Жак Эрс - Людовик XI. Ремесло короля

• Название: Людовик XI. Ремесло короля
• Автор: Жак Эрс
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-235-03000-8

Образ этого короля — жестокого и коварного деспота, скряги и лицемера — прочно закрепился в нашем сознании благодаря многочисленным историческим романам, научно-популярным изданиям и конечно же школьным учебникам. Между тем Людовик XI (1423—1483) — одна из ключевых фигур в истории Франции, и именно ему принадлежит главная заслуга в объединении отдельных территорий в единое централизованное государство. И, как выясняется, образ его, нарисованный современными ему и, как правило, враждебными хронистами, далеко не во всем соответствует действительности. Французский историк-медиевист Жак Эре, проделав колоссальную работу и всесторонне изучив множество документов эпохи — писем, ордонансов, различных протоколов и договоров, сумел воссоздать подлинную биографию короля-реформатора, очищенную от нелепостей и небылиц.

---

А Людовик XI не знал покоя. Он велел сжечь и стереть с лица земли замок Шомон, владение Пьера д'Амбуаза, и заявил, что принудит одну из его дочерей, Франсуазу д'Амбуаз, вдову Пьера Бретонского, выйти замуж за одного из его близких слуг. Та сбежала, заперлась в монастыре и пробыла там до конца жизни. Николь де Шамб, вдова Луи д'Амбуаза и известная поэтесса, укрылась у Карла Гиеньского; по словам сторонников короля, она стала любовницей герцога, а по другим свидетельствам, умерла в один день с ним от того же яда.

Коммин обнаружил в бумагах, хранившихся в замке Туар, грамоты Карла VII с разрешением на брак Франсуазы д'Амбуаз с Пьером Бретонским, подтверждающие возврат имущества ее семье. Он поспешил доставить их королю, который бросил их в огонь. В конечном счете Луи д'Амбуаз, не желая «навлечь на себя гнев и неблагосклонность», если не подчинится королевской воле, согласился на обмен владений и земель. Это принесло ему высшее командование во Франш-Конте в 1479 году, во время бургундских войн. Но три его сына — Луи, Жан и Жак — запротестовали, утверждая, что уступленное таким образом имущество было их законным наследством. Приструнить их удалось не без труда. Им навязали куратора, хотя они и находились на попечительстве отца. Выбор куратора поручили наместнику губернатора Орлеана, Роберу де ла Фуйю, который состоял в свите Коммина и назначил Луи, бастарда дю Мэна... а тот подтвердил обмен с незначительными изменениями. Новый протест со стороны сыновей в мае 1480 года, разумеется, не возымел никакого эффекта. Король приказал передать земли, а Робер де ла Фуй получил место в Парижском парламенте. Принц де Тальмон, сеньор д'Аржантон, комендант Пуатье, а потом сенешаль Пуату — Филипп де Коммин — одержал верх надо всеми, осыпанный почестями, должностями и благами.

После казни Жака де Немура графства Ла Марш и Монтегю в Комбрайе отошли к Божё, зятю короля; Кастр и владение Лезиньян — Бофилю де Жюжу; владения Лез и Конде-ан-Эно — Жану де Дайону. Прочие вотчины были распределены между большим количеством чиновников и слуг всякого разряда, заслуги которых должным образом мог оценить только один король. Но Парижский парламент, поддержанный даже королевскими агентами, бальи или сенешалями, сильно этому воспротивился, еще больше, чем в деле с владениями Амбуазов, уступив только под давлением грубых угроз, поскольку боялся спровоцировать серьезное столкновение. Сразу после заключения графа де Немура в тюрьму Парламент принял упредительные меры: по его приказу королевские агенты захватили Кастр и торжественно провозгласили на главной городской площади 1 марта 1475 года присоединение графства к владениям короны. Вступление во владение городом Бофиля де Жюжа, слуги короля, но чужака, могло быть воспринято только враждебно. Он принес клятву вассала только два года спустя, 19 августа 1477 года в Теруанне, отдал в дар чашу из позолоченного серебра за присвоение ему прав владения и был утвержден в них 31 октября епископом Альбигойским, главным наместником губернатора. Местная знать поклялась ему в верности, ему вручили ключи от замков Рокекурб и Лобер. В Тулузе это восприняли как насилие, и Парламент сначала отказал в регистрации, но потом уступил под давлением, приняв тысячу предосторожностей и уточнив, что люди короля могут продолжить сопротивление, когда захотят.

Епископ Кастрский Жан д'Арманьяк, брат осужденного, укрылся в Риме у Сикста IV. Людовик XI наложил секвестр на его бенефиций, назначив Бофиля де Жюжа распорядителем его дохода. Тот серьезно подошел к делу и привлек к нему команду агентов, а потом, в 1478 году, своего племянника Луи д'Абенабля, папского протонотариуса. Король тогда велел начать следствие и судебное разбирательство в Парижском парламенте против беглого епископа; он постоянно ходатайствовал перед Римом о назначении епископом Абенабля; его посланник Этьен Паскаль впустую провел там более семи месяцев, снабженный внушительной суммой денег. В 1481 году Людовик отправил в Рим нового посланника, Жана Лаборделя, архидьякона Бове, и в том же году дал указания римским банкирам Альбертини, чтобы те провели обвинительную кампанию против Немуров или Арманьяков и втянули в игру Филиппа Гюгоне, епископа Маконского, находившегося тогда в Риме. Все это и все золото, выплаченное через посредство Медичи в Лионе, оказалось напрасным. Папа не поддался.

