Жак-Ив Кусто - Могучий властелин морей

• Название: Могучий властелин морей
• Автор: Жак-Ив Кусто
• Издательство: Мысль
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1977

В новой книге Жака-Ива Кусто и Филиппа Диоле продолжается рассказ о ярком, богатом мире Индийского, Атлантического и Тихого океанов, об интереснейших наблюдениях над китами в их родной среде

---

Мишель Делуар лихорадочно снимал этот эпизод на кинопленку мы все смотрели как завороженные. Сколько он так устоит? И самое главное – если устоит, то как потом соскочит?

Нам не пришлось долго ждать ответа. Кит проснулся, весь передернулся – скорее от удивления, чем от недовольства, — и мотнул головой, да так, что Делемотт отлетел в сторону и пропал в водовороте. Когда Бернар выплыл на поверхность, кит был уже далеко.

С этого дня на «Поларисе» началось соревнование: кто первым удержится на спине брыкающегося скакуна, то бишь кита? Следом за Бернаром, используя его опыт, добились успеха Бонничи и Серж Фулон. Постепенно совершенствуя технику, они научились ездить верхом на ките легко и даже элегантно. У каждого из всадников своя манера, согласно его темпераменту и нраву. Делемотт – суровый, решительный, мышцы напряжены, брови нахмурены – приближается к киту так, словно задумал помериться с ним силами в вольной борьбе. Бонничи – порывистый, резкий, быстрый – несколько секунд присматривается, затем лихо вскакивает на спину кита и мчится на нем с профессиональной улыбкой циркача.

Бернару Делемотту удалось встать на спину серого кита и немного прокатиться

Новый взгляд на моби дика

Мы рассказали вкратце о новых взаимоотношениях человека и кита. Не стану утверждать, что у китов остались о наших встречах одни лишь светлые воспоминания, если они вообще что-нибудь запомнили. Думаю, однако, что смелые эксперименты Делемотта знаменуют начало нового курса в подходе человека к китообразным. От них можно ожидать больших (я чуть не написал – исторических) последствий. Увидев по телевизору, как калипсяне оседлали кита, люди уже не смогут придерживаться старой точки зрения на исполина морей. Практицизму и ограниченности, которые отличали наших дедов, придется отступить, когда люди перестанут верить в «свирепость» и «злонравие» «подводных чудовищ».

Я не могу не возмущаться, читая традиционные описания китобойного промысла в эпоху парусных судов. Пускай в них есть страницы, повествующие об отваге, даже героизме, все же эти описания – памятник недомыслию и заблуждениям человека. Кашалота здесь называют не иначе как «свирепым», и это говорится про разумное существо, искалеченное, искромсанное десятком гарпунов, обезумевшее от боли и мечущееся от ужаса!

После опытов Делемотта с серыми китами, Раймона Коля – с кашалотами, Филиппа – с горбачами, Бонничи – с финвалами на смену заблуждению должно прийти разумение и восхищение. По-моему, достоинство человека только возрастет, когда он научится уважать крупнейшее живое существо на свете, соприкоснется с ним вплотную и поймет, что кит безобиден. Пора изгнать китообразных из тех уголков человеческой души, где гнездится страх, побуждающий людей к насилию и убийству.

До XX века отношения человека и кита были отношениями убийцы и жертвы. И когда решили ограничить промысел китов, этот шаг был продиктован не жалостью и не уважением к «чуду природы». Просто китобои вдруг обратили внимание, что им встречается все меньше и меньше китов. Их и впрямь становилось меньше. Непрерывно совершенствуемые орудия охоты, применение быстроходных китобойцев и плавучих фабрик – все это отразилось на поголовье куда сильнее, чем предполагали. Китобои поняли: если истребление будет продолжаться так же интенсивно, скоро некого будет истреблять. И решили поневоле, что лучше проявлять умеренность, чтобы сберечь в океанах «китовый капитал». Перед их глазами был яркий пример, к чему приводит неограниченный промысел: из Бискайского залива исчезли все киты.

Наибольшего размаха промысел китов достиг в XX столетии. В начале века он распространился на антарктические воды и там развернулся в таком масштабе, что южный кит Eubalaena glacialis по существу был истреблен. Словом, наше столетие оказалось куда более губительным для китов, чем романтическая эпоха, описанная Германом Мелвиллом.

Теперь китобойный промысел регулируется, все виды охраняются международными соглашениями в рамках Международной китобойной комиссии.

