Анна Радклиф - Итальянец

• Название: Итальянец
• Автор: Анна Радклиф
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-24925-1

Готический роман стал колыбелью многих последующих литературных жанров. И творчество английской писательницы Анны Радклиф в модном в то время направлении литературы было весьма ощутимо и плодотворно. Ее романами ужасов зачитывалась вся Европа, но ярко вспыхнувшая слава писательницы оказалась недолговечной. Судьба Анны Радклиф таила в себе много непонятного и непостижимого. После своего пятого романа «Итальянец», принесшего ей шумный успех, Радклиф удалилась от света и славы, исчезнув так же загадочно, как многие из ее персонажей…

В книге представлено предисловие В. Скотта «Миссис Анна Радклиф».

---

Едва она успела допеть первый куплет, как Винченцо повторил его на своей лютне, и его приглушенный голос не смог скрыть глубины его чувств.

Эллена, сразу узнав его голос, сначала побледнела, потом вспыхнула, и Винченцо испугался, что она сейчас потеряет сознание. Однако он не отважился войти в беседку. Девушка, придя в себя, жестом руки остановила его и поднялась со скамьи. Испугавшись, что она уйдет, юноша попросил ее остаться и выслушать его.

— Это невозможно! — испуганно воскликнула она.

— Выслушайте меня, прошу вас. Скажите лишь, что я не противен вам, — торопливо молил ее Вивальди, — что мое вторжение не лишит меня того доверия, которое вы мне только что выказали, произнеся мое имя…

— О нет, нет, никогда! — нетерпеливо прервала его девушка. — Забудьте об этом, я сама не помню, что говорила…

— Эллена, могу ли я забыть это? Эти слова будут согревать меня в часы горького одиночества, станут моей надеждой и поддержкой…

— Я должна уйти, синьор, я более не могу оставаться здесь. Не удерживайте меня, я не должна была вам позволить заговорить со мной. — Все это она произнесла торопливо, строгим голосом, но уголки губ уже тронула улыбка. Однако прежде чем он опомнился, она покинула павильон. Он бросился за ней, но она уже исчезла в густых зарослях сада.

С этой минуты он словно переродился. Мир казался ему прекрасным раем, ничто отныне не может помешать его счастью с Элленой, никакое зло или невзгоды не в силах помешать им любить друг друга. Не чувствуя ног под собой, возвращался он в Неаполь, забыв о зловещем монахе и не желая более встречаться с ним.

Родителей дома не было, и он был предоставлен самому себе и своим сладостным воспоминаниям, в которые немедленно погрузился. Он был счастлив, что никто ему не мешал ходить по комнатам, забыв о сне, и сочинять любовное письмо Эллене. Сочиняя, он одно за другим подвергал их критике и тут же уничтожал. Одни были слишком длинны, другие слишком коротки, но наконец, когда забрезжил рассвет и в доме проснулась прислуга, он закончил то, что удовлетворило его, и, вызвав слугу, незамедлительно отправил его с письмом на виллу Алтиери.

Однако же не успел слуга выйти за ворота, как Винченцо уже бежал за ним, вспомнив, что не сказал Эллене самого главного. Но слуга уже ушел.

В таком состоянии отчаяния и недовольства застал его посыльный от отца, передавший ему, что маркиз желает его видеть. Он понял, что у отца наконец нашлось время выполнить свое намерение поговорить с сыном. Винченцо почти уже не сомневался, о чем пойдет речь.

— Я намерен поговорить с тобой, сын мой, — надменно, с подчеркнутой строгостью, начал маркиз. — Разговор пойдет о делах, имеющих важное значение для твоей чести и твоего будущего. Я также хочу дать тебе возможность опровергнуть те слухи, которые крайне обеспокоили бы меня, если бы я решил им поверить. К счастью, я слишком доверяю своему сыну, чтобы сделать это, ибо знаю, как он понимает свой долг перед тем, что дорого семье и ему самому, и поэтому он не сделает ни одного опрометчивого шага. Цель моей беседы с тобой — получить опровержение тех слухов, что дошли до меня. Этим ты дашь мне возможность должным образом возразить тем, кто счел необходимым уведомить меня об этих слухах.

Винченцо с нетерпением выслушал это пространное введение в беседу отца с сыном и наконец поинтересовался, о чем идет речь.

— Ходят слухи, — наконец перешел к делу маркиз, — о некой молодой особе по имени Эллена Розальба. Кажется, так ее зовут? Знаешь ли ты ее?

— Знаю ли я ее? О, продолжайте, отец, прошу вас!

Маркиз посмотрел на сына суровым взглядом, в котором, однако, мелькнуло любопытство.

— Говорят, что эта молодая особа с помощью хитроумных уловок сумела привлечь твое внимание и…

— Это правда, отец, что синьора Розальба привлекла мое внимание, но без всяких уловок с ее стороны.

— Прошу не перебивать меня, сын, — сам перебивая юношу, сказал рассерженный маркиз. — Утверждают, что она приложила немалые усилия, чтобы понравиться тебе, и сделала это не без помощи родственницы, с которой проживает. Она навязала тебе унизительную роль своего пылкого поклонника.