Женившись в августе 1480 года в Нераке на Марии, сестре Алена д'Альбре, Бофиль мог надеяться на укрепление своих позиций в Лангедоке, который не желал его принять. Это значило тешить себя иллюзиями: после смерти Людовика XI все изменилось — в конце 1483 года епископ Жан д'Арманьяк вернулся в Кастр, а Бофилю пришлось оставить графство и представить отчет, а потом и расплатиться.

Подобные затруднения все же были исключением из правила. Не все жертвы могли рассчитывать на твердую поддержку и, дискредитированные в глазах общественности умело организованными кампаниями, оказывались под колесами грозной и эффективной государственной машины. Правление Людовика XI, время громких политических процессов, ознаменовалось концом нескольких крупных княжеств и перераспределением земель, прав и полномочий. Последствия этого сказались не сразу.

Часть пятая. КОРОЛЬ И КОРОЛЕВСТВО В ВИХРЕ БУРИ

Глава первая. ОРУЖИЕ И БИТВЫ

Мы плохо себе представляем Людовика XI — воина, лично участвующего в сражениях. Однако с самого раннего возраста дофин командовал королевскими войсками — сначала в Лангедоке, потом в Оверни, Нормандии и Эльзасе. Бесстрашный и непреклонный военачальник, он быстро завоевал репутацию смелого и сурового, даже жестокого человека, остававшуюся неизменной всю его жизнь (в этом все авторы единодушны). Слава великого полководца, которую мы охотно затушевываем, выдвигая на первый план иной, гораздо более блеклый и тусклый образ мастера тайных интриг, а не человека действия, эта слава была заслуженной, завоеванной и утвержденной в пылу сражений, на поле боя. О короле говорили не только как о стратеге, владеющем также искусством набирать солдат и зорко следить за их снабжением, но и как о военачальнике, который на протяжении многих дней разделял тяготы и опасности военных кампаний, выдерживал длительные переходы и вел свои войска, в частности, в Дьепе в 1443 году, на приступ вражеских укреплений. Во время войны со швейцарцами в следующем году он не участвовал в жестоком сражении при Сен-Жаке, находясь со своими людьми в замке в нескольких лье оттуда, но затем сам провел несколько рискованных атак на города и крепости Эльзаса; 7 октября он был серьезно ранен под Дамбанхом, к северо-западу от Агено: стрела пригвоздила его к седлу.

Случаев отличиться было много. В наших учебниках, вынужденно повествующих лишь о нескольких главнейших событиях, и так уже хранящихся в коллективной памяти, говорится по большей части о «конце Столетней войны». Эта четкая хронологическая граница, проходящая через 1453 год, и акцент, сделанный на походах Карла VII с целью отвоевать Нормандию и Гиень, наводят на мысль о том, что затем начался длительный мирный период. Но это значит забыть о других, не менее крупных конфликтах, походивших на настоящие войны и беспрестанно требовавших применять оружие и бросать в бой солдат. Восстановление королевства, ослабленного английской оккупацией и раздробленного из-за распрей между арманьяками и бургиньонами, было только начато при отце Людовика XI и далеко не завершено, когда он стал королем. К тому же своим участием в Прагерии в 1440 году, а также интригами и союзами, заключенными в изгнании, в Дофине и Женаппе, он лишь усугубил положение и поддерживал атмосферу соперничества и споров.

При первых же признаках восстания Лиги общественного блага в марте 1465 года он сам выступил во главе своих ордонансных рот в Берри, командовал атакой на Ганна, а когда эта крепость была захвачена, поужинал одним яйцом, «ибо ничего другого не имелось», и повел своих людей к другим полям сражений. Летом Париж, окруженный армиями принцев, как во времена Столетней войны, выдержал длительную осаду, а король лично отправился в Нормандию, чтобы набрать войска. Позже были большие завоевательные войны, дальние походы на юг (Арманьяк, Альбре, Руссильон). Бургундские войны — на Сомме до смерти Карла Смелого, потом на севере — в Артуа, Бургундии и до самого Франш-Конте, — конечно, все они велись такими же силами и требовали столько же затрат, как и походы Карла VII на англичан.

Король Франции имел дело не только с врагами, сплотившимися против него. Часто ему приходилось вести одновременно две-три операции на фронтах, сильно удаленных друг от друга. Поэтому он был вынужден беспрестанно вступать в переговоры, чтобы обезоружить хотя бы одного из своих противников на какое-то время. Настоящего мира не было, были только перемирия, заключенные с большим трудом и на непродолжительный срок, которые к тому же плохо соблюдались и имели целью выйти из одного сражения, чтобы плотнее ввязаться в другое. Королевство, по сути, постоянно находилось в состоянии войны, и время передышки, вырванное у одного врага, позволяло только собрать силы в кулак против другого: король затягивал переговоры под Лектуром или в Руссильоне, поскольку не мог оттянуть войска с фронта на Сомме; подписывал «мир» с бургундцами, чтобы нанести удар на юге и покарать мятежников из Пер-пиньяна. Нескончаемые переговоры с англичанами, с Уор-виком или Эдуардом IV, обмены посольствами, несколько двусмысленное и зачастую сомнительное участие в английской Войне роз — все эти проекты и демарши были продиктованы той же заботой об обеспечении нейтралитета или сочувствия со стороны соседей.