Энн Стюард - Черный лед

• Название: Черный лед
• Автор: Энн Стюард
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-227-02389-6

Энн Стюарт окрестили «гроссмейстером» жанра остросюжетного романа, и это неудивительно, ведь писательница, как никто другой, умеет создать интересную интригу с элементами детектива и психологического триллера.

В своем новом романе «Черный лед» Стюарт берет за основу беспроигрышную сюжетную схему: девушка отправляется на работу, о которой можно только мечтать, и попадает в крупные неприятности. Сюжетная схема построена на приеме контраста, который автор сохраняет на протяжении всего произведения: из оживленного Парижа героиня перемещается в далекий от цивилизации замок, в один момент размеренная жизнь превращается в настоящий детектив, а первая радость от новой работы сменяется паническим страхом…

Стюарт до самой последней страницы удается сохранить напряжение в романе за счет тонкого психологизма: главная героиня Хлоя не знает, кому верить, останется ли она жива и кто же все-таки таинственный красавец Бастьен – предатель или друг?

Действие развивается стремительно: погони, перестрелки делают произведение острым, интригующим. Кровавые сцены добавляют сходства «Черному льду» с боевиком, а описание взаимоотношений героев, романтическая линия скрашивают картины жестокости и вносят гармонию в повествование. Чтение рекомендовано для любителей смешения жанров, быстрого развития действия и напряженной интриги.

«Герои не знают, кто виновен, а кто нет, кто убийца, а кто жертва, но непреодолимое влечение противоположностей расставляет все точки над «i». (Publishers weekly)

---

Было довольно легко исподволь пустить слух о предательстве Хакима. Реакция основных игроков была действительно интересна, потому что на самом деле не Хаким стоял за смертью Ремарка, даже если он искренне и хотел извлечь из нее пользу.

Удар нанес один из оставшихся членов тайного оружейного картеля. Кто-то из тех, кто собрался сейчас здесь или должен еще прибыть. Этот человек, вероятно, получил удовольствие, узнав, что заподозрили кого-то другого, но Комитет до сих пор не сумел выяснить, кто сделал это на самом деле. Обыкновенный здравый смысл заставлял подозревать барона фон Руттера. Под его добродушной внешностью скрывался человек бесцеремонный и нетерпимый, который прокладывал себе путь больше давлением, чем хитростью. То же самое следовало сказать о равноправной партнерше барона, его молодой жене Монике.

Один из коллег Бастьена сделал ставку на мистера Отоми, неразговорчивого пожилого босса якудзы, да и Рикетти с его связями в мафии вполне подходил на эту роль. Нельзя было сбрасывать со счетов и мадам Ламбер.

У любого из них были и желание, и возможность, и если кто-то из них отдал приказ нанести удар, у Комитета не должно было возникнуть причин для беспокойства.

Но Бастьен ожидал прибытия последнего из их маленькой группы. Кристос Кристополус был, если глубоко не копать, просто младшим компаньоном в игре. Греческая сеть никогда не была значительной, но Бастьену платили за то, чтобы он не доверял поверхностному впечатлению. И за те одиннадцать месяцев, что прожил под именем Бастьен Туссен, он выяснил, что Кристос наиболее опасный из всех. Именно он с наибольшей вероятностью организовал устранение Ремарка, подсунув бомбу в его машину и взорвав его вместе с женой, дочерью и тремя малолетними внучатами.

Томасон учел его мнение и определил задание. Хаким должен умереть. Не имеет значения, кто на самом деле ответствен за смерть Ремарка — убийство не могло быть исполнено без помощи Хакима.

И если Кристоса изберут главой картеля, он тоже должен умереть. Остальные поддавались управлению со стороны — но грек не поддавался.

Возможно, Кристоса и не изберут, и Бастьен сможет вновь кануть в безвестность иного имени, иной национальности, иного задания на каком-то другом континенте. Это не имело значения — все они были одинаковы, хорошие парни и плохие парни взаимозаменялись.

Одно было совершенно ясно: он не сможет проделать эту чертову штуку, если невинное новоприбывшее создание воткнет ему нож меж ребер.

Он работал не в одиночестве и не питал по этому поводу иллюзий. Под личиной молоденького любовника синьора Рикетти был молодой британский агент Йенсен, который объяснил своей жене, что как представителю фармацевтической компании ему приходится много путешествовать.

Бастьен научился не доверять никому, в том числе и коллегам. Всегда было возможно, что Томасон решит, что и сам Бастьен — отработанный ресурс. Его мог убрать Йенсен, если именно это ему приказали сделать, причем он имеет больше шансов преуспеть, чем эта девушка. Кто угодно мог его убрать. Но если они действительно захотели избавиться от него, им нужен для этого кто-то несколько более опытный.

Чуть поопытнее очаровательной мадемуазель Андервуд.

Она здесь либо из-за него, либо из-за кого-то из остальных. Может быть, появилась просто для сбора информации, может, чтобы отделаться от нежелательного игрока. Ему стоило только намекнуть Хакиму, и отделаются именно от нее. Даже если Хаким самолично ее нанял, ее сотрут с лица земли аккуратно и без особых затрат.