— Синьорина Розальба оказала мне честь, разрешив стать ее поклонником, отец, — вспылил юноша, не в силах сдержать искреннее негодование. Но маркиз не дал сыну продолжить:

— Значит, ты признаешь свой проступок, сын?

— Я горжусь своим выбором, отец.

— Мой юный друг, — продолжал, еле сдерживая себя, маркиз, — если это строптивость и романтическое увлечение мальчишки, я готов простить тебе, но только в первый и последний раз, и при условии, что ты признаешь свою ошибку и откажешься от этого увлечения.

— О Господи, отец!..

— Ты должен немедленно прекратить встречи с ней, — настаивал вконец раздраженный маркиз, — и чтобы доказать тебе, что я не только строг, но и милостив, я готов дать тебе небольшую сумму денег, чтобы ты возместил девице ущерб, который ты уже нанес ее репутации.

— О Боже милосердный! — вскричал юноша, едва веря тому, что слышит. — Ущерб? — От гнева и возмущения у него перехватило дыхание. — Возможно ль это? Кто посмел очернить честное имя невинной девушки подобной ложью и наветами? Ответьте мне, отец, кто осквернил ваш слух столь подлой ложью, чтобы я мог отомстить негодяю? Вознаграждение?.. О, Эллена! — Слезы нежности и любви звучали в его голосе, когда он произнес дорогое ему имя.

— Мой юный друг, — недовольно прервал его маркиз, обеспокоенный и разгневанный столь бурным проявлением эмоций. — Я не из тех, кто легко верит каждому дошедшему до меня слову, но в этом случае у меня есть серьезные основания поверить в это. Тебя ввели в заблуждение, но из гордости и самолюбия ты будешь утверждать обратное до тех пор, пока я, воспользовавшись своим правом отца, не смогу открыть тебе глаза. Откажись от нее, сын, а я обещаю тебе доказательства, которые подтвердят глубину твоих заблуждений.

— Отказаться от нее? — повторил, не веря своим ушам, Винченцо, и в голосе его звучала уже та воля и энергия, которые никогда прежде не подозревал в сыне маркиз. — Отец, вы всегда доверяли мне и не ставили под сомнение мои слова. Поверьте мне и сейчас. Эллена ни в чем не повинна. Ни в чем! О Господи, в этом я не сомневался и никогда не буду сомневаться. Разве я думал, что когда-то мне придется перед кем-то отстаивать ее доброе имя и честь!

— Сожалею об этом, — холодно заметил маркиз. — Я верю тебе, но верю и тому, что ты искренне заблуждаешься, говоря о добродетели девушки после своих ночных визитов к ней. Ты подумал о том, что ты уже сделал ее несчастной, мой мальчик? Как сможешь ты искупить свою вину перед ней, когда ты уже бросил тень на ее репутацию? Как?..

— Я заявлю перед всем светом, что считаю ее достойной быть моей женой, — решительно и твердо заявил Винченцо с просветленным лицом и смелостью человека, который уже принял важное для себя решение.

— Ты собираешься жениться на ней? — в полном замешательстве вскричал маркиз, но его минутная растерянность тут же сменилась гневом. — Если ты позволишь себе зайти так далеко, сын мой, и забудешь о чести семьи и своего рода, я отрекусь от тебя! — с искренним негодованием произнес маркиз.

— Но почему, отец? — в отчаянии воскликнул бедный юноша. — Разве то, что я встал на защиту невиновности той, которую люблю и которую защитить более некому, вы расцениваете как забвение сыновнего долга? Почему нельзя соединить оба столь благородных долга вместе? Я всегда почитал долгом порядочного человека восставать против зла, защищать униженных и восхвалять добродетель, и вы учили меня этому, отец. Если потребуется, я готов поступиться другими менее значительными своими обязательствами ради того, чтобы защитить то, что близко и дорого каждому человеческому сердцу. Отстаивая главное, я этим защищаю честь рода, отец.

— Чего стоят твои принципы, коли они учат тебя неповиновению отцовской воле? — раздраженно возразил маркиз. — Если они несут бесчестье твоей семье?

— Где нет греха, там нет и бесчестья, отец, — возразил сын. — К тому же бывают ситуации, когда неповиновение само по себе может быть актом благородства.

— Странная мораль, — сказал маркиз с явным раздражением. — Весь этот романтический вздор характеризует не только тебя, но и твоих друзей, и ту, которую ты так рыцарски защищаешь. Известно ли вам, синьор, — переходя на официальный тон, с пафосом произнес маркиз, — что вы принадлежите семье, а не семья принадлежит вам. Вы лишь хранитель ее чести и традиций, не более, и поэтому не вольны распоряжаться собой, как вам заблагорассудится. Моему терпению пришел конец.

В такой же степени иссякло терпение юного Винченцо, вынужденного отражать непрекращающиеся, яростные нападки на репутацию Эллены. Это было тем труднее, что он, несмотря на свой праведный гнев, вынужден был все время сдерживаться и помнить, что перед ним его отец.