Вадим Климовской - Изгои Зоргана

• Название: Изгои Зоргана
• Автор: Вадим Климовской
• Жанр: Фэнтези

Две разные личности, но у каждого из них одна судьба — оба становятся изгоями и отверженцами своего времени, оба сражаются за место под солнцем. Один — потерял все и пытается вернуться в Империю. А второй, полукровка-получеловек — отщепенец, ничтожество, но с железным сердцем в груди, проходит Школу Круга и становится профессиональным магом — эльфаром…

---

Ему помогли развернуть главное блюдо поперек стола, чтобы самые лакомые кусочки поросенка мог достать каждый. Не только прожаренное до ребер и позвоночника сало и мясо, что собой представлял правый бок, от которого, увы, уже не оторвать аппетитной корочки, ибо красовались пропеченные, белые кости. Создалось такое впечатление, будто с того края единым махом отхватил приличный кусище дракон. Проголодавшийся свирепый дракон.

С не меньшим рвением на трапезу накинулись боевые соратники графа, налегая на все яства ложками, вилками и ножами. Сир Рубчик попробовал порезать сочный шмат мяса с салом, но столовый ножик неловко кромсал прожаренную плоть поросенка, хмыкнув от досады, рыцарь выхватил из-за пояса здоровенный охотничий тесак, принялся, уверено делить им мясо на маленькие и аппетитные кусочки. Самое приятное в блюде то, что поросенок полностью прожарился до хрящевых косточек и позвоночника, в чем-чем, а в запекании поваров не упрекнешь.

Маринованные лисички и картофель с салом были проглочены в считанные секунды, Сабрила едва успевала подавать добавки, как миски мигом пустели, а хозяин и гости требовали снова. В третий раз повариха возмущено забубнила себе под нос:

— Не нравится! Мясо сгорело! Вино прокисшее!

— Не надо наговаривать, вино в моем погребе отменное! Зря я, что виноградники садил на холме и огорожей обводил? Сабрила, ты же у меня умница, научи тех неучей мясо печь и цены им не будет, а так… — сир Рубчик недоговорил, выразительно указал на полуизъеденную тушу поросенка. От угощенья осталась обглоданная гора костей, да пустые миски. Гости умудрились выдудлить три с половиной литра красного, разведенного водой вина.

Сабрила оценив проведенную атаку вояк, лишь снисходительно ахнула. Оглоеды!

— С новой седьмицы устрою им курсы кулинарии, может и вправду, какой толк получится? Так что несу десерт?

— Десерт? — встрепенулся, дремавший на стуле Шалей, его подбородок лоснился от жира, а руки по рукава перепачканы в мясе.

Граф Рубчик критически смерил взором оруженосца, вот разгильдяй, пора б его погонять.

— Шалей, а ну-ка, сбегай ко мне в кабинет, возьми письменный прибор и бумаги!

Лицо верноподданного скособочилось от недовольства. Бегать? Ну, зачем после такой обильной трапезы куда-то бегать?

— Господин Левон, а может взводного Марчена позвать, пускай, кто-нибудь из солдат за меня сбегает, а?

Вилка с кусочком свинины замерла у самого рта, когда смысл предложения Шалея дошел до понимания ротного, Любаш и тот, вопросительно приподнял брови, поглядывая на сира Рубчика. Что же ответит хозяин Робура?

Взгляд рыцаря стрельнул на оруженосца, приковал к месту, накалился кровью.

— Ты что это собачья морда, жиром успел заплыть? А ну, встал с кресла, каналья, поднял свою ожиревшую задницу и бегом наверх! Если не успеешь вернуться за пять минут, будешь бегать по маршруту до самого утра, ясно?

— Ясно, мой господин!

— Бего-ом ма-арш!

Шалея ветром, сдуло, звон подкованных сапог гремел аж до самой лестницы, а затем послышалась брань оруженосца с караульными и снова бряцанье лат.

Нестор, капитан Левон и взводный Любаш скромно потупив взоры, ковырялись в своих тарелках.

— Наглеет оруженосец! Наглеет прислуга! Наглеют все! — возмутился самому себе Рубчик.

— Так господин рыцарь, заносить десерт? — нежданно негаданно подала голос Сабрила, все то время стоявшая за спиною хозяина.

Сир Рубчик, едва не подпрыгнул до высокого потолка, настолько неожиданно прозвучал ее голос в гостиной.

— Ты еще здесь?

— А куда мне деваться?

— Живо десерт! — вспылил граф.

— Сию минуту, господин.

— А что на десерт?

Не оборачиваясь, Сабрила у дверей на кухню ответила:

— Булочки с корицей и чай. Оладьи с медом доедите… — дверь хлопнула за ее широкой спиной.

Симон Рубчик только возмущено повел плечами. Наглеют!

Нестор заглушил смешок приступом кашля. Левон и Любаш потупили глаза в останки поросенка. Рубчик откинулся на спинку стула, дела.

Забряцали шпоры и латы — это Шалей спускался по лестничному маршу с необходимыми атрибутами для письма, торопился успеть исполнить приказ господина, а также не пропустить лакомого десерта. По-моему, последнее не больше волновало, чем первое!

Рубчик сдвинул брови.

— Нестор у тебя разборчивый почерк, сядешь, напишешь письмо!

Старший маг вопросительно поглядел на графа, словно требуя дополнительных объяснений.

Левон молчаливо прислушался, пока на его единственный вопрос, никто не удосужился ответить, а открыто спрашивать у подчиненного, то есть Любаша в присутствии сира Рубчика, выглядело чересчур некорректно. Приходится ожидать последующих уточнений.

— Кому будет адресовано письмо, сир Рубчик?

