Эрик Голд - Серая башня

• Название: Серая башня
• Автор: Эрик Голд
• Издательство: АСТ, Северо-Запад Пресс
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-035274-3, 5-93698-274-2

Конан-киммериец скитается по свету в поисках приключений. Он охотится на загадочных чудовищ, воюет с колдунами и некромантами от Вендии до Кхитая и восстанавливает справедливость по всей Хайбории, спасая невиновных и карая Зло

---

Конан пришел в себя.

Стражник весь уже был пронизан жилами, ставшими красными от крови. Ноги его оторвались от пола и мелко задрожали.

Конан похолодел от ужаса и быстро побежал на четвереньках. Воину это не пристало и, опомнившись, Конан вскочил. Спиной он чувствовал хищное шевеление на потолке. Конан стремительно побежал по коридору дальше. Он видел выход на следующую лестницу, на которой, вроде бы, еще блестел солнечный свет.

Поднявшись по лестнице, Конан очутился в коридоре, по одну сторону которого под потолком имелись узкие окна. Потолок был здесь чист. Стражников тоже не было. Точнее, живых стражников. Два мертвых тела лежали поперек прохода. Лица погибших были страшно бледными — ни кровинки. Киммерийцу это сильно не понравилось.

Мертвецы лежали слева от лестницы, Конан пошел направо. Коридор закончился входом в ярко освещенный солнцем зал, но когда киммериец приблизился ко входу, сверху начала опускаться каменная дверь. Сыпалась пыль, и дверь дрожала.

Сзади послышался какой-то неприятный звук… Дверь вдруг ускорила свое движение. В несколько прыжков Конан достиг входа и перекатился под дверью. Она опустилась с грохотом сразу вслед за киммерийцем — он едва успел отдернуть запоздавшую руку с мечом. Кончик меча сломался.

* * *

В зале стоял тошнотворно-сладкий запах. На стенах висело оружие.

Среди мечей разных времен и стран Конан обнаружил собственный меч. Голубоватая благородная сталь выделялась на фоне остального оружия, словно оазис в пустыне. Конан отбросил чужой сломанный клинок и схватил свой. Он почувствовал, что меч отозвался на руку избранного и прильнул к ней, как преданный пес к ноге хозяина.

Запах в зале стал сильнее. Конан огляделся, но ничего, способного издавать такой запах, не обнаружил. Он двинулся к высоким зарешеченным окнам, сквозь которые проникал утренний свет, и понял, что запах доносится с улицы.

Улица была заполнена кусками человеческих и иных тел. Там пировали мухи.

Конан отшатнулся от окна.

Он и раньше слышал, что город четырехликой богини держится только на ее милости, а ее сила питается жертвоприношениями и щедростью царской власти; что колодцы, благодаря которым возник и существует самый город, ведут прямо в преисподнюю, и демоны не выбираются из них только из страха перед богиней. Очевидно, теперь страх перестал сдерживать их, и они вышли наружу, чтобы попировать вволю.

Замирая от ужаса и отвращения, Конан прислушивался к тому, что происходит снаружи, но никаких звуков, кроме шуршания крыс и тихого жужжания мух, не слышал. Демоны ушли или погибли.

Затем раздался звон колокола. Конан вздрогнул. Колокол умолк так же внезапно, как начал звучать.

Конан соорудил из имеющегося в зале материала подобие веревки и спустился из окна на улицу.

Спускаясь, он посмотрел вверх, на башню Шеват, и пораженно остановился. Башня опустела. Ликов богини на пей больше не было, вершина башни стала совершенно гладкой, и солнечные лучи свободно скользили по ней.

На северо-восточной улице Конан заметил куски тел в знакомой одежде. Оторванные головы в остроконечных шлемах, разломанные квадратные щиты, короткие мечи. Телохранители царицы успешно сражались с демонами. Об этом свидетельствовало множество останков порубленных демонов: щупальца, головы, многосуставчатые ноги, полупереваренные люди из разрезанных животов… Жуть охватила Конана, когда он приставил, как выглядели эти отвратительные существа, когда были еще живы.

Телохранителей Аринны оказалось здесь достаточно много, и Конан с уверенностью сделал вывод: они сопровождали царицу, а не просто совершали вылазку на улицу.

Конан снова услышал звон колокола. Он побежал по улице, спеша увидеть живого человека и поговорить с ним. Он собрался закричать, чтобы тот, звонарь, тоже узнал о существовании другого живого человека, и полез через проем в стене на базарную площадь.

Крик застрял у Конана в глотке, когда он увидел, кто в самом деле дергает за веревку, заставляя петь треснувший колокол. Бледный труп, из которого высосали кровь и переломали кости, был повешен на языке колокола и шаловливый ветер таскал его, заставляя бить в набат, словно требуя помощи от других мертвецов. Ибо никакого сомнения в том, что живых в городе пет, не осталось.

