Роберт Святополк-Мирский - Дворянин великого князя

• Название: Дворянин великого князя
• Автор: Роберт Святополк-Мирский
• Издательство: Яуза-Пресс, Эксмо, Лепта Книга
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-903339-34-1

Увлекательный приключенческий роман, открывающий неизвестные широкому читателю страницы русской истории конца XV века — времени, когда маленькое московское княжество стало превращаться в могучее русское государство.

Дворянин Василий Медведев везет секретное послание Великого московского князя литовскому магнату Бельскому. Добравшись до места, герой нечаянно становится свидетелем зарождения зловещего заговора. Очистив свое имение от банды лесных грабителей, Василий тайно отправляется за рубеж, чтобы спасти похищенную дочь одного из своих новых друзей…

---

…Кто знает, быть может, именно здесь, на Стародубской дороге, в этот самый момент в юном князе Михаиле Глинском впервые проявилась его знаменитая гордость, которая впоследствии так дорого обошлась Великому Московскому княжеству!

Пройдет двадцать лет, но Ганса уже не будет в живых, чтобы своими глазами увидеть, с каким блеском он выиграл спор и как причудливо сбылись все его предсказания!

Было уже далеко за полночь, когда Медведев вернулся на постоялый двор, где его ждали друзья. Никому не удалось обнаружить кареты с похищенной девушкой. Егора оставили ночевать на том дворе, где, по словам Алеши, намерен был остановиться Кожух.

— Боюсь, они проехали мимо Гомеля… — озабоченно сказал Медведев. — Завтра нам обязательно надо узнать, где находится князь Семен Бельский, Но кто может знать это?

И вдруг Филипп радостно взревел и хлопнул себя по лбу ударом, который мог бы свалить быка.

— Йоххо! Знаю? Гомельский князь Иван Андреевич Можайский! Он ведь близкий друг семьи Беяьских! Он наверняка знает, где Семен. Клянусь уздечкой! Он не сможет мне отказать. Мой отец был с ним до конца, когда они бежали от Василия Темного.

— Это очень опасно, — заметил Медведев. — Если Можайский в дружеских отношениях с Семеном и предупредит его о твоем посещении, Семен сразу поймет, в чем дело, и тогда мы наверняка даже близко не сможем подъехать к его владениям!

— Не думаю, чтобы старик Можайский так плохо отплатил сыну за верную службу отца! Кроме того, я не скажу ему, зачем мы ищем Бельского. Почему он должен предполагать, что мы хотим Семену зла? И, наконец, у нас просто нет другого выхода!

— Фиши прав, — оживился Картымазов. — Если есть в Гомеле человек, который точно знает, где Семен" так это только князь Можайский.

— Ладно! — Медведев снял кафтан и лег на лавку. — Тогда на рассвете ты отправляешься к Можайскому, а мы ждем на конях, чтобы сразу мчаться во весь опор и перехватить гонца, которого князь пошлет к Семену, как только ты выйдешь из дома.

— Ну, просто не знаю, что бы мы делали без дальновидности этого человека! — удивленно пробормотал Картымазов, укладываясь на свою лавку.

— А правда, Вася. — Филипп поплевал на лучину и повернулся на другой бок. — Откуда в тебе это?

— От лешего! — ответил Медведев и услышал, как сонный голос Филиппа пробормотал:

— Тьфу! Тьфу! Сгинь, нечистая сила!..

Через несколько минут Филипп уже громко храпел, заглушая тихое посапывание Картымазова, а Василий все еще думал о том, о чем не забывал ни на секунду: как бы это ему, разыскивая князя Семена, да отыскать бы еще князя Федора…

Глава десятая Сомнения князя Ольшанского

Князь Иван Ольшанский не мог сомкнуть глаз.

Скверные мысли одолевали князя.

Ах, как хорошо говорил вчера Олелькович! Складно и чувствительно… Вот он, Иван, ни за что не мог бы так сказать, хотя давно чувствовал то же самое. Но как плохо было все потом! Конечно, жаль, что Глинский не пошел с ними, но ведь он открыто и честно сказал, что думал, и дал слово, что не выдаст. А что хотел сделать Олелькович! Стыдно! Конечно, он, Иван, не допустил бы этого. Он уже хотел броситься на Михаила, но тут увидел зубра… А какое серое жалкое лицо было у Олельковича, когда он стоял перед быком, и как хорошо поступил Глинский! Когда сломалась рогатина и, покатившись по земле, Иван вскочил на ноги, произошла та короткая сцена, но как ярко и отчетливо запомнилась она ему!

Ольшанский встал со скамьи и, накинув на плечи кафтан, подошел к открытому окну. Вдруг ему показалось, что кто-то пробежал где-то внизу, но храп Олельковича, доносившийся из соседнего распахнутого окна, все заглушал. Потом Ольшанскому почудилось, что снизу доносятся приглушенные голоса, но ничего нельзя было разобрать.

Он сел у окна и, подперев голову рукой, долго смотрел на половинку нового месяца, повисшего над лесом.