Рыцарь закусил губу, внимательно, изучая лица сидящих за столом.

— Письмо полетит в Фарум.

— В Фарум? — переспросил маг, обдумывая услышанное.

— В Фарум, — настоял граф.

— Резервному гарнизону Королевской армии?

— Да, сиру Сольчику.

Грохот сапог приближался, приближался запыханный и уставший от бега оруженосец. С отдышкой поклонился и на чистом участке стола разложил канцелярский набор. Нестор аккуратно отодвинул тарелку, вытер жирные потеки и придвинул к себе чистый лист, перо и чернильницу. Шалей грузно плюхнулся в кресло. Сир Рубчик, не глядя на него, сказал:

— Не спешите расслабляться, мой милый друг, сбегаете с письмом к мастеру Фарлею, он отправит почту дальнокрылом.

Физиономия Шалея посерела, затем покраснела, губы, так и тряслись от бурного потока изречений, которые он боялся произнести в слух.

Нестор приготовился писать.

Сир Рубчик полузакрыв глаза, обдумав в голове мысли, произнес:

— Пишите, дорогой Нестор, следующее: в третий день седьмицы… дату и год сами поставите… так вот, в третий день седьмицы, дозор во главе с сиром Симоном Рубчиком, владетелем и рыцарем крепости Робур, столкнулся с эльфийским отродьем…

— Посмею заметить, господин, эльфы и их твари тут же ретировались. Скрылись в чащах Эльсдара.

— Естественно. Не будем вгонять милсдарей гвардейцев в обман, изъясняем все четко и правдиво. Значит, сошлись с эльфами, кои сразу же пустились от нас в бегство, только завидев наши пики и арбалеты. Пишите, мессир Нестор?

— Пишу-пишу…

— Хорошо. На месте стычки, мы подобрали единственного выжившего свидетеля — командира наемного отряда сержанта Орвина. Раненого и полуживого. Там напишете от себя его состояние и… и…

— Разберусь.

— По словам очевидца-сержанта, их группа, в числе капитана Бремара, офицера барона Хорвута…

— Хорвута? — ошарашился ротный Левон.

— Хорвута. Его приказом и маневром, по объяснениям Орвина, мы получаем следующий вывод: капитан Бремар и сержант Рикос, гвардейского отряда, а также, вместе с ними — сам сержант Орвин со своими ребятами, ночью гнали бричку по Северному тракту аж до самого Грибного Яра в Эльсдаре. Чтобы, подпалив ее на месте, скатить с дороги, прямо в чащи эльфийских дебрей. Вопрос зачем? Ответ пока не известен. Пока уважаемый Орвин не придет в себя и не изложит всю правду. В бричке, что-то перевозили, но что? На это ответить сможет лишь наемник. Поэтому с дальнейшими выводами подождем его выздоровления.

— Значит, кроме него никто в живых не остался, верно?

— Верно, капитан Левон.

— Снова остроухие положили нашего брата! — процедил сквозь зубы ротный.

— Кто его знает, что было в бричке? — задумчиво взвесил граф.

— Написал, сир.

— Написал. Допиши: ждем детального разбирательства сего дела, а также уведомления высшего командного начальства. Принимаем на время конкретные меры и усиливаем дозоры. Погибших солдат захороним с почестями. Оставь место — я подпишусь.

— Угу.

Сир Рубчик, размашисто поставил на письме свою подпись.

— Так-так-так, — пробежал рыцарь по тексту глазами, — Шалей. Шалей!

Оруженосец подскочил и, схватив письмо, побежал к лестнице.

— И чего это, он так рванул? — полюбопытствовал взводный Любаш.

Сир Рубчик, радостно потер руки, из кухни снова появились повара. С подносами в руках. О вот и булочки с корицей. За ними ступала служанка с самоваром. И чай.

— Наверняка хочет на десерт успеть!

Его разбудили посреди ночи…

Вежливо и аккуратно потревожили его глубокий и безмятежный сон. Мейстер Гарст тактично и с опаской звал его милость в реальную явь, стараясь, чтобы пробуждение столь высокопоставленного господина не стало чересчур бесцеремонным и резким. Такого отношения к своей персоне уважаемый барон Хорвут к себе не допускал, а, говоря короче, всячески искоренял, еще в зародыше вырождая семя неповиновения и беспринципиальности к себе. Барона Хорвута боялись. Боялись и уважали. Такой золотой середины в подчинении вельможа добился исключительно посредством жизненной расчетливости и самоуверенности. Нередко тонкий ум и дальновидность сюжета событий зачастую выводили его в "дамки", что автоматически ставило его персону на голову выше его союзников и врагов. А как всегда бывает, и первых и вторых у хозяина поместья в Фаруме имелось порядочно. Поэтому барон привык сперва разобраться в деле, а потом уже наказывать виновных. Яркие и красочные сны ему снились редко, чаще всего посещали отрывочные воспоминания из прошлого и череда сумбурных образов иллюзорного будущего. Просыпался после таких сновидений Хорвут в препаскудном настроении, потому слуги давно свыклись с тем фактом, что поутру под горячую руку хозяину лучше не попадать, а в сугубо частных случаях, таких как сегодняшняя ночь, будить вельможу отправился сам личный помощник и камердинер — мейстер Конвар Гарст. Мейстеру барон Хорвут очень часто прощал глупости, ибо доверенный человек, коим являлся Гарст, располагал у вельможи воистину безграничными привилегиями и что самое главное — господин барон рассчитывал на Гарста, как не на кого другого. Именно Конвар Гарст начальствовал над охранной службой Хорвута, отвечал за безопасность в Фаруме. Посему в такой час будить барона Хорвута осмелился ни кто иной, как лично мейстер Гарст.