Вольфганг Ферстер - Противостояние фюреру. Трагедия руководителя немецкого Генштаба. 1933-1944

• Название: Противостояние фюреру. Трагедия руководителя немецкого Генштаба. 1933-1944
• Автор: Вольфганг Ферстер
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9524-3421-9

Людвиг Бек никогда не был пацифистом, но прекрасно понимал, какие страшные последствия повлечет война и для проигравших и для победителей. Один из организаторов вермахта, Бек открыто критиковал сосредоточение всей полноты власти в руках Гитлера.

Оппозиция Гитлеру рассматривала Бека как возможного главу государства в случае устранения фюрера с политической арены. Бек принимал участие в Июльском заговоре, после провала покушения на Гитлера был арестован и покончил жизнь самоубийством.

---

Однако Гитлер упорно двигался к своей цели — избавиться от главнокомандующего сухопутными силами. Продолжая играть роль возмущенного стража офицерской чести, он выразил сомнение в моральной порядочности Фрича и приказал, чтобы тот временно прекратил исполнение своих служебных обязанностей. После повторной попытки Хоссбаху удалось убедить Гитлера лично побеседовать с Фричем и произвести очную ставку со свидетелем. Это произошло вечером 26 января в библиотеке новой рейхсканцелярии в присутствии Геринга. Фрич дал слово чести и заверил присутствующих в своей невиновности. Стремясь посодействовать выяснению того, как могла появиться клевета в его адрес,

Фрич сообщил, что долгое время по вечерам кормил в своем доме бедного представителя гитлерюгенда и, возможно, кто-то интерпретировал это так злонамеренно. Рассказ Фрича еще больше усилил подозрения Гитлера. Затем произошло неслыханное: из боковой двери неожиданно появился свидетель обвинения. Этим человеком был нанятый гестапо имеющий множество судимостей каторжанин. Он утверждал, что узнал генерал-полковника по только ему свойственному пожатию плеч, и подтвердил свое обвинение. Этого было достаточно Гитлеру, чтобы, не обращая на данное Фричем слово чести, объявить, что он не уверен в его невиновности.

В ту же самую ночь руководитель Генерального штаба сухопутных войск был приглашен к Гитлеру, который в присутствии Геринга сообщил ему о происшествии[18]. Бек был сильно поражен, он с самого начала сомневался в правдивости показаний свидетеля обвинения и требовал военно-судебного расследования происшествия. Также он попросил разрешения тотчас связаться с Фричем. После того как Бек навестил Фрича и получил от него заверения в своей невиновности, он в ту же самую ночь еще раз говорил с Гитлером о происшедшем. Однако последний настаивал на своих подозрениях и выразил намерение сделать Бека преемником Фрича. Бек отказался от такой чести и еще раз подчеркнул необходимость в военно-судебном расследовании, прежде чем думать об отстранении Фрича от должности. Хоссбах сказал Беку, что, по его твердому убеждению, речь сейчас идет не о чем ином, как о подлой, вымышленной клевете, целью которой было смещение с должности главнокомандующего сухопутными войсками. Те, кто знал Бека, могут себе представить, как тяжело должно было его чистой душе вообще поверить в возможность такого низкого образа мыслей и такого подлого проступка. Лишь спустя некоторое время он со всей ясностью осознал всю закулисную сторону дела Фрича и роль в этом деле Геринга и Гиммлера. Бека переполнило глубочайшее презрение к обоим мужчинам, но в то же время вначале он еще был склонен верить Гитлеру, как человеку, которому врало его окружение и который получил очень дурной совет.

Гитлер берет на себя верховное командование

Внешне кризис длился еще несколько дней, уже после того как Гитлер фактически разрешил его. Ему оставалось лишь выбрать послушного человека на место главнокомандующего сухопутными войсками. Едва ли он еще раз всерьез рассматривал кандидатуру Бека. В любом случае вновь с Беком разговора об этом не было. Гитлер в итоге выбрал, скажем так, неопытного генерала Браухича, которого он вызвал из Лейпцига. Принимал ли участие в этом, и насколько большое, руководитель управления вермахта генерал Кейтель, позже фельдмаршал, — до сих пор неизвестно. После разговора с Беком Гитлер вызвал к себе этого бесхарактерного и, как позже выяснится, слепо преданного ему человека. Но точно известно, что Кейтель, как, впрочем, и Бломберг, был причастен к решению, принятому 4 февраля 1938 года, согласно которому Гитлер занял пост Бломберга и стал главнокомандующим вермахта, а Кейтель, как его ближайший советник, занял недавно созданный пост руководителя Верховного командования вермахта. Геринг, который льстил себя надеждой занять место Бломберга и всеми средствами добивался смещения своего давнего соперника Фрича, был разочарован. Он остался на своей должности главы люфтваффе. Без веской видимой причины последовавшее присвоение ему звания генерал-фельдмаршала должно было стать повязкой на рану честолюбивого интригана.

Этим решением, к которому Гитлер, возможно, уже давно втайне стремился, явный дилетант в военном деле перед всем миром присвоил себе право в будущем, наравне с полномочиями главы государства и делами государственного деятеля, исполнять функции главнокомандующего вермахта. В случае войны это означало принятие на себя обязанностей полководца. Сделав этот шаг, Гитлер выступил в роли полновластного диктатора немецкого народа.