Конечно, король Казимир притесняет православное рыцарство, и для блага всей литовской земли надо свергнуть его с престола. Ольшанский видел себя на коне в блестящих доспехах, во главе огромной армии — а напротив король Казимир во главе такого же войска. Они сходятся, кипит кровавый бой, Ольшанский совершает чудеса бесстрашия и героизма, и вот его армия побеждает. Тогда он подъехал бы к поверженному старому королю и, сняв рыцарский шлем, почтительно сказал бы ему: "Вы побеждены, Ваше Величество. Вы свободны. Возвращайтесь в Польшу, оставьте нам нашу литовскую землю! Разумеется, Ее Величество королева и принцы, ваши сыновья, могут выехать вместе с вами, а я прикажу, чтобы вас проводили до рубежа, воздавая все королевские почести!"

Внизу раздался тихий скрип. Ольшанский вздрогнул и посмотрел во двор. Из-за леса, оглядываясь, вынырнул и украдкой проскользнул через ворота в терем Юрок Багун.

Что это он делал в лесу среди ночи?

Ольшанскому вдруг стало страшно.

А если измена уже назрела? А если Юрок сейча сходил донести королевским людям, что заговорщики мирно спят, всех можно схватить разом, и завтра — прямо на плахуI.

Ольшанский содрогнулся и отошел от окна. Но беспокойство, вселившись в душу, уже не покидало его. И снова он подумал о Казимире, но на этот раз иначе. Король стоял под дубом и так же гордо, спокойно ждал удара, а Олелькович уже занес над "го головой тяжелый топор… А рядом принцы: Ян, Александр, Жигомонт, Фредерик… смотрят… Нет, не смотрят! Люди Олельковича уже бросились на мальчиков, старшему из которых едва семнадцать. Сыновья умрут рядом с отцом… Так начнется княжение великого князя Михаила Первого…

Нет, тут что-то не так…

Ольшанский закутался в шубу, чтобы унять дрожь.

Тут что-то не так… Но ведь, в самом деле, короля нельзя отпускать живым. Он вернется из Польши с войском и, разбив нас, рано или поздно воцарится снова, а тогда уж вовсе пропали всеправославные, взбунтовавшиеся против короля: станет еще хуже… Значит, короля надо убить?! Неужели Олелькович прав? Но ведь это так подло, так не по-рыцарски, воспользоваться слабостью — ведь у каждого есть какая-то слабость, правда? Заманить старого короля в ловушку под предлогом охоты, нарушить священный закон гостеприимства и своими руками… Нет-нет… Где же правда? Что делать?

И, как обычно в таких случаях, он сразу вспомнил об Ионе. Правильно! Вещий старик скажет!

Ольшанский торопливо кое-как оделся и выскользнул в коридор.

На каждом шагу останавливаясь и прислушиваясь, он на цыпочках прошел по коридору пять шагов и осторожно открыл дверь соседней комнаты. В углу мерцал тусклый огонек лампады, и Ольшанский увидел старика, который, стоя на коленях, молился перед маленькой иконой.

Ольшанский хорошо помнил эту икону.

Она лежала рядом с нищим старцем, которого нашел однажды князь на большой дороге под крестом. Десять лет назад это было. Стоял теплый осенний день. Князь Иван с дюжиной людей возвращался из Пскова в свои Ольшаны и к вечеру-рассчитывал быть дома. Старец был в монашеском одеянии, с четками, намотанными на руку. Он казался мертвым — так бледно было его лицо, но, склонившись над телом, Ольшанский уловил дыхание, а на вопрос, как его зовут, старец прошептал: "Иона" — и вновь впал в беспамятство.

Князь Ольшанский был человеком набожным, старость уважал, потому сам бережно взял на руки Иону и донес до ближайшей деревни, в то время как оруженосец Ваня вел рядом на поводу княжеского коня.

В деревне князь решил было заночевать из-за плохого состояния найденного старика, но старик вдруг пришел в себя и заявил, будто только что было ему видение: ворвутся ночью ливонцы в эту деревню и всех убьют, потому что они идут походом на Изборск и не оставляют свидетелей.

Неизвестно почему князь Ольшанский сразу поверил старику и велел немедленно собираться в путь.

Многодетный хозяин дома, где они остановились, тоже решил взять всю свою семью и ехать с князем. Он побежал предупреждать соседей, но не многие в деревне согласились бросить свои дома и потому остались.

Наутро уже в Ольшанах они узнали, что ливонцы действительно напали ночью на деревню и все, кто там остались, погибли.

С тех пор князь Ольшанский никогда больше не расставался с Ионой. Старик, выживший благодаря заботам молодого князя, тоже привязался к своему спасителю. Ионе уже в то время было не менее восемьдесяти лет, и вскоре Иван понял, что это не простой странствующий инок, — он был мудр, грамотен, сведущ в разных вопросах и, возможно, занимал когда-то высокое положение в церковной иерархии. Однако никогда не рассказывал о своем прошлом старец Иона. Зато он умел, ни о чем не спрашивая, давать князю советы, которые всегда приходились очень ко времени. Часто бывало так, что Иван, мучаясь в разрешении какого-нибудь сложного вопроса, приходил к старцу, и они долго беседовали о разных отвлеченных вещах, казалось бы, не имеющих никакого отношения к тому, что волновало князя сейчас. Но после таких бесед Иван всегда чувствовал себя просветленным, успокоенным и вдруг нужное решение приходило само собой.