведро воды. Или даже два. Мне лично этого хватит.

Во-вторых, внизу было тепло. Я устал мерзнуть по ночам. И вообще устал. Я за эти два месяца считанные разы снимал обувь. И честно говоря, хотелось как-то посвободнее себя почувствовать.

Хотелось побриться и постричься. Хотелось посмотреть нормально телевизор. Почитать книгу, наконец. Хотелось пива! Очень хотелось. Нет, конечно, не местного, название которого я даже не запомнил. Но около моего пристанища был ларек, где торговали "Волжаниным"! И рыбой сушеной торговали тоже. Это мне нравилось необыкновенно. Мы покупали с Молчановым, Лазаревичем и Васей ящик пива, штук шесть - семь сушеных рыбин и на квартире у Игоря (или у старого майора) сидели до тех пор, пока ящик не кончался.

От этих мыслей у меня появилась слабость во всем теле. Я практически чувствовал вкус пива и рыбы на языке.

А еще я хотел поесть шоколада. И банку сгущенки тоже. И, наконец, написать домой. И получить письма ко мне!

С каждой минутой приятных воспоминаний и предвкушений меня распирало все больше и больше. Мне дико захотелось вниз - в место постоянной дислокации. Конечно, я понимал, что вывод, скорее всего, временный, потом мы опять куда-нибудь войдем. Но это будет потом, а между сейчас и потом будет промежуток приятного расслабления. Жить одним днем! А потом будь, что будет!

Когда рано утром с верхушки к нам вместе со всем своим скарбом вернулись Сэм, Маркелов и полностью перевоспитавшийся Гусебов, я понял, что сегодня мы уедем. Настроение у меня резко поднялось, и я принялся складывать свое имущество. Его ведь надо было вернуть доброму старшине.

Наш блок стал походить на растревоженный муравейник. Бойцы снимали палатки, сворачивали имущество, загружали в технику. День обещал быть чудесным: тепло, ни облачка, прекрасный обзор во все стороны.

Я наслаждался последними видами ставшего практически родным перевала.

-- Да, такую красоту редко можно увидеть, - громко сказал мне прямо в ухо внезапно появившийся Вася. - Здесь раньше отдыхали партийные бонзы. Их на вертолете доставляли в дом отдыха на озере. Классно! Ни народа, никого! Тишина, спокойствие...

-- Можно подумать, Вася, ты так устал от жизни!

-- Да нет, конечно, это я так, к слову... Кстати, в "шишигах" мест свободных нет. На ПХД пару наших машин забрали. Наверное, тебе придется ехать в кузове.

Яркий солнечный день для меня померк в одно мгновение. Ехать в кузове! Что они, издеваются?! Недели ожидания приятного возвращения отправить коту под хвост!? Что же делать? Я глубоко задумался. Но ничего в голову не лезло. Машин, как я не прикидывал, не хватало. Если только в "Урал" в Сэму вторым номером?..

Но машин Сэма не было. Они уехали куда-то вниз. Впрочем, я обратил внимание, что пушки остались на месте. Значит, он еще вернется. Тогда и надо будет поговорить.

Я же от нечего делать принялся наблюдать, как наши водилы и привлеченный личный состав натягивают тенты обратно на "шишиги". Вид у них был еще тот. Папен не был в большом восторге от того, что снова встретился с товарищем Зерниевым. Пенделей и затрещин Попов получил за полдня работы больше, чем за последний месяц. Было просто очевидно, что за то время, пока Зерниев провел на ПХД, он крайне соскучился по любимому занятию. Ходили невнятные слухи, что там ему не на ком было проявить характер, а как раз, кстати, на нем самом кое-кто характер-то и проявил.