Он был не вполне готов сделать это, даже будь это самый безопасный выход. Живая мадемуазель Андервуд могла оказаться гораздо полезнее, нежели мертвая. Он должен выяснить, кто послал ее и зачем, и чем скорее он это узнает, тем лучше. Тщательно планировать, конечно, важно, но колебаться — смертельно опасно. Он должен выяснить все, что нужно, а затем шепнуть словцо на ухо Хакиму. Будет стыдно уничтожить такую многообещающую молодую жизнь, но она должна была учитывать риск, если уж взялась за такую работу. А он потерял последние остатки сентиментальности много лет тому назад.

Туссен хотел знать только одно: зачем она здесь?

Голова Хлои слегка кружилась. Пару часов она крепко проспала, свернувшись калачиком под тонким шелковым покрывалом. Потом окунулась в глубокую теплую ванну, надушенную «шанелью». Надела платье Сильвии и наложила на лицо ее косметику. До семи оставалось еще несколько минут, и ей нужно было только всунуть ноги в туфли Сильвии на уморительно высоких каблуках и сойти по ступеням лестницы, точно холеная штучка, которую она пыталась изобразить.

Нижнее белье начинало ощутимо мешать. Хлоя обычно носила простой белый хлопок. Ее вкус тяготел к кружевам, атласу, глубоким, насыщенным цветам — но ее кошелек был против, и она тратила предназначенную на одежду сумму на то, что было видно снаружи.

Сильвия же проводила в нижнем белье немалую часть досуга, причем редко в одиночестве, и ее коллекция корсетиков, трусиков, бюстгальтеров и поясков с подвязками сверкала всеми цветами радуги, предназначенная для того, чтобы доставить удовольствие как самой носительнице, так и ее аудитории. Хлоя в настоящий момент на аудиторию не рассчитывала — только не здесь, не теперь. Бастьен Туссен может привлекать ее внимание, но она не будет интересоваться женатыми, донжуанами или кем-либо вообще до тех пор, пока не вернется в Париж. Эта работа, как предполагалось, будет сплошным отдыхом. Несколько дней в неспешной загородной обстановке придется переводить скучные подробности деловых разговоров.

Так почему же она настолько встревожена?

Может быть, из-за Туссена с его раздевающим взглядом и ленивым сексуальным голосом? Или из-за всеобщей подозрительности присутствующих — должно быть, они занимаются чем-то крайне важным, раз все такие параноики. Хотя по собственному опыту Хлоя знала, что люди всегда считают свои заботы жизненно важными. Наверное, они хранят тайну ткани нового типа. Дизайн обуви следующего сезона. Рецепт масла без калорий.

Это все не важно. Она должна будет скромно сидеть в уголке, переводить, когда попросят, и надеяться, что никто больше не скажет на языке, которого она, как предполагается, не знает, что-нибудь такое, что поставит ее в неудобное положение. Хотя было бы легче, если бы она приехала со своим собственным гардеробом — платья Сильвии не имели ничего общего со скромностью.

Может быть, ей удастся, просто сославшись на головную боль, заползти обратно в постель и оставить все дела на завтра. Насколько ей известно, она не нанималась работать двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, а сегодняшний вечер, скорее всего, будет больше похож на светскую вечеринку. Они не будут в ней нуждаться, и ей самой не нужно окружение людей, которые выпьют достаточно много, чтобы быть даже более несдержанными, чем сегодня днем.

Но наверное, было бы неплохо все же выяснить, отчего это они все страдают манией преследования. Если ответ ей не понравится, она может просто заявить, что возвращается домой. Месье Хаким намекал, что на самом деле в ней нет необходимости, и она предполагала, что они как-нибудь разберутся и без общего языка. В конце концов, ее душевное спокойствие важнее, чем щедрая дневная плата.

Но семь сотен евро в состоянии облегчить маленький психологический дискомфорт, а чрезмерной трусостью она никогда не страдала. Надо лишь спуститься по ступеням, обаятельно улыбнуться, выпить совсем чуть-чуть вина — столько, чтобы не утратить осторожности, — и держаться подальше от Бастьена Туссена. Он действовал ей на нервы — и темными непроницаемыми глазами, и мнимым интересом к ней. Почему-то ей не верилось в этот интерес. Она не была дурнушкой, но вряд ли могла составить ему пару — этот мужчина предназначался для супермоделей и дочерей миллионеров.

Ситуацию не улучшило то, что, когда она открыла дверь, Туссен ее ждал.

Он посмотрел на свои тонкие наручные часы.

— Прекрасная дама, которая появляется вовремя, — произнес он по-французски. — Это восхитительно.

Хлоя колебалась, не зная, что ответить. Легкий налет иронии в его голосе распознавался безошибочно, хотя Хлоя знала, что выглядит достаточно эффектно; прелести ее, подчеркнутые гардеробом Сильвии, выделялись, пожалуй, слишком щедро. Но спорить с ним, как ей казалось, означало попасть в ловушку, а кроме того, она не хотела проводить ни минуты сверх необходимого в полумраке коридора, находясь рядом с ним.

Туссен прислонился к окну напротив двери в ее комнату, а за его спиной распростерлись сады внешнего участка, на удивление хорошо освещенные для этой вечерней поры. Он закурил сигарету, ожидая ее, но выбросил окурок в окно и шагнул ей навстречу.

Хлоя подумала, что должна бы уже привыкнуть к тому, как грациозно могут двигаться французские мужчины. На мгновение ее отвлекло его тело, но тут же она мысленно сделала себе замечание.