Ромен Гари - Повинная голова

• Название: Повинная голова
• Автор: Ромен Гари
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Современная проза
• ISBN: 5-94145-093-1

В романе «Повинная голова» великий мистификатор Р. Гари рассказывает о происхождении другого мистификатора — великого афериста и насмешника, обложившего Таити «налогом на Гогена».

---

— Билл Смит, — представился Кон, радуясь, как всегда, случаю назваться новым именем — видимо, в смутной и несбыточной надежде убежать от самого себя. Он ведь уже полтора года терпел себя под именем Кон. Своего рода рекорд.

Он подсел к ним. В тот же миг на террасе появился директор гостиницы и принялся с тревогой описывать круги вокруг их столика. Но Чингис-Кон выглядел смирным, он явно был вежлив и увлеченно беседовал с соотечественниками. Матаоа отошел.

— Вы говорите, два года уже не были в Штатах? — сочувственно спросил Джим Чеффи.

Кон беспомощно развел руками, выражая покорность судьбе.

— А что я могу поделать? Вы же знаете, как у нас обходятся с прокаженными. Их принудительно госпитализируют и держат в больнице, таков закон.

— Простите, я что-то не совсем понял…

— Видите ли, врачи сказали мне, что я заразился проказой — здесь это еще случаегся,

причем довольно часто. Для меня не может быть и речи о возвращении на родину. Там таких,

как я, изолируют. А на Таити нам позволяют жить на свободе. Эта болезнь здесь считается не особо заразной, разве что при непосредственном контакте…

И он помахал рукой в черной перчатке перед Марджори то ли Хокинс, то ли Хопкипс.

— Вот, хотите пощупать? У меня тут вместо пальцев железные протезы. Я все пальцы потерял на правой руке. Есть опасность, что это может перекинуться дальше, дойти до локтя.

Кстати, с помощью новых лекарств процесс можно остановить, если захватить вовремя. Но я поздновато заметил…

Соотечественники окаменели и сидели как истуканы, причем Марджори находилась явно на грани обморока. В отчаянии и невообразимом ужасе она не могла отвести глаз от черной руки, которую Кон совал ей под нос.

— Конечно, мне живется нелегко. Работать я не могу, не могу даже попросить помощи у своей семьи, потому что они ничего не знают, я не хочу разбивать им сердце. Моя бедная мамочка, представляете, если б она узнала… Но люди в массе своей добры. Особенно американцы. Не бросают меня в беде. Америка — последняя страна, где еще остались щедрые люди…

Он чуть-чуть опустил руку — испугался, что бедная женщина упадет в обморок раньше времени. Это был интереснейший психологический опыт. Элементарная человечность, да и просто приличия не позволяли трем старым американцам встать и уйти, как им того безумно хотелось. Их буквально пригвоздило к стульям. Джим Чеффи из Милуоки с перекошенным лицом лихорадочно рылся во внутреннем кармане пиджака.

— Я, разумеется, буду счастлив… Но у меня нет наличности… Не согласитесь ли вы принять дорожный чек?

— Ну что вы, у меня и в мыслях не было просить у вас денег!

— И все-таки позвольте…

— О, право, не стоит…

— Нет-нет, прошу вас, я настаиваю…

Кон еще некоторое время заставил себя уламывать. Чеффи отлично знал, что у них нет ни малейшей возможности унести ноги, иначе как прикрыв свое бегство гуманным поступком.

Почуяв недоброе, директор появился снова и нервно прохаживался мимо их столика. Кон незаметно адресовал ему непристойный жест. Наконец он милостиво принял триста долларов в виде чека. Это было побольше, чем в прошлый раз.

— Извините, но нам пора, — сдавленным голосом проговорил Джим Чеффи, стремительно вставая.

— А хотите, я покажу вам остров, — предложил Кон.

— О нет-нет, спасибо! У нас есть экскурсовод…

Все трое уже были на ногах. Приближался самый интересный момент, ибо мысль о том,

что сейчас он дружески протянет им руку, вызывала у них дрожь.

— Не могу ли я что-то сделать для вас в Штатах…

Все-таки триста долларов, подумал Кон, они имеют право что-то получить за эти деньги.

Хотя, по сути, они уже и так не зря съездили. Могут теперь до конца дней своих донимать друзей и знакомых рассказами о хорошем американском парне, заболевшем проказой на Таити.

Великолепное дополнение к легенде о бродяге с южных островов. Впрочем, ладно, за триста долларов можно им подкинуть и еще что-нибудь.

— Не могу ли я что-то сделать для вас на родине? — повторил Чеффи. На лбу у него выступили капли пота.

— О, благодарю, ничего. Хотя, если вам будет не трудно… — Кон тяжело вздохнул и опустил глаза. — Пришлите мне горсточку американской земли, сюда, на адрес отеля. Я буду всегда носить ее при себе. Понимаю, это звучит сентиментально, но, поверьте, мне иногда бывает так грустно…

Одна из дам, та, что постарше, разрыдалась. Дженкинс мгновенно подскочил к ним, глядя на Кона так. словно тот держал в руках бомбу.