Угроза не миновала

Однако сам факт регулирования еще не означает, что киты спасены. Ограничения были введены слишком поздно.

Истребление гладких китов уже в начале нашего столетия зашло так далеко, что они, по-видимому, вскоре вымрут, если их промысел не будет совершенно прекращен.

Голубой кит, крупнейшее животное в истории нашей планеты тоже находится под угрозой. Сроки охоты ограничены, в некоторк районах промысел вовсе запрещен, однако специалисты говорят, что понадобится не меньше полувека такого строгого режима, чтобы отвести от голубого кита опасность вымирания.36

И финвалы тоже, хотя их бьют не в таком количестве, как прежде, нуждаются в более строгой охране.

В разные годы китобои делали упор на разные виды китов. Так, в 1964/65 году били в основном относительно менее крупного, активно мигрирующего сейвала. Промысловики добыли за сезон 24453 животных – вдвое больше, чем в предыдущем году.

Горбачи долго числились в списке вымирающих видов. Этот кит меньше сейвала, но на беду для себя дает вдвое больше жира. Промысел горбачей велся так интенсивно, что его пришлось совсем запретить на два года. И понадобится не меньше полувека, чтобы этот вид оправился37.

Для более эффективной охраны китообразных Международная китобойная комиссия несколько лет назад решила отказаться от старой системы квот, основанной на пресловутых «условных голубых китах»; вместо этого на каждый сезон устанавливают отдельные квоты для каждого вида.

Прозрел сам – помоги другим

С китами та же история, что с кораллами и другими морскими организмами: как только мы начинаем их изучать и по-настоящему узнавать, сразу выясняется, что им грозит вымирание.

Пожалуй, калипсяне ощущают это острее, чем кто-либо другой. Мы видели глаз кита. Мы любовались нежным дыхалом финвала и белыми ластами горбача. И мы прозрели. Теперь мы на стороне китов.

Подобно всем новообращенным мы хотим обратить других. Удастся ли нам изменить общественное мнение? Повернуть развитие вспять, отстоять для китов место в земных океанах?

Мы обязаны попытаться.

Право же, киты могут дать нам нечто куда более важное, чем корм для собак, чем жир (его мы получаем сколько угодно из других источников), чем распорки для корсетов и зонтов. Мы можем поучиться у них поразительному умению нырять на большую глубину и подолгу задерживать дыхание. Из жертв человека китам пора стать его проводниками и наставниками в подводном мире, который только-только начинает открываться исследователям.

Мы убедились, что млекопитающих связывают особые узы. Кто испытал это таинственное чувство общности и единства, сохранит его навсегда. Море для нас уже не то, что прежде. Отныне Жестокость или хотя бы безразличие к морским организмам будут Нуждаться огромным большинством людей.

Нет сомнения, что люди повсеместно встревожены судьбой китов. Калифорнийцы, ежегодно наблюдающие с берега миграцию серых китов, искренне привязались к ним.

Взаимопонимание

Симпатия человека к китам пока что носит несколько отвлеченный, абстрактный характер. Она основана скорее на здравом смысле, чем на подлинном понимании и чувстве. Но мы надеемся, что дело переменится к лучшему, особенно когда участятся встречи человека и кита под водой. Человек должен познать китообразных в их родной среде, тогда вопрос о существовании этих животных по-настоящему затронет его душу и сердце.

Одно дело – наблюдать серого кита на поверхности, совсем другое – видеть его под водой, видеть, как самка старательно заслоняет своего отпрыска от аквалангиста. Мы давно сожалели об истреблении горбачей в начале века, а после того, как нам довелось услышать речь горбача, увидеть, как он скользит в воде и маневрирует своими ластами, мы не просто сожалеем – мы стыдимся.

А что в перспективе? Возможно ли, что когда-нибудь наступит подлинное взаимопонимание между человеком и китом?

В наших встречах с великим морским млекопитающим нам с самого начала мешало то, что мы не знали, как отнесется кит к человеку. Постепенно мы кое-что узнали… Искали подход, нащупывали, как говорится, почву. И когда убедились, что контакт возможен, стали действовать смелее. Калипсяне научились без страха подходить к этим исполинам. Научились, как вести себя, чтобы животное, чей вес в тысячу раз превосходит наш, терпело наше присутствие.

Человек и под водой стремился диктовать свою волю, внедрять свои законы, подчинять животных себе. Во время экспедиций в Красном море мы убедились, что даже акуле можем если не навязать свою волю, то во всяком случае внушить к себе почтение.