Конан вернулся на северо-восточную улицу и двинулся по следам Аринны.

* * *

Следы царского кортежа обрывались у северных ворот города. Дальше эти следы терялись среди множества других. Сломанные тележки, паланкины, разорванные тюки, похожие на рыб, которых начали потрошить, всякая домашняя утварь, домашние алтари и статуэтки богов — у многих богов не хватало какой-нибудь части тела или атрибута, — втоптанные в землю лепешки, пирожки, конфеты, фрукты, орехи, пустые бурдюки и кувшины… Все это свидетельствовало о том, что многим все же удалось бежать из города. Судя по брошенным вещам, в основном — людям бедным, которые жили у самых ворот.

Копан на всякий случай решил убедиться, что кувшины пусты. Он шел зигзагом и пинал все подозрительно целые кувшины. Ему улыбнулась удача — один из кувшинов покатился не так легко, как остальные. Конан подобрал его и потряс. Внутри что-то бултыхалось.

Конан откинул крышку на пружине и понюхал.

Вино. Слабое, но вино.

Он приложился к кувшину и убедился, что обоняние его не подвело. Вино было из молодых и простецких, но сейчас, когда Конана мучила жажда, оказалось весьма кстати.

Нагой труп девушки у дороги напоминал о том, что покинуть город, кишащий демонами, еще не значит оказаться в безопасности. Человек, как известно, — зверь безумный и не щадит сородичей ни при каких обстоятельствах.

Конан подошел к ней и в знак восхищения вылил немного вина ей на голову. Бледное лицо девушки наполовину закрывалось густыми шелковистыми черными волосами, но все равно было заметно, что оно красиво.

* * *

Птицы предупредили Конана о появлении людей. Незнакомцы спускались с холма по неширокой боковой дороге, посыпанной гравием. Одежды их были серыми и грубыми. Никаких украшений, если не считать красных кантов на воротниках, иолах и рукавах. Мужчины были все в одинаковых штанах и рубахах. Женщины — в одинаковых платьях. На ногах у тех, и других были деревянные сандалии. За спинами у всех были плетеные кузова разного размера, в зависимости от роста и сложения каждого. Несмотря на нищету, эти люди улыбались. Они увидели Копана и замахали ему руками. Он остановился.

Первым к нему подбежал мальчик, второй — девочка. Девочка остановилась в отдалении и засунула палец в рот, а мальчик дотронулся до его пояса и принялся щупать его. Конану это не понравилось — пояс хоть и был из грубой свиной кожи и весьма потертый, но в нем содержалось немалое достояние — сто серебряных монет. Конан легонько, но настойчиво отстранил назойливого маленького крестьянина.

— Феляска, не трогай дядю! — закричала женщина.

— Правильно мама говорит, — заявил Конан. — Не трогай.

Девочка вынула палец изо рта и подтвердила:

— Не трогай, Феляска!

Мальчик неохотно отошел. Разочарование читалось на его лице. Но когда он заметил неподалеку втоптанную в землю лепешку, разочарование сменилось радостью. Он ткнул девочку в бок, и они вместе бросились к лепешке.

— Мы идем в город, господин, — сообщил старый крестьянин, подходя к Конану и кланяясь. Улыбка держалась на его лице, как приклеенная.

— Для чего? — удивился киммериец. — Город пуст.

Крестьянин продолжал улыбаться..

— Мы идем в город, чтобы продать орехи, сушеные ягоды, шкурки белок и кротов, игрушки для детей и масло, — продолжал он, не поняв Конана. — Мы хотим купить на вырученные деньги чай, муку, вино, одежду и лакомства. Мы очень спешим, господин.

Конан покачал головой.

— Город пуст, — повторил он. — Никого из живых людей там не осталось. Демоны вырвались из преисподней, и богиня не смогла защитить город.

Лица крестьян стали вытягиваться. Слова человека из города медленно доходили до их рассудка, который хоть и был неповоротлив, но все же работал исправно.

Одна из молодых женщин вдруг тоненько завопила. По ее лицу потекли слезы. За ней зарыдали и другие женщины. Вопль подхватили дети, и через несколько мгновений он стал оглушительным и заметался меж холмов.

Вопль прекратился так же внезапно, как начался. Зато крестьяне, все как один, повалились на колени, уперлись лицами в землю и стали стенать.

Старик, говоривший с Конаном, поднял к небу лицо и сказал:

— Ты оставил нас, Упеллури. Ты покинул своих бедных рабов. Теперь нам будет плохо. Наши животы будут пусты. Мы умрем, умрем. Наши животы будут пусты!

— Успокойся, — сказал Конан. — По дороге вы найдете много брошенных вещей. Много лепешек, конфет, мешков с мукой, много полных кувшинов, если поискать. Ищите и найдете. Причем, все это не за плату. Смерть от голода точно вам не грозит.

— Ты говоришь правду? — спросил старик.