Но с принятием решения 4 февраля о новом назначении в руководстве вермахта моральная сторона падения Фрича не была улажена. Коварный удар, нанесенный по верхушке армии и по вермахту, был столь серьезен и открывал для просвещенных столь опасные перспективы в будущем, что Фрич и его бывшие близкие советники всерьез рассматривали вопрос о сопротивлении. Но было ясно, что применение силы в форме военного путча означало бы гражданскую войну и не имело перспектив на успех. Помимо того, что люфтваффе невозможно будет заставить выступить против их главнокомандующего и что руководитель военно-морского флота едва ли предложит руку помощи в попытке переворота, кажется сомнительным, что сухопутные войска сплоченно и безоговорочно, нарушая воинскую присягу, подчинятся зову поверженного и для них больше не являющегося законным главнокомандующего. А благодаря всем имеющимся в распоряжении Гитлера средствам влияния и давления народные массы полностью подчинялись его воле. Фрич сам предупреждал об этом, когда шел разговор о попытке применения силы. Также необходимым условием для демонстративного шага всех высших руководителей армии, как, например, совместное сложение с себя служебных полномочий, должно было быть полное единодушие, которого тогда не было и которое в ближайшем будущем не ожидалось.

Как бывший первый советник и доверенный человек Фрича, Бек видел свою первейшую и важнейшую задачу в полном восстановлении чести оклеветанного человека и престижа сухопутных войск и вермахта в целом. Повторно пообщавшись с новым главнокомандующим, ему удалось настоять на том, чтобы судебное расследование происшедшего, на котором настаивал и сам Фрич, было поручено военному суду рейха. Так как по указанию Гитлера дальнейшее проведение этого дела не полностью забрали у гестапо, оно пыталось, продолжая собственное «расследование» и не раз допрашивая Фрича, интригами и давлением на свидетелей сделать невозможным выяснение истины. Но следователи из военного суда рейха быстро поняли, что гестапо в начале своего расследования не выяснило приведших к отставке обвиняемого обстоятельств. А также то, что гестапо не побоялось с помощью уже упомянутого, абсолютно не вызывающего доверия свидетеля обвинения превратить другое дело о гомосексуализме, затрагивавшее бывшего офицера с похожей фамилией, в дело Фрича и сообщить Гитлеру, что вина генерал-полковника доказана.

Заседания военного суда продолжались много дней. Председателем выступал Геринг, в составе суда были Браухич, Редер и два председателя судебной коллегии военного суда рейха. 18 марта обвиняемый был оправдан.

Бек борется против гестапо и СС

Бек приветствовал это решение, которое было лишь первой частью успеха. Этого было совершенно недостаточно, чтобы восстановить честь Фрича и престиж вооруженных сил и оградить их от кошмара гестапо, чье влияние проявилось столь ужасным образом.

На рассмотрение главнокомандующему сухопутными войсками Браухичу[19] были представлены следующие соображения:

«Если фюрер, как Верховный главнокомандующий вермахта, не должен, исходя из собственного решения, принимать удовлетворительные меры, то нужно обдумать, не предпримут ли сухопутные войска, оклеветанная сторона, особый демарш под руководством своего главнокомандующего к Верховному главнокомандующему вермахта. Нужно проверить, каких военных руководителей можно привлечь к подобному демаршу… Спешка кажется необходимой, чтобы другими силами никто не направил рассуждения Верховного главнокомандующего вермахта в неправильном направлении.

Предложенные требования:

а) полная общественная реабилитация генерал-полковника барона фон Фрича, чтобы не только вермахт, но и широкая общественность знала истинную причину ухода со службы генерал-полковника барона фон Фрича. Одной из самых эффективных и больше всего служащих интересам фюрера мер является скорейший личный визит фюрера к генерал-полковнику барону фон Фричу;

б) значительные изменения на руководящих постах гестапо. В первую очередь речь идет о Гиммлере, Гейдрихе, Йосте (СД), Бесте, Мейзингере, Фелинге».

В качестве обоснования демарша и его последствий было приведено следующее. Действия 4 февраля последовали из-за предположительной вины генерал-полковника барона фон Фрича, в то время как результат военно-судебного процесса был еще не известен. В этом случае речь идет не о чем ином, как о полном восстановлении чести прежнего главнокомандующего немецкими сухопутными войсками и главнокомандующего вермахта и об освобождении вермахта от кошмара гестапо. При таком положении вещей невозможна дальнейшая успешная совместная работа вермахта и руководителей гестапо, принимавших участие в очернении генерал-полковника барона фон Фрича и, тем самым, в оскорбительном и подлом нападении на сухопутные войска. Впрочем, фюреру нужно настоятельно указать на злую игру, которая ведется с его именем и его престижем. Эти меры нужно очень тщательно проработать, чтобы они могли служить и для защиты фюрера. Здесь также следует упомянуть, что является само собой разумеющимся долгом каждого докладывать о существующих следах «двойника».