— Господин Кон, я же просил вас не надоедать нашим гостям!

Джим Чеффи из Милуоки испепелил его взглядом.

— Оставьте парня в покое!

Он повернулся к Кону, мучительно соображая, как бы его подбодрить, сказать что-нибудь жизнеутверждающее, оптимистическое, одним словом, что-нибудь американское.

— Держите связь с нашим консулом. Сноситесь с ним регулярно, и вы будете в надежных руках!

Ничего не понимавший Дженкинс имел вид полного идиота. Старушки плакали. Кон утирал глаза, Джим Чеффи шумно всхлипывал и сморкался. Кон был так тронут, что хотел горячо обнять американца, но тот проворно отступил в сторону. Кон взял «Геральд трибюн» и протянул соотечественникам.

— Вы забыли газету…

Все трое с трогательным единодушием сделали шаг назад. При мысли, что можно коснуться газеты, наверно уже заразной, они побледнели как смерть.

— Нет-нет, оставьте ее себе!

Чеффи, махнув на прощание рукой и подталкивая перед собой своих спутниц, ретировался в номера. Кон представил себе, как все они, раздевшись догола, протирают друг друга спиртом, не пропуская ни одного укромного уголка. Он направился к кассе и предъявил чек.

— Обменяйте, пожалуйста.

Кассирша надела очки.

— Триста долларов? Что вы им такое рассказали, господин Кон?

— Это старые друзья моего отца, — ответил тот. — Вы не могли бы побыстрее?

Но было поздно. Сзади раздался звериный рев и приближающийся носорожий топот: Матаоа несся вниз по лестнице, бранясь как извозчик, лицо его, обычно похожее на ритуальную маску, искажалось нервными судорогами. Он набросился на Кона и стал толкать его к выходу.

— Я запрещаю вам впредь переступать порог гостиницы, ясно? Я вам покажу, как терроризировать моих клиентов и плести им черт знает что.

— Неужели они пожаловались?

— Конечно, а вы как думали? — закричал Матаоа. — И еще грозили добиться у руководства компании моего увольнения за то, что я пускаю в отель прокаженных…

Кон был шокирован.

— Ах, мерзавцы! Какое бессердечие! Вот люди! Я возмущен до глубины души!

— Вы все сказали? А теперь вон отсюда!

Кон почувствовал, что его хватают за шиворот и выпроваживают пинком под зад. На автостоянке перед гостиницей был народ: Кон с удовлетворением подумал, что в очередной раз сделал нечто полезное для престижа белого человека в Океании. Трое бельгийцев, только что приехавших из Конго и еще не успевших опомниться, мрачно уставились на него. Кон дружески кивнул им и уже хотел было повернуться и уйти, как вдруг его сбил удар в челюсть.

Он оказался на земле, но быстро вскочил и вовремя отступил назад, ибо один из бельгийцев, сжав кулаки, надвигался на него. Кон, крича и ругаясь, увеличил на всякий случай дистанцию между ним и агрессором.

— Ах ты босяк поганый! — Бельгиец был в таком бешенстве, словно происшедшее затрагивало его лично. — Если ты станешь позволять туземцам давать тебе пинки под зад, нам всем каюк. Понял? Каюк! Белых вышвырнут отсюда вон, начнется полный бардак, резня и грабеж, как в Конго. Но тебе-то всё до лампочки, да?

— Ну-ну-ну! — произнес Кон, потирая щеку.

Опять из-за него кто-то потерял лицо. Как, черт побери, они еще ухитряются его терять?

— Вам-то что? — спросил он с сильным американским акцентом. — Я консул Соединенных

Штатов и не потерплю, чтобы меня отчитывали такие, как вы!

Бельгийцы на миг онемели.

— Вы американец?

Судя по всему, это резко меняло дело.

— Вот моя визитная карточка…

Кон всегда носил при себе, в джентльменском наборе профессионального пикаро, визитную карточку почетного консула США в Папеэте, которого ненавидел всей душой, потому что этот сукин сын примерно раз в месяц требовал его высылки. Бельгийцы посмотрели на карточку. Лица их неожиданно просветлели. Тот факт, что представитель Соединенных Штатов мог так низко пасть, подарил им нечто похожее на счастье. Учитывая скорость, с какой в Папеэте распространяются сплетни, слух об оскорблении, нанесенном звездно-полосатому флагу, мгновенно облетит весь город, и Томас Джефферсон-младший будет с недоумением задаваться вопросом, почему французы и таитяне как-то странно ухмыляются, глядя на него.

Кон удалился, весьма довольный собой. То, что он проделал, несомненно принадлежало к области высокого искусства.